Утверждение власти - Николай Александрович Метельский

меня. И попал я туда отнюдь не через окно. Хорошо, что это был не каменный дом. После нашего недолгого сражения с Шимой это строение и так зияло дырами, но мне «повезло», и моё тело попало в целую часть стены, пробив очередное отверстие.

Скинув с себя шкаф, окинул взглядом валяющиеся вокруг книги. Чувствовал я себя нормально, что и не удивительно. Да, пару раз поднапрячься пришлось, но ничего экстраординарного не было. Разве что в самом конце, но потому и всего лишь нормально, а не отлично. Выпрыгнув из дыры в стене на улицу, пошёл к тому месту, где только что гремели взрывы. Асфальта там не было, одни воронки и разбросанная земля. Часть стоящих ближе всего к эпицентру взрывов зданий была разрушена. Опасности я не ощущал. Вообще. Правда, и смерть своего противника я… хотя… Мне в тот момент было как-то не до того, но вроде, что-то такое было. Оу… Точно было. Тело Шимы я нашёл на том месте, где недавно была лужайка. Наполовину закопанный Тоётоми представлял собой жалкое и страшное зрелище. Ноги нет, половины правой руки нет, тело практически разорвано пополам. Разве что голова была, на удивление, абсолютно целой. Впрочем, я вообще удивлён, что его на множество частей не разорвало и не раскидало по округе. Видать, какое-то время он всё же держал защиту.

Оторвав взгляд от трупа, посмотрел влево, в ту сторону, куда уходила сохранившаяся часть дороги. А вот и помощь Тоётоми. Запоздали ребята. Хм, десять человек всего, чую, там минимум пара Мастеров, а то и больше, так что пора рвать когти. Уничтожать основные силы противника сегодня я точно не намерен. Да и что уж себе врать – сталкиваться с двумя Мастерами и более я тоже не хотел.

Бросив последний взгляд на поверженного противника, поклонился ему. Достойный враг. Да, я его недолюбливал, но он сумел дать мне бой, который при удачном стечении обстоятельств вполне мог заставить меня отступить. Победить Шима не мог, точнее, убить меня не мог, не тот уровень у него, а вот прогнать – вполне. Если бы поставил перед собой такую задачу. Продержаться до подхода подкреплений было ему по силам. Да, определённо достойный противник, который многому меня научил.

Во славу твою, Тоётоми Шима. Я не хотел убивать твоего сына, просто не знал, что это он.

* * *

Младший сын Шимы, Даичи, сидел в коридоре одного из закутков особняка и, прислонившись к стене, невидящим взглядом смотрел на свои колени.

– Ты как, братишка? – подошёл к нему Кен.

– А ты как думаешь? – произнёс Даичи, не поднимая опущенной головы. – Я разом потерял и брата, и отца, естественно, мне хреново.

– Я слышал, – начал осторожно Кен, – что Аматэру поклонился твоему отцу после победы. Он признал, что Шима-сан был достойным противником.

– Ты думаешь, – посмотрел на него Даичи, – что мне есть до этого какое-то дело? Он мёртв. Всё! У меня больше нет отца! Да мне плевать, что там этот ублюдок признал!

Под конец парень уже кричал. Вскочив на ноги, он подошёл к противоположной стене коридора и с силой ударил по ней рукой.

– То, что тебе плевать, – посмотрел Кен на пробитую ударом двоюродного брата стену, – показывает тебя не с лучшей стороны. Твой отец сражался достойно. Сражался за интересы рода и свои убеждения. Сражался до последнего. Ты должен им гордиться, а тебе плевать.

– Я не… – растерялся Даичи. – Мне не на отца наплевать. А на… На этого… На всё это! Я горжусь им. Всегда гордился. И отцом, и братом. Но какой в этом смысл, если они мертвы?

– Брат… – начал Кен.

– Как он вообще смог победить? – перебил его Даичи. – Он же всего лишь Патриарх. Пусть даже уникальный, равный Учителю, но Патриарх. Как он смог победить Мастера?

Кен не знал ответа на этот вопрос, поэтому ответил словами, которые уже тысячелетия в том или ином виде произносила вся страна:

– Он – Аматэру.

Только вот потерявшего отца и брата парня это не удовлетворило.

– Он – Патриарх! – крикнул Даичи. – Тварь! Сын дважды изгнанных, ублюдок! Меня воротит от того, что я когда-то пожимал ему ру…

Крик души был прерван хлёсткой пощёчиной. После чего Кен схватил его за ворот рубашки.

– Он – Аматэру! – прорычал в лицо Даичи Кен. – Его выбрала Аматэру. Он прошёл полный ритуал, в его жилах течёт кровь Аматэру, Бунъя и, возможно, Минамото. За свою короткую жизнь он сделал больше, чем наши родители. Он долбаный гений, который сумел пробить потолок силы Патриарха. Никогда не смей принижать своих врагов. Мы дружим с великими, а проигрываем ещё более великим. Или хочешь сказать, что твой отец – ничтожество, проигравшее какой-то твари?

– Я… Не… Кен, я не…

Сумев успокоиться, Кен отпустил брата, который касался пола лишь кончиками пальцев ног.

– Твой отец сильный боец, который показал всё, на что способен, и смог впечатлить человека, который его победил, – произнёс Кен холодно. – И этот человек не абы кто, не какая-то подзаборная шавка, он – глава рода Аматэру. Твой отец великий человек, который сумел доказать своей жизнью и смертью своё величие. Он сражался с величайшим противником, которого мог встретить, и даже проиграв, сумел его впечатлить. Гордись. Помни и гордись! Засунь свою ненависть куда подальше, а лучше выкинь её к чертям собачьим, – цедил Кен. – Думай головой, а не эмоциями. Смотри на мир с холодным сердцем, иначе твой гнев приведёт род к краху. И забудь слово «ублюдок»! Никогда и нигде не произноси его! Хочешь однажды подвести род под войну на уничтожение? Совсем дебил?!

– Извини, Кен, – произнёс опустивший взгляд Даичи. – Извини. Ты прав. Мой отец не мог проиграть ничтожеству. Я… Просто это больно. Больно осознавать, что их больше нет. Как вообще такое могло произойти? – спросил он практически плача. – Зачем они вообще объявили нам войну? Что мы им сделали?

Ну да… Даже среди Тоётоми мало кто знал о попытках убить Синдзи, что уж говорить об их поколении и клане в целом. Кен и сам был в курсе только потому, что являлся вторым наследником клана, после своего отца. Для очень многих атака Аматэру была настоящим шоком. А неожиданностью так и вовсе для всех. Даже верхушка рода пребывала в полной уверенности, что про их делишки никому не известно.

– То, что я тебе скажу, должно остаться, между нами, Даичи, – произнёс Кен.

Посмотрев на брата с удивлением, Даичи кивнул.

– Как скажешь, Кен, – произнёс он.

Непроизвольно обернувшись, Кен подошёл к брату и чуть понизил