Закат Техномагов: Заклиная Тьму - Джин Кавелос

Кош почувствовал это по изменениям течения пространства-времени. Сейчас он мало что мог почувствовать, за исключением мыслей и поступков Шеридана. Он чувствовал свою помощницу, если она оказывалась поблизости и, при случае, слабое эхо того, кто заменил его — Улкеша. В такие моменты он старался сделаться еще тише и незаметней. Улкеш не должен был узнать о его присутствии. Когда новый посол Ворлона только что прибыл на станцию, он встретился с Шериданом. Кош знал о планирующейся встрече и заранее приготовился к ней, как можно глубже зарывшись в нынешнего носителя своего последнего сохранившегося фрагмента. Тогда он чуть не потерял себя.

Но, в конце концов, он снова всплыл, смог отделить себя от Шеридана до такой степени, что к нему вернулась способность думать самостоятельно и немного ощущать окружающий мир.

Поэтому он почувствовал нечто. Нечто, оказавшееся рядом с Шериданом. Не ворлонца или одного из тех, кого коснулись ворлонцы. Наоборот. Кош почувствовал, что смрад хаоса стал сильнее. Либо еще один древний враг, либо один из тех, кого они коснулись.

Им никогда не понять, как ворлонцы могут так легко засекать их. Они были настолько пропитаны хаосом, что не замечали ни своего собственного запаха, ни запаха своих слуг.

Кош продолжил анализировать свое ощущение. Излучение, исходящее от незнакомца, показалось ему знакомым. Лицедей. Но Кош был уверен в том, что все лицедеи, кроме двоих, продавшихся хаосу, покинули галактику. Энергетическое излучение оказалось сильнее обычного, и Кош узнал это особенное, лишенное гармонии, присущее лишь одному лицедею, излучение. Этого лицедея звали Гален.

Кош не рискнул высовываться дальше, проверить, нет ли рядом других лицедеев. Он не верил в то, что вся их группа вернулась. Это было бы невероятно после всех жертв, принесенных ими ради того, чтобы большая их часть смогла безопасно уйти. Пока в галактике неистовствует война, они не вернутся.

Но они послали сюда, по крайней мере, одного, самого могущественного. Гален доказал свою силу перед Кошем, сражаясь с ураганом, бушевавшем как снаружи, так и внутри него. Несомненно, лицедеи послали его, чтобы нанести удар по какой-то цели. Хотя их стиль мышления сильно отличался от стиля мышления Коша, он надеялся, что они послали Галена для того, чтобы, наконец, остановить тех двоих, что остались здесь, тех, кто решил служить хаосу. Возможно, им стало известно то, о чем знал Кош: эти два лицедея находились в самом центре разрастающейся тьмы и были заняты возрождением древней силы, не применявшейся в течение многих тысячелетий.

Если цель появления Галена заключалась именно в этом, то он оказался не в том месте. В любом случае, он не должен оставаться на станции. Хотя враг не почувствует его присутствия сразу, если лицедей привлечет его внимание, он быстро распознает, кто есть кто. Тогда война, которая пока гремела в отдалении, вспыхнет здесь, в самом сердце союза Шеридана.

Кош был слаб сейчас. Установление связи с кем-либо требовало от него огромного напряжения. Но он должен указать Галену верный путь, должен направить лицедея на него. На Вавилон 5 он принесет лишь разрушения.

Олвин вставил карту-ключ в отверстие на панели замка, вошел в их с Г'Лил номер. Крошечная гостиная, в которой едва помещалась кушетка, стоявшая вдоль одной из стен, и пара кресел у противоположной. Несколько дверей вели в другие комнаты номера.

Гален стоял, продолжая держать саквояж. Он рвался завершить задание, но должен был рассказать Олвину то, что стало ему известно, и знал, что Олвин просто так его не отпустит. Он наверняка захочет поговорить.

— Твоя спальня там, — сказал Олвин. — Почему бы тебе не бросить вещи, не раздеться? Выпить хочешь? Мы можем заказать еду сюда. Они вообще снабдили тебя продуктами?

Гален отодвинул в сторону дверь, ведущую в темную спальню, поставил на пол саквояж. «2,64575».

— Нет, спасибо.

Он должен покончить с этим как можно быстрее. Уселся в одно из кресел, просканировал комнату, не установлены ли здесь зонды Теней. Не обнаружил ни одного.

Олвин вытащил из встроенного в стену холодильника две бутылки воды. Протянул обе Г'Лил:

— Которая?

Она указала на его правую руку.

Олвин левой рукой бросил ей бутылку, но Г'Лил даже не пыталась поймать ее. Не долетев до нарнийки, бутылка исчезла — это была иллюзия. Олвин бросил ей другую бутылку. Г'Лил поймала ее, отвернула крышку и начала пить.

— Она определяет иллюзии в восьмидесяти процентах случаев, и сводит меня этим с ума. Я понятия не имею, как она угадывает.

Всего лишь одна из традиционных игр Олвина, он обычно играл в них с Карвин. «2,82843. 3».

— У меня есть новости.

Олвин сел на кушетку, наклонился вперед, положил локти на колени. На его лице появилась улыбка, означающая сильное нетерпение:

— Ты не смог больше оставаться с теми напыщенными трусами? Прячущимися за благовидными предлогами и прикрывающимися заповедями их бесценного Кодекса? Я знал, что со временем к тебе вернется разум, но не думал, что Круг отпустит тебя.

Г'Лил, скрестив руки и устроив бутылку на сгибе локтя, встала между ними.

— Я должен выполнить задание, — сказал Гален, — а затем — вернуться.

Улыбка сползла с лица Олвина.

— Задание… — явное презрение звучало в его голосе. — Так ты у них до сих пор мальчик на побегушках.

Гален не ответил. Где-то в уголке его разума зашевелился гнев, вызвав ответное эхо биотека.

— По какой такой важной причине они позволили своему главному оружию покинуть их? Гален, какое задание поручил тебе Круг на этот раз?

Если Гален объяснит Олвину все свое задание, Олвин попытается отговорить его, а когда эта попытка провалится, начнет навязываться в помощнники независимо от уровня риска. Гален не мог допустить этого. Он помедлил секунду, успокаивая дыхание и сердце для того, чтобы помешать Олвину определить, что он лжет.

— Я должен выудить у Мордена очень важную для нас информацию. Это все, что я могу сказать.

Олвин сурово и пристально смотрел на него:

— Круг послал тебя за информацией. И что дальше? Ты вернешься с информацией, а они, получив ее, продолжат сидеть на задницах, не собираясь пошевелить и пальцем?

— Олвин, — Г'Лил попыталась успокоить его.

«3,16228».

— Я не могу объяснить.

— Они до сих пор играют в свои мелкие игры, а галактика тем временем пылает. Они, что, не понимают? Здесь неприменимы совершенные иллюзии и волшебные трюки. С каждым днем эта война разгорается все сильнее. Ты не знаешь, — Олвин ткнул пальцем в дверь, его лицо покраснело. — Там гибнут миллионы. Тени сумели заставить всех сражаться со всеми. Ты нужен нам здесь. С твоей помощью мы сможем повернуть колесо войны в нашу пользу. Так дай же союзу Джона Шеридана надежду! С той битвы, где на их стороне выступили ворлонцы, больше им ни разу не удалось победить. Если в ближайшее время они не одержат победу в каком-либо сражении, союз распадется. Ты можешь дать им ее.

«3,31662». Он пробыл на станции всего лишь пять минут, а уже оказался вовлеченным в старый спор, начатый Олвином два года тому назад.

— Я не могу участвовать в этой войне.

— Почему бы нет? Зачем тебе возвращаться туда? Чтобы сгнить там? Я знаю, что ты не трус, но ведешь ты себя именно как трус.

— Это мое личное дело. Но драться я не буду.

— Если бы тебе было известно обо всем, случившемся за то время, что мы не виделись, если бы ты узнал, сколько народу погибло, включая множество соплеменников Г'Лил, ты бы так не стремился подчиняться приказам трусов из Круга. Это Элрик, не так ли? Он убедил тебя! — Олвин резко взмахнул рукой. — Солидарность — превыше всего!

Как всегда, Олвин не имел ни тени сомнений в собственной правоте. «3,46410».

— В убежище мне поручили наблюдать за тем, что происходит снаружи. Я знаю обо всем, знаю обо всех погибших, — он повернулся к Г'Лил. — От этого ничего не меняется.

— Как ты можешь так говорить? — Олвин вскочил на ноги. — Как можешь ты сидеть здесь, смотреть ей в глаза и говорить такое?

— Олвин, — Г'Лил резко, предупреждающе взглянула на него.

— Если я не выполню задание, погибнет еще больше народу.

— Магам грозит некая опасность, не так ли? — Олвин тряс головой, его челюсть напряглась от гнева. — Это все, что их беспокоит. Миллионы нарнов голодают, подвергаются пыткам, попадают в рабство. И это лишь крошечная часть трагедии, разыгрывающейся сейчас в галактике.

— Знаю.

Олвин шагнул к нему.

— Ты знаешь, и что дальше? Тебе плевать? Для тебя важнее подчиняться заповедям какого-то замшелого Кодекса, чем иметь дело с ужасом, творящимся прямо на наших глазах?

«3,60555».

— Миллионы гибнут, но их смерть для тебя пустяк?