Николай Кровавый. Трилогия (СИ) - Аббакумов Игорь Николаевич

Со Сталиным был согласен и Владимир Ильич:

– Если в ответ а клевету мы начинаем оправдываться, то тем самым мы лишь уверим своих противников в том, что они правы.

Где то в глубине души я был с ними согласен. Да что тут говорить? Меня всегда раздражало стремление наших дипломатов, ничем не обидеть ту же Европу. И это при том, что такое поведение европейцы воспринимали не как великодушие сильной страны, а как заискивание и подхалимаж слабаков. В итоге, европейцы смело гадили нам как только могли и заканчивалось все это войной.

Когда дело доходило до войны, враги конечно начинали подозревать, что страна наша не так слаба, как это представлялось ранее. Потом, приведя в порядок битые морды, они долго искали ответ на вопрос: "В чем тут дело? Где мы ошиблись?" Вариант в том, что все дело в их собственном высокомерии, которое буквально ослепляло их, в их собственной тупости, почему то отбрасывался сразу. Я их понимаю. Признать, что дикари их превзошли по всем показателям, оскорбителен для "цивилизованного человека". И потому выдумывались "объективные" причины типа Генерала Мороза да Генеральши Распутицы. Люди, которые просто обязаны трезво оценивать обстановку, сами себя убеждали в том, что дело в необъятных просторах и избытке "пушечного мяса", в невероятном фанатизме русского народа. Частенько дело доходило даже до натуральной шизофрении. На полном серьезе утверждалось, что подвиги нашего народа вызваны тем, что страной правят тираны, которые так запугали свой народ, что люди согласны героически погибнуть за царя. Если бы не это, то отважные европейцы сумели победить трусливых варваров.

Все это так. Но став правителем, я сам заболел традиционной МИДовской болезнью. Правда, не по душевной слабости, а из желания обмануть и запутать наших заклятых друзей. Как раз для этого и годился оправдательный тон. Правда, ведя такую политику, я немало рисковал. Потому что как и во всяком обществе, у нас имелись свои "ястребы". И желали эти самые "ястребы" весьма странного. Одни хотели помочь братьям‑славянам, да заодно приколотить золотой крест над Царьградом. Другие хотели помочь Прекрасной Франции вернуть утерянное, а заодно облагодетельствовать западных славян. Третьи рвались на просторы империи Цин, мечтая о Желтороссии.

Неосуществимость подобных хотелок привела к тому, что среди части военной и политической верхушки росло недовольство моим правлением. В своих салонных беседах, они не скрываясь, именовали меня то царем‑тряпкой, то старьевщиком, то республиканцем. Они считали, что я напрасно заигрываю с чернью и подрываю "надежнейшую опору самодержавия" в их лице. Дело дошло до того, что они не ограничились пустой болтовней, а начали плести заговоры. Конспираторы из них были никакие, а потому они быстро оказались под колпаком моих спецслужб. И не только моих. У "краснозвездных" тоже была своя агентура в великосветских салонах. И не только в них. В последнее время какой только чертовщиною сливки общества не увлекались. Столоверчение было самым безобидным из них. Но самым опасным увлечением была политика. Тем более, что в этих самых салонах частенько ошивались служащие ряда посольств европейских стран и представители финансового капитала.

– Зверинец там собрался забавный, – рассказывал Лазарев, – но пока еще не объединенный. Мы через своих людей способствуем внесению разногласий. В основном они не могут решить кадровый вопрос. После того, как ты проредил августейшее стадо, выбор у них невелик. Одни хотят чтобы все было по закону. То есть, вынудить тебя подписать отречение в пользу цесаревича…

– Который в данный момент является несовершеннолетним и соответственно нужен регент.

– Так точно. Именно кандидатура регента и вызывает споры. Всего три кандидата: польский король, великий князь Финляндский и гавайский король. Другие считают, что и цесаревич тут лишний и предлагают сохранить монархию, устроив брак между сестрой цесаревича и одним из немецких принцев. Роль немца не должна выходить за пределы роли принца‑консорта. Который будет сильно ограничен в своем влиянии Регентским советом.

– То есть: Долой самодержавие! Да здравствует конституционная монархия с олигархическим уклоном!

– Истинно так! Кстати, заодно предлагается распустить Всероссийский Собор и заменить его двухпалатной говорильней британского типа.

А вот это подарок из подарков! Вы только подумайте, я затеваю реформу церкви, опираясь на самых деятельных людей, которых только удалось собрать. И реформа эта идет достаточно успешно. Но дело е в этом. Собор потихоньку трансформировался в некое подобие парламента. Правда, к государственному бюджету у этого парламента доступа нет, но к церковному есть. Люди обрели неслабое влияние в обществе и уже привыкли ощущать собственную значимость. Кроме того, выходцев из высшего общества среди них нет. И вот это самое высшее общество не только покусилось на саму идею самодержавия, так еще и их самих собирается разогнать к чертям собачьим и заменить своими ставленниками! И как вы думаете, они все это стерпят? Да они даже без моей помощи сожрут этих негодяев вместе с дерьмом. Тем более, что возможностей для этого у них хоть отбавляй. А "Союз Русского Народа" всегда готов способствовать искоренению крамолы. Тут даже агитировать особо не нужно, достаточно просто проинформировать. А уж разбудить в русском народе классовую ненависть совсем не трудно. У что же, выпускаем Ильича! Уж о им точно даст просраться!

– Кстати, Николай Александрович, недавно ко мне пришла одна интересная шифровка. И знаете от кого? От принца Франца Лихтенштейнского!

Так! Это человек мне прекрасно знаком. В первые годы моего правления он возглавлял посольство Австро‑Венгрии при моем дворе. Что я о нем знаю? Богатенький Буратино! Куча поместий в Австро‑Венгрии. Кроме того, является наследником престола своего бездетного брата князя Лихтенштейн Иоганна Второго. Будучи послом, испрашивал у меня разрешения на брак с одной из родственниц барона Гинзбурга. Разрешение я тогда дал и в настоящий момент принц является счастливым отцом троих детей. Потом он принял участие в локализации на Урале некоторых швейцарских производств и ходатайствовал о предоставлении порта приписки для судов швейцарского торгового флота. Собственно это все, что я про него знал.

– Не все вы знаете про его. Впрочем, вас и не должны были на этот счет информировать. А ведь знай вы подробности биографии этого замечательного человека в нашем времени, вы бы и сами обратили на него пристальное внимание. В первую очередь потому, что у нас он женился поздно и не на баронессе Гинзбург, а а немецкой баронессе фон Гутман. И брак этот был бездетным. Кстати, обе этих женщины являются еврейками. Второй момент: тамошний Лихтенштейн никогда не интересовался промышленностью, а этого имеются доли участия в прибылях заводов и фабрик, расположенных в разных частях света. И наконец, его последний дипломатический успех в Швейцарии., Которая взяла на себя организацию почтовой службы в Лихтенштейне и предоставила княжеству возможность использовать швейцарский франк в качестве национальной валюты. Нас он это сделал намного позже.

– Значит, наш человек?

– Не наш. Самостоятельная ветвь Проекта. Но есть шанс, что станет нашим.

Новость эту следовало переварить. Итак, что мы имеем? Будущий правитель карликового государства, при этом служит Австро‑Венгерской империи, да еще засланец из нашего мира. Но раз так, то о том, что приключилось с Двуединой, он прекрасно знает. И скорее всего, хочет избежать известного ему варианта событий. Значит, он старается много чего предотвратить. Хотя, почему постарается? Наверняка давно действует в этом направлении.