Боец 7: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Нет, дружище, все не совсем так, — как можно миролюбивые ответил я. — Мы приехали по приглашению Ройса Грейси. Мы спортсмены, и хотим…

— Да что ты говоришь, мать твою! — захохотал грэпплер. — Знаешь, сколько здесь таких, как ты? «Приглашенных»? И все чего-то хотят от Грейси! И все — его лучшие друзья! Давай, вали лучше отсюда по-хорошему, и дружка своего забери!

— Я тебе не хамил, — возразил я, повысив голос. Не в моих правилах было пререкаться, будучи незваным гостем, но и спускать оскорбления на тормозах тоже нельзя. Тем более что этот щегол — явно один из учеников, а не начальник, и вся его бравада была не более чем гнилыми понтами. — Поэтому будь любезен и ты разговаривать вежливо. На тебя тут пока что никто не наезжал.

— Да что ты говоришь! — совсем развеселился грэпплер. — А ты что, ещё и наехать на меня думаешь? Ну давай, попробуй, ублюдок! Я тебе живо башку и задницу местами поменяю!

— Гляди, как бы наоборот не получилось, — заметил я, машинально разминая кулаки. Сзади этого смельчака тем временем начала собираться «группа поддержки» — несколько тренировавшихся парней выстроились треугольником и сделали суровые лица. Со стороны это смотрелось даже забавно — этакие птенцы, которые изо всех сил пытались выглядеть орлами.

— Ты ещё пооткрывай тут свою вонючую пасть! — заорал парень, явно теряя над собой контроль. Вероятно, он был одним из тех, кого набрали с улиц этого не самого благополучного района Лос-Анджелеса. — Ты здесь никто, хрен с горы, понял? И будешь делать то, что тебе скажут, если хочешь остаться целым, а если очень повезет, то и здоровым!

— В самом деле, приятель, — поддакнул один из тех, кто стоял позади. — Шел бы ты отсюда по-хорошему. Здесь чужих не любят. А тебя все первый раз в жизни видят. Сваливай, а то мамаша твоя очень огорчится, а зачем же зазря огорчать пожилого человека!

— Сергей, не надо, — тронул меня за локоть Семён, глядя, как я, вскипев, начинаю играть мускулами. — Давай лучше уйдем отсюда и подождем Грейси на выходе.

— Думаешь, мне заняться больше нечем, кроме как весь день торчать у выхода? — я уже завелся, и поставить на место этого выскочку было делом принципа. Дальше я обратился уже к нему: — Ты что, получить хочешь? Нарвешься ведь, тебе оно надо? Ты думаешь, сюда задохлики зашли, которые от твоих воплей в ужасе в обморок упадут? Да хрен ты угадал!

— Ну что, сука, ты сам напросился, — грэпплер нетерпеливо приплясывал, как боксер перед боем. Руками он делал недвусмысленные движения, похожие на удары. — Последний раз предупреждаю — сваливай отсюда, или тебя добрые доктора по кускам собирать будут, если, конечно, успеют доехать!

— Я что-то не понял, — раздался за спиной знакомый голос. — А кто это здесь у нас такой умный, что переквалифицировался из бойца в моего секретаря?

Я обернулся. Из тренерской комнаты вышел Ройс Грейси собственной персоной.

— Босс, тут опять какие-то ушлепки, — начал оправдываться грэпплер. — Плетут разную ерунду, говорят, что вы их пригласили и так далее. Ну сами знаете, такие тут по десять раз в день мотаются, задрали уже, позаниматься не дают нормально! А эти вообще в обуви начали по залу шастать!

— А ты, значит, решил тут порядок навести, да? — голос Грейси стал жёстче. — Я, когда уходил, что сказал делать? Продолжать тренироваться или строить из себя секьюрити?

— Да мы… в общем…

— Что «мы в общем»? Не слышу!

— Продолжать тренироваться, — обречённо ответил боец.

— Так какого же дьявола вы тут крутых из себя строите, а? — голос Грейси теперь грохотал на весь зал. — Боевиков насмотрелись? Здесь вам не улица! В моем зале действует первое и главное железное правило: дисциплина, дисциплина и ещё раз дисциплина! Если вы будете отвлекаться на каждого, кто вошёл, вышел, позвонил или сделал фотоснимок — вы говно, а не бойцы! Это понятно, нет?

— Так этот вон вообще за языком не следил! — сделал последнюю попытку ученик, указывая на меня. — Зашёл сюда, не разувшись, и начал на всех наезжать, дескать, я от Ройса Грейси, а вы вообще кто такие…

— Ройс, все было немного не так, — мягко заметил я.

— Да я догадываюсь, — усмехнулся владелец зала. — Не обращай внимания, он уличный. Его ещё обтесывать и обтесывать.

Надо было видеть глаза этого «уличного», когда Грейси подошёл к нам с Семёном, широко улыбнулся и обнял нас обоих за плечи.

— Ты бы лучше сам последил за своим языком, — произнес он, смакуя каждое слово. — Это мои гости, и я их ждал. Вместо того, чтобы объяснить им, как пройти ко мне, ты устроил им встречу, как каким-нибудь вымогателям. Они приехали издалека и встречают вот такое гостеприимство. Это что, нормально, по-твоему?

— Так я же это, босс, — смущённо заговорил грэпплер, — я же не знал…

— Ну а раз не знал, зачем тогда на рожон лезешь? Ладно, с тобой мы ещё потом отдельно поговорим, — парировал Грейси и добавил, обращаясь уже ко всем: — Ребята, этот парень — из России. И совсем недавно он сделал то, чего никому ещё не удавалось. Он выиграл бой у меня.

Глава 19

Жалко, что в те годы, когда я оказался в Америке, ещё не создали смартфонов с их хорошей камерой и объемной памятью. Если бы они у нас были — я бы точно снимал фильм о происходящем. И тогда можно было бы запечатлеть застывшие от изумления фигуры борцов, которым Грейси представил меня как человека, который его победил.

Конечно, об этой истории все уже были наслышаны — но больше вскользь, по каким-то рассказам и пересказам. Ведь интернета ещё не было, а газеты интересовались более масштабными событиями, чем тот турнир, на котором я познакомился с Грейси. И вдруг оказалось, что незваный гость, с которым чуть было не завязалась драка — это и есть тот незнакомец. На задиру, хотевшего со мной сцепиться, было жалко смотреть: он, кажется, совсем потерял ориентацию в пространстве и только хаотично работал челюстью, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Так вот, — продолжал Грейси. — Это мой гость, коллега и друг из далёкой России. Его зовут Сергей, и он — один из лучших грепплеров, которых я когда-либо встречал в своей жизни. У него очень необычная и оригинальная техника, и я надеюсь, что в скором времени мы все сможем ее наблюдать в действии.

— Скажите, а можно… — осмелел один из бойцов и тут же замялся, не зная, как лучше сформулировать просьбу, — можно показать нам этот… ну, прием, которым… с помощью которого вы…

Парнишка вконец засмущался, не решаясь произнести при своем учителе фразу «вы его победили». Все, включая Грейси, понимающе заулыбались.

— Можно, но не сейчас, — прервал его Ройс. — Все расспросы, а может быть, и совместные тренировки — потом. А сейчас у нас серьезный разговор. Продолжайте заниматься!

Ребята снова разбрелись по своим позициям, обсуждая услышанное. А Грейси провел нас с Семёном в свой кабинет. У коврика перед входом стояла уличная обувь, недвусмысленно напоминая о правилах поведения, и тут уж моему промоутеру пришлось разуться. Краем глаза я обнаружил, что у Сёмы дырявый носок.

«Мда, Сёма», — усмехнулся я про себя, — «ты просто бьешь рекорд за рекордом. То не знаешь, что при входе в зал нужно разуваться, то на деловые переговоры, от которых зависит вся наша дальнейшая карьера, являешься, как на деревенские посиделки. Про тебя бы комедию снимать».

Семён и вправду чем-то напоминал комедийного героя — неуклюжий и незадачливый недотёпа, который все время собирается вершить великие дела, не имея ни малейшего представления о том, как это делается. Главная загадка заключалась в том, как ему удавалось убедить самых разных людей, что он действительно является воротилой спортивного бизнеса.

Мы разулись и зашли внутрь. Первое, что обращало на себя внимание в кабинете Ройса Грейси — обилие медалей и кубков, полученных им на соревнованиях самого разного уровня. Их было так много, что за ними не было видно части стены, и казалось, что сама стена именно из них и состоит. Конечно, это было неудивительно: ведь сейчас Грейси было уже под тридцать, а его первые достижения относились ко времени, когда он был ещё любителем. Но, с другой стороны, он и в этом был прекрасным примером целеустремленности и влюбленности в свое дело. Ведь кто-нибудь другой на его месте давно бы уже почивал на лаврах и стриг купоны со своей былой славы. Грейси же и не думал останавливаться: его постоянно обуревали идеи о том, что ещё можно сделать, какие вершины покорить. И именно Ройс был самым ярким представителем семьи в бразильском джиу-джитсу.