Воля императора - Евгений Васильевич Шалашов

направился прямо на Москву. Новость огорошила. Во-первых, я даже и не знал, что у нас имеются бронепоезда. Если честно, такая техника ассоциировалась у меня со временами гражданской войны, когда шли маневренные бои по всей территории России, и в ход шла любая техника. Хотя, возможно, это было эдакое изобретение тех времён, которые создали специально, чтобы усилить свои позиции. А во-вторых, бронепоезд несущийся к Москве? Да это же настоящая катастрофа!

Самый простой и действенный способ — разбомбить этот бронепоезд. Но с авиацией решили повременить.

Первым делом пришлось взорвать железнодорожное полотно, чтобы поезд не смог проехать. Думали, что силами пехоты сможем остановить поезд и арестовать всех, разоружив личный состав, как это было в моей истории, когда чекисты разоружали эшелоны матросов-анархистов, сбегающих с фронта. Им же это как-то удавалось?

Но не тут-то было. Стоило военным силам приблизиться к поезду, как по ним открылся огонь артиллерии.

Мы по-прежнему пытались сохранить жизни людей, поэтому авиацию пока придерживали. Но на все увещевания, предложения о сдаче в плен, находящиеся в бронированных вагонах мятежники не реагировали. Было принято решение использовать танки.

В это же время, поняв, что полотно разрушено и дороги дальше нет, поезд дал задний ход, попытавшись вернуться обратно под купол. Но позволять ему это сделать было нельзя. Пришлось взорвать железнодорожное полотно и в тылу поезда, отрезая ему путь к отступлению.

Наконец, к месту событий, из Москвы прибыла танковая группа, которая быстро развернулась и пошла в наступление. С бронепоезда им отвечали орудия. Началась настоящая артиллерийская дуэль. По крайней мере, бойцы в поезде сдаваться явно не собирались. Они бились как львы за своего нового императора. И я понятия не имел, чем он их так соблазнил.

В итоге, общими усилиями, поезд был взят. Однако, больше пятисот бойцов из семисот, находящихся в вагонах, были убиты, а остальные тяжело ранены. И лишь единицы взяты в плен. А те, кого удавалось захватить, старались либо покончить с собой, лбо набрасывались на врачей. И что с этим делать, я совершенно не понимал. Со своими же людьми ведь боремся.

Пока наше внимание было сосредоточено на ситуации с бронепоездом, а все свободные силы были сосредоточены на том, чтобы этот поезд остановить, из Ярославля выдвинулась ещё одна группа, правда, в другом направлении, в сторону Рыбинска. Четыре автобуса, заполненные бойцами, добрались до Рыбинска и затем напали на местный аэродром. Вооруженных сил на гражданском аэродроме не было — только охрана с берданками, в задачу которой входило лишь несение караульной службы, поэтому сопротивления особого захватчики не встретили. На этот раз они решили сделать действительно масштабную акцию. Злоумышленники набили в пассажирские самолеты людей, взлетели и благополучно перелетели в Ярославль, приземлившись на тамошнем аэродроме. Естественно, что сбивать эти самолеты нам даже в голову не пришло. Зачем Кириллу Владимировичу понадобились такое представление, я не знал. Возможно, просто для того, чтобы показать свою силу. Ситуация мне нравилась всё меньше и меньше, потому что приобретала какой-то нереальный масштаб, а главное, я не понимал манёвров противника.

Кажется, только что доложили, что все дороги перекрыты и к Ярославлю и мышь не проскочит, как новая новость (простите за тавтологию), что неизвестные на автобусах добрались до Костромы, а там они каким-то образом смогли угнать пассажирский поезд. Причём так ловко, что никто и не понял. Они что, умеют перемещаться в пространстве? Или осталась еще какая-то «народная тропа», по которой могут пройти автомобили?

Неладное заподозрили, когда состав, который должен был отправиться в обход Ярославской губернии, отправился прямо в Ярославль. Вот мы все удивились. Самое главное, мы попросту ничего не могли поделать. Ладно бы мы сражались против немцев или французов, те хотя бы можно было бы узнать по форме или по акценту, по неестественному поведению. А здесь же были русские люди, наши, притом, что среди них есть и офицеры, и солдаты, которые были неотличимы от обычных людей. И что здесь прикажете делать? Проверять каждого встречного-поперечного? Да тут никаких сил не хватит. Мы вон оцепить город не можем. А тут такое…

Дорогу, кстати, удалось отыскать. Ею оказалась старая вырубка, о которой забыли, но если вырубить кустарник, то можно использовать.

Нет, с Ярославлем надо решать что-то, причём срочно. Поэтому я объявил общее собрание и твёрдо решил, что пока мы не найдём решение, кабинет мы не покинем. Если решим, что придется устраивать крупномасштабную бомбардировку… Что ж, так тому и быть. И сам тогда возьму грех на душу.

Глава 22

План

Ситуация с Ярославлем была неоднозначная, она вводила огромный дисбаланс в состояние дел, особенно учитывая тот факт, что проблема разрасталась как опухоль на территории России. И даже положительные новости выглядели незначительными и вызывали раздражение от того, что ситуация не улучшается.

Всё-таки положительная реакция на действия моего дядюшки была. Пускай лишь от некоторых дворян. Но и народ возмутителя спокойствия, нет-нет да поддерживал. Можно пенять на то, что поддержка, вероятнее всего, была не настоящей. Может, люди были под внушением, либо это вовсе были изначально засланные казачки. Тем не менее это выбивало почву из-под ног, и меня это сильно расстраивало.

Однако положительные новости были. Например, магоотводы, которые были созданы под руководством академика Громова, своё дело сделали. Купол замедлился, но расти не перестал и продолжал расширяться. Да и люди каким-то образом по-прежнему попадали внутрь, да так и пропадали там. А, соответственно, росло количество людей, радикально настроенных против Российской империи, которые в любой момент могут выступить против действующей власти и попытаться устроить переворот. И мы все от этого были как на иголках.

Ещё из положительных новостей был отчёт об успешно проведённой операции по уничтожению всех радиолокационных точек Ярославля. Мы не забыли опыт Парижа, когда Эйфелеву башню хотели использовать по назначению и транслировать голос диктора-гипнотизёра, чтобы распространять в народе радикальные мысли. И позволять подобной ситуации развиться и в России было недопустимо. Хотя, если уж совсем по-честному, мы ведь так и не поняли, работала эта методика или нет, но лучше уж не рисковать. Нужно отключить потенциального гипнотизёра от связи и не позволять ему смущать русский народ.

В воздух поднялись несколько бомбардировщиков, которые покружили над куполом и сбросили бомбы туда, где, согласно данным разведки, находились точки радиолокации и антенны.

Об успешном завершении операции мне доложили практически сразу. И очень надеюсь, что жертв было немного. Да уж, без жертв, к сожалению, никуда не денешься, хоть это и удручает. Всё-таки там русские люди. Пускай они и решили устроить переворот, но они ведь действовали по принуждению, либо под влиянием внушения, а значит, не заслужили смерти.

Но всегда лучше, пожертвовать малым, чем потерять всё. И это всё же более уместно, чем бомбить собственный город, равняя его с землёй, и истребляя всех, кто может представлять угрозу. Ведь тогда бы жертв было куда больше. Но все прекрасно понимали, что, если купол продолжит расширяться, а критическая масса людей, которые соберутся там, превысит опасные значения, мы от этого решения никуда не уйдём, и придётся жертвовать русскими людьми. Всё-таки, если мы дадим слабину, то потеряем куда больше и пострадает гораздо больше людей. Допустить гражданскую войну — это значит потерять страну, и более того, повергнуть её в хаос революции.

Кутепов докладывал об удачно проведенной разведке. Он выделил девятерых человек, которых тройками должны были отправить под купол, чтобы понять, какое воздействие оказывает чужеродная магия на людей. Почему все-таки они уходят и не возвращаются? Почему они пропадают? Что с ними происходит внутри купола?

Выделили девятерых добровольцев. Людей запустили, привязав предварительно их канатами. Затем их поочерёдно вытягивали назад, будто рыб, попавших на приманку. Тройка людей, которых вытянули спустя 15 минут, выглядела довольно неоднозначно. Они были совершенно невменяемы, будто в сильнейшем алкогольном опьянении, ничего не соображали, не могли выразить никакие мысли, на вопросы не реагировали. Казалось, они либо очень пьяны, либо попросту не в себе.

Добровольцы, которых вытащили спустя сорок пять минут, вели себя агрессивно. Они бросались на сотрудников полиции. Они кричали что-то бессвязное, но что конкретно, понять было совершенно невозможно.

Однако спустя 10 минут первая