С любовью, искренне, твоя (ЛП) - Куинн Меган

Шестьдесят писем — плюс-минус — и ни одного ответа, потому что у меня не было потенциальных клиентов, идущих «самозанятого» работника. Просто вера в себя и немного денег в банке для старта.

Очевидно, я не упоминаю об этом.

Рим кивает.

— Экономика может быть на подъеме, но начинать с нуля всегда невыгодно.

Теперь я киваю — как будто знаю, о чем, черт возьми, он говорит.

— Это правда.

— Всё наладится. Только не принимай первое «нет» за чистую монету.

— Да? Потому что ты был моим первым «нет». И вторым, и третьим.

Возможно, он откажет мне и в четвертый раз, если прямо сейчас я поставлю его в неловкое положение и попрошу дать шанс поработать в его отделе маркетинга.

Я не садистка, поэтому не буду спрашивать.

Ещё нет.

Мы сидим в тишине, и внимание Рима переключается на окно и оживленную улицу, с которой он только что пришел, и мы вместе наблюдаем за людьми.

Я устраиваюсь поудобнее, ожидая, что он что-нибудь скажет.

— Ты даже не собираешься спрашивать, не так ли?

— Спрашивать о чём?

Он устремляет свой стальной взгляд в мою сторону.

— О работе.

— О какой работе?

— Должность консультанта по маркетингу.

Я повторяю эти четыре слова в своей голове, не улавливая сути.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Кто-то нанимает на работу? Потому что я устала работать в офисе, и ты это знаешь.

— Должность маркетолога в «Roam, Inc».

У них никогда не было должности консультанта. Конечно, они создали её, как только я, черт побери, ушла.

— О.

— Это всё, что ты можешь сказать?

— Что я должна сказать?

— Ты должна спросить, можешь ли ты получить эту работу.

— Но я не знаю, о чем речь.

— Это новая женская кампания. Она нуждается в направлении и свежем взгляде.

Он говорит то, о чем я думаю?

— О чём ты говоришь, Рим? Будьте конкретнее.

В типичной манере Рима Блэкберна он поджимает губы, медленно подбирая слова, одно за другим, прежде чем выпалить их, как это делает большинство людей.

Затем он закатывает глаза.

— Просто спроси.

Я хочу. Но боюсь.

Это действительно был долгий, дерьмовый день, и я только что пролила воду на себя и на пол, и разослала миллион электронных писем, которые наверняка будут отклонены, и я не знаю, смогу ли справиться, если он тоже отвергнет меня.

Тем не менее, в моей груди теплится лучик надежды. Он дает о себе знать, когда мой бывший босс выжидающе поднимает брови.

— Рим. Ты готов дать мне шанс разработать рекламную кампанию для новой женской линии?

Он делает вид, что размышляет над ответом.

— Может быть. Я подумаю об этом.

Мои глаза расширяются от раздражения.

— Ты придурок. — Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю подумать, потому что — какого хрена? Он сделал это нарочно.

Вокруг будто всё замирает, потому что Рим Блэкберн делает то, чего я никогда не видела за все те пять лет, что работала на него.

Он смеется.

Безудержный, глубокий и хриплый смех… обалдеть, его смех звучит невероятно, я имею в виду — вау.

Просто. Ух ты.

Рим смеется — надо мной, к тому же, — его плечи слегка подрагивают, белые зубы сверкают. Идеальные губы растянулись в настоящей улыбке, которая заставляет меня бесцеремонно пялиться на его рот.

Я не знаю, что сказать. Он такой красивый, когда смеется.

И этот звук…

— Выражение твоего лица прямо сейчас, — Рим хохочет, — бесценно.

«Это потому, что ты адски сексуальный» хочу я сказать. Это не имеет никакого отношения к работе, которую он явно собирается мне предложить.

— Ты поэтому здесь? Ты искал меня?

Он наклоняет голову.

— Возможно.

Приподнимаю подбородок.

— Не трать мое драгоценное время на игры, или я скажу «нет» из принципа.

Его улыбка снова превращается в бесстрастную маску, которую я привыкла видеть.

— Ладно. Ты права. Я здесь, чтобы предложить тебе контракт.

Офигеть.

Офигеть!

Дыши, Пейтон, дыши.

Почему я не могу быть крутой? Почему не могу лучше скрывать свои эмоции и переживания, ведь прямо сейчас я хочу вскочить со стула и вскинуть кулак вверх посреди кофейни, а я понятия не имею, какая будет зарплата согласно контракту.

Я хочу.

Мне это нужно.

Я имею в виду работу, а не секс.

Я сказала «секс»? С чего бы мне думать о нем? Это деловая встреча, ясное дело.

— Итак, позволь мне прояснить ситуацию: ты здесь для того, чтобы предложить мне контракт. Ты пришел сюда, надеясь нанять меня, — я дразню его, чтобы посмотреть, что он скажет.

Рим усмехается.

— Давай не будем забегать вперед.

— Тогда почему ты здесь?

Его губы сжаты.

— Тебе нужна работа.

— О, так ты теперь филантроп, помогаешь новоиспеченным безработным и прокладываешь им путь к вершине с нуля? Как великодушно с твоей стороны. Нет, спасибо, я пас.

— Как хочешь, — он произносит эти слова, но не отрывает задницу от стула.

Прищуриваюсь.

— Зачем ты это делаешь? Почему ты не можешь просто подавить свою гордость и признать, что я нужна тебе, и именно поэтому ты здесь? — Делаю глубокий вдох и беру себя в руки. — Ты слишком гордый, но и я тоже. И это не позволит мне устроиться на работу, которую ты даже не смог заставить себя предложить мне. Я отказываюсь принуждать тебя — так что, если я тебе понадоблюсь — а я подозреваю, что понадоблюсь, — то сейчас самое время сказать это.

Мысленно даю ему маленький совет. «Продолжай», — подбадриваю я его, как будто он ребенок. «Скажи, не стесняйся».

Мистер Ворчун тормозит, но обдумывает мои слова. Я вижу, как они вращаются в его мозгу, его челюсть сжата, на скулах заходили желваки.

Может быть, он даже немного скрипит зубами. Трудно определить.

— Пейтон, — Рим произносит лишь мое имя.

Одно слово.

— Да, мистер Блэкберн. Сэр. — Я дарю ему свою самую милую улыбку, зная, что он терпеть не может, когда к нему обращаются подобным образом.

Он двигает челюстью, а затем его слова поражают меня до глубины души.

— Ты нуждаешься во мне больше.

Дерьмо.

Видит ли он отчаяние в моих глазах, как от нервов дрожат мои руки?

Знает ли он, что я связывалась с кучей компаний в поисках сотрудничества, но ответа не получила?

В любом случае, я вхожу в образ Элизабет Беннет и надеваю штанишки гордой девочки.

— Возможно, — приподнимаю подбородок, — но я готова отказать тебе, просто чтобы доказать свою точку зрения. Ты не хочешь жертвовать новой линией. Вот почему ты здесь.

Я задерживаю дыхание, моя смелость берет верх надо мной.

Смелость или упрямый характер?

Может быть, и то и другое.

Рим задумчиво сжимает губы, издавая долгий, раздраженный вздох.

— Ты действительно знаешь, как нажимать на мои кнопки, тебе известно это?

— Известно. — На самом деле. Не улыбайся. Не смей улыбаться.

Ноздри Рима раздуваются.

— Я хотел предложить тебе должность маркетолога женской коллекции для активного отдыха.

— Мне? — Я скромничаю.

— Господи Иисусе, не могла бы ты…

— Шучу. Расслабься. Блин, ты так взвинчен.

Ему не смешно, и он встает с деревянного стула напротив меня, выпрямляясь во весь рост.

— Я попрошу Лорен отправить тебе подробную информацию по электронной почте.

Я тоже встаю, думая, что было бы неплохо закончить нашу импровизированную встречу рукопожатием.

Протягиваю руку.

Он таращится на неё.

Я шевелю пальцами, пока он не понимает намек и не накрывает своей ладонью мою. Пожимает мою руку один раз и отпускает, отступая назад, чтобы уйти — но не раньше, чем тысяча электрических разрядов пронзает все моё тело.

Вау.

Рим дрожит.

— Э-э, еще кое-что, прежде чем ты уйдешь.

Он поворачивается ко мне.

— Что ещё такое?

— Я… работаю удаленно, поэтому не буду приходить в офис, если это не будет встреча со всем персоналом отдела маркетинга. Считаю, что вдохновение пробуждает творческая среда.