На стыке времён - Олег Евсюнин

      - Может быть.

      - Я могу поговорить с участниками этой... экспедиции?

      - Можешь. Только ты не узнаешь большего, чем услышал сейчас. Одним из тех сыновей был я.

      - Ты? - Григорий осекся. Из рассказа он и сам должен был догадаться о чем-то подобном. - Тогда скажи мне, что за человек приходил к вам, как он выглядел?

      - Это был Отец. Один из Отцов. Его тело скрывала блестящая одежда, а лицо было плохо видно, но этот человек был... ненастоящий, неживой. Остров - последнее убежище Отцов, которые сотворили нас, и ушли туда, в иной мир. И теперь они не хотят, чтобы мы их беспокоили.

      - И ты в это веришь?

      - Я это видел.

      - Но если ваши Отцы все еще с вами, то причем здесь Большой Брат, появления которого вы ждете?

      - Большой Брат - это Отец Отцов. И он придет. Так будет. В это мы верим.

      - Но это же бессмысленно. Вы же вожди племени. Куда вы ведете свой народ?

      - Большой Брат в первую очередь нужен именно нам. Чтобы сохранить свой народ и не уподобиться тем ненасытным животным, которые готовы жрать и жрать все подряд, не насыщаясь.

      - И все равно это глупо. Так ты был...

      - Младшим сыном.

      - А старшим был... - Григорий перевел глаза на старца.

      Тот спокойно выдержал взгляд и коротко ответил:

      - Да.

      - Поешь, Григорий, успеешь еще уработаться.

      Разложенная на земле тряпица едва вместила снедь, принесенную Бертой к обеду. Григорий начал с питья. Приложившись к вместительной крынке с кисловатым морсом, он пил огромными жадными глотками, с удовольствием ощущая, как уходит в небытие жажда, разыгравшаяся от тяжелой физической работы на солнцепеке. И только уж потом, отхлебнув разом почти половину предложенного напитка, Григорий перешел к рыбе, мясу и салатам, двумя руками запихивая все себе в рот, стараясь натолкать в желудок побольше, пока голова еще не сообразила, что уже хватает.

      Берта с ласковой улыбкой смотрела на эту неистовую мужланскую трапезу.

      - Нравится?

      - Очень, очень вкусно, - едва ворочая языком в переполненном рту, ответил Григорий.

      - Ешь больше, тебе еще много работать.

      Круз сдержал слово. Выделил Григорию четыре человека для постройки лодки и еще троих для охраны. Впрочем, никто не желал долгое время находиться в стороне от работы, поэтому охранники постоянно менялись местами с корабелами.

      Все начиналось в лесу. Найти подходящие деревья, как оказалось, не составило никаких проблем. Охотники просто вывели Григория к двум высоким, прямым, со стволами диаметром около метра, к тому же росшим совсем неподалеку от озера. Вооруженные всего-то двумя ножами Отцов, специально выделенными на группу, аборигены довольно споро взялись за работу. Невероятно, но уже к вечеру первое из деревьев упало, а на следующий день свалили и второе. Еще четыре дня ушло на то, чтобы очистить стволы от коры и веток и придать кругляшам полноценную форму заготовок лодочных корпусов.

      Далее пошла, как выразился один из охотников, "фигурная резка". Заострив бревна с обоих концов и придав им подобие носового и кормового обводов, корабелы принялись вырезать сердцевину заготовок, формируя одновременно и внутреннее пространство лодок, и банки для сидения.

      Ножи эксплуатировались нещадно. Они заменяли одновременно и долото, и стамеску, и топор. По ним били камнями, стараясь поглубже вогнать в древесину, их брали на излом, выдирая приличные куски из корпуса лодки, на них просто прыгали, если лезвие заклинивало. От такого отношения аборигенов к своим единственным орудиям труда у Григория замирало сердце. Сколько раз ему казалось, что вот сейчас раздастся хруст и нож просто переломится пополам, но нет, это оружие упрямо хранило свою марку "Perpetuum", ни разу не дав ни малейшего повода усомниться в обратном. Охотникам же, похоже, страхи Григория и вовсе были неведомы. Они просто знали, что нож Отца невозможно сломать ни при каких обстоятельствах.

      Через пару недель в лесу, среди обилия щепы и стружек, стояли два новеньких, пахнущих свежеструганной древесиной, корпуса катамарана. И только тогда на месте строительства впервые появился Круз. Четырех человек было явно недостаточно, чтобы перетащить лодки к озеру, поэтому вождь привел с собой людей из деревни. Осмотрев сделанное, каждый из вновь прибывших посчитал своим долгом высказать хотя бы пару замечаний, и Григорию вдруг показалось, что перетаскивание никогда не начнется. Но все закончилось также быстро, как началось. Пятиметровые корпуса оказались на удивление легкими, их спокойно поднимали на руки восемь человек и, не особо упираясь, несли на плечах. Всего-то пара часов - и лодки оказались на песчаном пляже рядом с кромкой воды. Помощники, сделав свое дело, удалились, на пляже остались только строители, Круз и Берта, пришедшая вместе с охотниками из деревни.

      Женщина робко подала котомку с едой, Григорий взял, и на мгновение их руки соприкоснулись. Невелин почувствовал, как дрожат ее пальцы, увидел сведенные от волнения губы и замершее в напряжении лицо. Он улыбнулся. Женщина отвела глаза.

      - К вечеру мы вернемся в деревню. Придешь?

      Она хотела что-то сказать, долго не решалась и, наконец, выдавила из себя тихое:

      - Приду.

      Вечер был бурным. Но под утро Григория разбудили тихие всхлипывания.

      - Что с тобой?

      - Тебе не надо со мной встречаться. Я не смогу дать тебе ребенка, у меня это не получается, - прошептала Берта. - Ты только зря переводишь на меня силу.

      - Но, но! Не получается с деревенскими, а я человек со звезды. Со мной получится.

      - Я буду молиться, чтобы у меня получилось...

      С тех пор Берта ежедневно прибегала на пляж к строителям. Иногда с охотниками или рыбаками, а иногда в одиночку. Подобных ее вояжей Григорий не поощрял. Мурвоки в лесу еще не перевелись. Деревенские же на все смотрели сквозь пальцы. Может быть, тоже считали, что вдруг Берте от человека со звезды перепадет обычное женское счастье.

      - Ешь больше, тебе еще много работать, - она сидела напротив, с любовью наблюдая, как человек со звезды ест принесенную ею снедь. - Не торопись, почему ты так спешишь? Мне страшно, когда я вижу, что лодка почти готова. Ты уплывешь, и я тебя больше никогда не увижу.

      - Мне надо только посмотреть на этот остров.

      - Зачем он тебе? Это остров Отцов. Они ушли туда и не хотят никого пускать к себе. Живые к живым, а мертвые к мертвым. Не надо.

      - Я должен в этом убедиться. Если там действительно все так, как об этом говорят, я вернусь, обязательно.

      - Я буду ждать, - она мягко опустила свою голову к нему на колени.

      Работа по доделке катамарана на пляже была не столь трудна физически по сравнению с вырубанием корпусов в лесу, но на открытом месте было просто жарко. Находившееся в зените солнце палило так, что даже к вечеру поднимавшиеся пары от раскаленного песка не давали спокойно дышать. Работали максимум по полчаса, далее прятались в ближайшие кусты, а в полдень на пляж выходили только самые отчаянные. Но постройка катамарана все равно приближалась к своему финалу.

      С помощью толстых жердей связали между собой корпуса, настелили что-то наподобие палубы и приладили небольшую мачту с косым парусом из циновки. Оставалось только еще раз для прочности обвязать конструкцию по периметру, но даже несведущий в этих делах Григорий понимал, что и так на получившемся судне выйти в море можно хоть сейчас, только загрузи продукты.

      Последнее время стал чаще наведываться Круз. Иногда под предлогом сопровождения женщин, приносивших еду, иногда - просто один. Григорий заметил, что вождь тоже не слишком рад окончанию работ. Он все чаще критически осматривал лодку, пробуя отдельные ее узлы на прочность. В конце концов, Круз заставил корабелов приподнять творение за один из корпусов, чтобы убедиться в надежности всех креплений. Затем он лично забрался на мачту и даже всем телом попробовал ее раскачать. Ничего. Все выдержало, оторвать отдельные части не удалось.

      - Что ж, - закончив приемку, Круз удовлетворенно присел в тень рядом с Григорием, - такой шторм, в который тогда попали мы, этот катамаран не выдержит, а поменьше - вполне. Будем надеяться, что тебе и вовсе не придется бороться волнами. Осталось только дождаться знака.

      - Ты все говоришь о знаке. Что это за знак? Мы его не пропустим?

      - Ты слишком торопишься, слишком суетлив. Знак пропустить невозможно. Так что ты с почетом выполнишь свою миссию и вернешься к своим сверкающим.

      - Ты все еще считаешь меня одним из ученых со станции? - усмехнулся Григорий. - Но зачем тогда мне требовалось так рисковать ради того, чтобы попасть к вам? Насколько я понимаю, ведь я мог и погибнуть.