Оружие массового поражения - Сергей Зверев

– Теперь о главном. Я думаю, вы все понимаете, что ситуация круто изменилась. Власть перешла в другие руки. Если до сегодняшнего дня хозяином был Манукян, то его больше нет – все! И руководить процессом буду я.

– А что случилось, капитан? – спросил один из матросов, с перевязанной головой.

– Что случилось? – презрительно скривил губы Гаджиев. – Тебе это интересно? Ну что ж, скажу. Все окончилось, как и должно было окончиться – доигрался Баграт. Я ему всегда говорил, что эта его компания до добра не доведет. Хотел оторваться по максимуму – вот и оторвался. Сейчас части его тела разбросаны по пляжу.

Матросы переглянулись. Выходило как-то жутковато.

– Это точно, капитан?

– Если не веришь, можешь убедиться. Дать координаты? Но только ждать тебя здесь никто не будет.

– Да я так, Гасан, – примиряюще поднял руки матрос.

– Ладно, проехали. Теперь к делу. – Лицо Гаджиева стало суровым и жестким. – Отсюда мы уходим, больше в Крыму нам делать нечего. Эти бредовые идеи Баграта создать территорию для халифата, царства, или еще какой-нибудь хрени, пусть он забирает с собой в могилу. Так что отсюда мы сваливаем. У меня есть чем заняться и в Аджарии.

– А что с нами? – подал голос кто-то из команды.

– Резонный вопрос. Но можете не волноваться, я своих не бросаю. Так вот, на прощанье мы устроим веселую жизнь Крыму. Они нас надолго запомнят. Целый контейнер с медузами, который стоит у нас в лаборатории, бросать никак нельзя. Что же, мы зря старались? Ведь сколько денег было потрачено на то, чтобы привезти сюда этих прекрасных животных, сколько сил ушло на создание производства!

Гаджиев картинно закатил глаза.

– Поэтому уход наш отсюда должен быть окрашен в багровые тона. Все торпеды выпускаем туда, – он кивнул в сторону берега. – Пусть порадуются. Ночью, в полной темноте сделаем дело и уходим.

Он постучал по столу кулаком.

– Это понятно, капитан, – кашлянул в кулак один из матросов, плотный рыжеватый парень. – Я ведь тоже хотел бы с ними посчитаться. И меня эти собаки зацепили. Но ведь мы сейчас в нейтральных водах, так?

– Ну и что? – вопросительно поднял брови Гаджиев. – И что с того? Я тебя не понимаю.

– Я о том, что ширина территориальных вод – двенадцать морских миль, и торпеды наши такое расстояние не пройдут. А ближе подходить резона нет. И так еле ушли.

– Это точно, капитан, толку от наших залпов не будет, – послышались голоса.

– Ребятки, – Гасан от выпитого коньяка уже раскраснелся и говорил, усмехаясь. – Я что – первый день в море? Ошибаетесь.

На лицах команды появилось недоумение.

– А про «понизовку»[1] никто из вас не подумал? Вот то-то. При спокойном море я согласен – навряд ли что-то получилось бы. А так – «понизовкой» медуз к берегу и прибьет, доставит с комфортом! – хрипло рассмеялся Гаджиев.

– Ну, если так…

– Именно так! – оборвал все сомнения Гасан. – Короче, сейчас – смотреть в оба, а с наступлением ночи произведем наши, хе-хе, стрельбы.

Говоря это, он налил себе очередную рюмку и лихо опрокинул ее содержимое в рот.

– Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я еще покажу им всем, они надолго меня запомнят. Наступят теперь у них веселые денечки, уж будьте уверены!

Команда покинула капитанскую каюту, оставив Гасана одного. Он, прищурившись, долго смотрел на старинные часы, висевшие на стене. Неожиданно Гаджиеву пришла в голову простая мысль: скольких же владельцев пережила эта игрушка за прошедшие века? Сменялись хозяева, владельцы вещи, а часы продолжали отсчитывать время, отведенное новому хозяину.

«Я окажусь одним из наиболее счастливых, – самодовольно подумал Гасан. – Для этого у меня теперь есть все возможности».

Достав мобильный телефон, Гаджиев сделал несколько срочных звонков в Аджарию.

Через несколько часов при погашенных огнях, в почти полной темноте Гасан и члены команды готовили торпеды. На палубу был вытащен контейнер с заряженными медузами «боеголовками». Торпедные аппараты расчехлили, и они смотрелись на палубе мирного судна загадочно и угрожающе.

Гасан похлопал аппараты рукой.

– Ну что ж, осталось вам сослужить последнюю службу и – на покой.

Команда, негромко переговариваясь, выполняла последние приготовления.

Гасан надвинул фуражку пониже.

– Готовьте, готовьтесь, ребята, – надо сделать все образцово, – ухмылялся капитан.

На палубе появилась Лейла. Она, подойдя ближе, долго смотрела на странную подготовку корабля.

– Что вы делаете? – На лице ее был написан страх. – Гасан, объясни, что все это значит?

Гаджиев досадливо поморщился. Принесла ее нелегкая, вечно она появляется там, где ее меньше всего ждут.

– Занимаемся нашими прямыми обязанностями, – попытался он пошутить.

– Какими обязанностями! – Она расширившимися глазами уставилась на страшное содержимое контейнера. – Ты собираешься отправить это к берегу?

– Тебя это не касается.

– А я, я тебя касаюсь? А Роберт?

– Все, иди в каюту, женщина. Нечего тебе здесь делать, – нахмурился Гаджиев.

– Я тебе не женщина! – вскипела Лейла. – Я твоя жена! Опомнись, Гасан! Ты не должен этого делать, это страшное злодеяние. Аллах не простит такого преступления.

Гаджиев с все больше возраставшим раздражением смотрел на жену. Что может понимать эта клуша, удел которой – воспитание сына и хлопоты по хозяйству. Его начинало бросать в жар при мысли о том, какие перспективы откроются теперь. Наконец-то! Кончились его мучения, когда он годами должен был работать на этого урода, ее братца. Долгие годы, когда он не был уверен в своем завтрашнем дне. Ведь что могло взбрести в голову Баграта, никто и представить себе не мог. Сегодня ты сидишь рядом с ним за столом в ресторане, в окружении прекрасных девушек, согласных на все, а завтра можешь оказаться на дне морском. Или в бассейне с медузами. Достаточно он натерпелся от него и его дружков. Хватит! Теперь все пойдет по-другому.

Он, ухмыляясь, уже чувствовал себя владельцем многочисленной гостиничной недвижимости в Аджарии. Весь бизнес теперь станет его собственностью! Если до этого дня он был человеком на побегушках, то теперь он – хозяин. А после сегодняшнего финального аккорда туризм на этих побережьях надолго свернется. И – безумный всплеск туризма там, в Аджарии, которая уже готова к такому развитию событий. Событий, которые поставят его, Гасана, на вершину пирамиды. Ну а дальше – дальше все пойдет, как по маслу. Поле расчищено и игра идет в одни ворота.

Гаджиев смотрел на пытающуюся переубедить его жену, а от мыслей, заполонивших черепную коробку, становилось жарко и душно. Он расстегнул воротник. Уж он-то сумеет позаботиться о своем бизнесе. Само собой – бурные потоки денег в его карманы, само собой – мощные инвестиции, расширение дела, новые горизонты.

– Ты такой же зверь, как и брат, – тихо, с болью сказала Лейла. – Как ты мог воспользоваться нами?

– Это была просто демонстрация, – криво усмехнулся Гаджиев.

– Одумайся, Гасан.

Терпение его лопнуло.

– Хватит мне голову морочить! – заорал в бешенстве Гаджиев.

Он загнал жену вместе с сыном в каюту, чтобы не мешали. Вот-вот торпеды уже зарядят в аппараты.

35

Как все-таки странно получается! Там, где все кишит людьми, где расположены десятки курортов, находится гнездо террористов, тянущее свои щупальца все дальше и дальше. Эти уроды проводят (подумать только!) торпедные стрельбы и подвергают угрозе жизни людей! Эти мысли не давали Полундре покоя. Удивительно! И против этой банды ему приходится действовать одному.

Полундра еще раз прокручивал в голове все недавние события. К сожалению, ничего, кроме как действовать одному, ему не оставалось. А что делать? Попытаться сообщить в милицию? Обратиться к пограничникам? После печального похода к погранцам, когда они битых два часа уламывали этого борова, было понятно, что охранители порядка встрепенутся только тогда, когда банды террористов возьмут их в осаду. А уж после того, что произошло сегодня, ситуация для него вообще выглядит весьма сомнительно. И не исключено, что именно он, Полундра, и будет задержан. А что! Гора трупов, а он единственный оставшийся в живых. На кого в первую очередь падет подозрение? Естественно, на него. Все доказательства Полундры, во всяком случае сейчас, будут выглядеть малоубедительными. Да и если начать разбираться, то кто он такой и что здесь делает? Он – старший лейтенант-подводник Военно-морского флота России, боевой офицер. Безо всяких на то оснований изменивший место своего пребывания во время отпуска и работающий практически нелегально в другом государстве. Дураку понятно, что здесь с лихвой хватает оснований, чтобы упрятать его за решетку. Этого никак нельзя было в данный момент допустить. Даже если и представить, что ему поверят, сколько времени уйдет на то, чтобы отправиться в погоню за Гасаном? А терять нельзя ни минуты. Полундра окончательно понял, что действует он правильно и другого выхода просто нет.