Стрелок - Михаил Михеев

Не теряя даром времени, Александр поднялся на колено и выстрелил из гранатомета. Не так давно из такого же он подбил немецкий бронетранспортер, а броня начала века была заметно слабже. Два выстрела – один в паровоз, другой – в оставшийся на рельсах броневагон, орудие и пулеметы которого не стоило недооценивать.

Получилось неплохо. Что уж там натворила термобарическая граната, попавшая в вагон, сказать было довольно сложно, хотя из амбразур вагона полыхнуло знатно, но вот вторая, кумулятивная, сработала шикарно. После ее попадания в котел паровоз рванул с жутким грохотом, буквально залив пространство вокруг клубящимся, непроницаемым на морозе для глаз облаком пара. Судя по тому, что никакой ответной стрельбы со стороны бронепоезда не последовало, его экипаж либо пребывал в частично контуженном, частично раненом, а частично мертвом состоянии, либо просто не понял, что случилось.

Отбросив в сторону гранатометы (тащить их обратно не предполагалось, все равно дома такого барахла навалом, а здесь даже не поймут, что же это было), Александр повернулся к напарнику. Тот времени зря тоже не терял, колдуя над приборами и не обращая внимания на развлечения специалиста по огневому бою. Сейчас перед идущим впереди паровозом разгоралось, аркой вставая над дорогой, окно перехода, и состав шуровал к нему с упорством отстаивающего свои убеждения философа.

Хотя нет, насчет упорства он, очевидно, погорячился – поезд ощутимо тормозил, так, что искры из-под колес летели сверкающим в быстро опускающемся сумраке веером. Наверное, машинист увидел необычное явление и успел среагировать, ну а поскольку скорость поезда была невелика, то состав просто обязан был остановиться до того, как нырнет в окно. Еще и с хорошим запасом получалось… Проклятие!

– За мной! – Александр хлопнул по плечу товарища и, ткнув пальцем в сторону поезда, бросился вперед. Павел задержался ровно настолько, чтобы забросить пульт в рюкзак, и тоже со всех ног бросился к остановившемуся паровозу, а из теплушек уже выпрыгивали чехи, одетые в огромные, неуклюжие шубы и, по грудь проваливаясь в снег, пытались занять круговую оборону.

Надо отдать чехам должное – трусами они не были. Опытные, закаленные в боях наемники, вот что представляли из себя солдаты чехословацкого корпуса. Особыми военными талантами они, конечно, не блистали, однако и обвинять их в непрофессионализме было бы ошибкой – так, нормальный для начала двадцатого века средний уровень. Вот только воевали с ними не так, как они привыкли. Две фигуры в белой, практически сливающейся со снегом одежде, с ноктовизорами и автоматами, броском преодолели отделяющее их от поезда расстояние и, пользуясь всеобщей неразберихой, выйдя на дистанцию броска гранаты беспрепятственно накидали светошумовых игрушек. Пока те, кого ослепило вспышками и оглушило, валялись на снегу или ходили, слепо тычась в препятствия, атакующие проскочили к паровозу. Там их, правда, засекли моментально – еще бы, возле паровоза торчало, глядя на светящуюся арку, человек двадцать, и под шоковые гранаты они, прикрытые массивным котлом, не попали. Понятное дело, среди них нашлись те, кто успел среагировать. Однако в два автомата с глушителями всех их, и самых прытких, и тормознутых, положили мгновенно, после чего Александр броском взлетел наверх и оказался в кабине паровоза, где лицом к лицу столкнулся с машинистом и двумя кочегарами.

Один из кочегаров, здоровенный малый с широким крестьянским лицом, среагировал мгновенно. Демонстрируя завидную реакцию, он с похвальной скоростью подхватил стоящую тут же лопату, но только затем, чтобы, получив короткую очередь по ногам, бессильно рухнуть на разбросанные повсюду дрова. Что интересно, не издал ни звука – видать, болевой шок. Ну да сам виноват – нечего было в драку лезть, ушел бы своими ногами.

С топливом Александр не ошибся, однако сейчас ему на это было, честно говоря, плевать. Резко ткнув стволом второго кочегара под ложечку, чтоб дергаться не вздумал, он направил оружие в лицо машинисту:

– Заводи свой пепелац, батя, и не вздумай дергаться – убью.

Вряд ли пожилой мужик в засаленном кителе понял все, что сказал Александр, но смысл уловил безошибочно, равно как и то, чем может грозить выстрел из бесшумного оружия. Часто-часто закивав, он принялся лихорадочно манипулировать рычагами, и паровоз, вздрогнув, медленно двинулся вперед. Проехать ему предстояло не более полутора сотен метров, так что разгоняться смысла не было, Александр и не дергался зря.

Через пару секунд к ним присоединился Павел. Вот, в принципе, и все. Александр ткнул пальцем в лежащего и начавшего приходить в себя и тихонечко постанывать кочегара:

– Берите своего и валите отсюда.

– Куда, – то ли прохрипел, то ли пискнул машинист.

– За борт, мать твою, – рявкнул Александр и для наглядности все тем же автоматом указал в сторону медленно проплывающего мимо леса. Повторять не потребовалось. Сообразив, что убивать их прямо сейчас не собираются, машинист и второй кочегар подхватили лежащего товарища и торопливо полезли наружу.

Александр, в свою очередь, выглянул наружу. Ну да, вполне ожидаемо – чехи, сохранившие боеспособность, бежали рядом с медленно плетущимся составом, на ходу залезая в теплушки, а некоторые, путаясь в полах шинелей и шуб, бежали к паровозу. Кое-кто даже пытался стрелять, хотя бег меткости не способствует, и одна пуля даже звонко цвиркнула о металл недалеко от головы Александра.

В ответ под ноги бегущим полетела граната, самая обычная, боевая, тут же утонула в снегу и разорвалась уже там. Тем не менее, польза все же была – даже ослабленной силы взрыва хватило, чтобы двое чехов покатились по снегу, то ли раненные, то ли просто испуганные. Остальные малость подрастеряли энтузиазм, но зато стали пулять чаще и метче – стекла в кабине полетели мелкими осколками.

Н-на! Еще одна граната – в левое окно, другая – в правое, с той стороны тоже кто-то бежал, стреляя на ходу. Вреда чехам они причинили еще меньше, чем первая, но зато окончательно отбили им желание играть в салки. Убедившись, что с этой стороны опасность невелика, Александр рявкнул напарнику "Смотри тут!" и полез на тендер.

Как оказалось, сделал он это вовремя. Чехи, находившиеся в вагонах, очень быстро сообразили, что дело пахнет жареным и, не долго думая, попытались добраться до нарушителей спокойствия по крышам вагонов. С самым шустрым из них Александр столкнулся сразу же после того, как перебрался на тендер. Впрочем, чех, выскочивший на край крыши, оказался на диво соблазнительной мишенью, и после короткой очереди рухнул, как подкошенный. Второй, очевидно, не сообразил, что произошло – не было привычных ему выстрелов, и не было ассоциации с боем. Правда, он успел среагировать, и даже попытался выстрелить, но длинная винтовка безнадежно проигрывала намного более короткому и легкому автомату. Чех упал рядом с товарищем, а Александр, оглянувшись и увидев, что Павел мечется по кабине, азартно паля то в одну, то в другую сторону, постарался занять позицию поудобнее. За свой тыл он был спокоен, и теперь ему надо было не дать остальным чешским легионерам приблизиться.