Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

'Да, я...' Анне изменил голос. 'Нет', - призналась она очень тихо. 'Нет...не показывалась'.

'Но Ричард сказал, что вы с ним виделись, сказал...'

'Я солгала ему, отчитавшись о встрече с доктором', - ответила Анна просто, и Вероника в изумлении на нее воззрилась.

'Не понимаю. Почему вы не хотите показаться Хоббису?'

'Потому что боюсь...боюсь того, что он может обнаружить'.

Вероника настолько резко втянула воздух, что это почти превратилось в стон.

'Мне не следует говорить тебе подобное, но...но мне так нужно с кем-то поделиться, Вероника. Я просто не способна и дальше держать все в себе...' Анна внезапно присела на подоконник, и Вероника увидела, как она дрожит.

'Уже второй месяц у меня не возобновляется цикл', - произнесла молодая женщина, а когда Вероника хотела ее перебить, медленно покачала головой. 'Нет... ребенка я не жду'.

'Анна...вы уверены? В течение первых месяцев беременности женщины часто чувствуют недомогание...'

'Да, я уверена', - тихо проронила Анна. 'Ирония этого всего в том, что я совершенно уверена. Видишь ли...Целое лето я пыталась зачать. Когда в августе мы вернулись в Вестминстер, я каждый день делала приношения к гробнице Безгрешного Эрконвальда в соборе Святого Павла и каждую ночь просила Богородицу прислушаться к моим молитвам. А потом в прошлом месяце у меня не продолжился цикл...наверное, сначала следовало подумать о беременности'. В ее голосе чувствовался странный недостаток эмоций, только вялое удивление. 'Но я не подумала, Вероника. Я...Не знаю почему, но я не подумала. Это было словно...словно я предугадала каким-то образом...'

Анна раскрыла ресницы, глаза сияли неестественным ярким блеском, зрачки расширились, придавая радужке скорее черный, нежели карий оттенок. То, что они отражали, безошибочно считывалось, как страх. У Вероники пересохло во рту, она спросила, спокойно настолько, насколько могла: 'Значит, вы утверждаете, что больны...что заболели не позже, чем в прошлом месяце?'

Анна кивнула. 'Думаю, даже раньше. Я просто не осознала, посчитала, это не более, чем утомление и...и скорбь по Неду'.

Она зашлась кашлем, нащупывая свой носовой платок. 'Сначала я просто была так измотана, Вероника...Просыпалась по утрам, ощущая, будто и не ложилась, малейшее усилие оставляло меня выкрученной и обессиленной. А затем...Ну, у меня дольше, чем я могу вспомнить, отсутствовал аппетит, но в течение последних недель я попыталась есть больше - дала обещание Ричарду - однако, вес продолжил падать. Кашель...сама знаешь. Я сказала себе, что здесь не о чем переживать, начав пить перед сном замешанную на меду конскую мяту. Но он становился сильнее, Вероника, особенно по ночам...Представить не можешь, на что это похоже, не смыкая глаз, лежать час за часом, из последних сил его душа и стараясь не потревожить Ричарда. Когда становится совсем плохо, я иду в гардеробную, откуда он меня не услышит, и кашляю в полотенце'.

'Ох, Анна...' Вероника закрыла глаза, не зная, что ответить.

'А прошлой ночью...прошлой ночью я ощутила, как дрожу, похолодев вдруг до костей. Это не затянулось надолго, каких-то несколько минут, но потом меня бросило в жар, Вероника, кожу будто опалило огнем. В конце концов, на теле выступил пот, после чего я смогла заснуть...'

'Анна...Анна, почему, во имя Господа, вы держали подобное от нас в тайне? Почему не дали знать доктору Хоббису? Почему?'

'Я не пошла к Хоббису, потому что понимала, ему придется доложить Ричарду. А он не должен знать'.

'Анна, это бессмысленно. Если вы больны, следует сказать Ричарду. Он имеет пра-'

'Нет! Именно он знать не должен! И тебе нужно пообещать мне это, Вероника, пообещать, что ты ему ничего не скажешь, что ты никому не скажешь'.

'Анна, я...я не могу!'

'Ты должна, Вероника!' Анна резко закашлялась, потянувшись молящей ладонью к руке подруги. 'Ты не понимаешь...Я не могу так поступить по отношению к нему, не могу...Если...если я настолько больна, как предполагаю, Ричард все равно слишком скоро узнает. Каждый день, который я способна ему подарить, каждый день, когда он не знает... Ох, неужели не видишь? Ты обязана мне пообещать, обязана!'

Вероника молчаливо покачала головой, у нее сжалось горло, прервав ответ.

Анна поднялась, глядя на подругу. 'Пожалуйста, прошу тебя...ради Ричарда...'

'Анна, нет! Не просите меня об этом!'

'Обещай мне...' Анна постаралась вздохнуть, на лицо хлынула яркая кровь, и во внезапном ужасе Вероника воскликнула: 'Да...да, я не скажу! Клянусь в этом, Анна!'

Но сдалась она слишком поздно. Анна так переволновалась, что кашель стал судорожным, вышедшим из-под возможности всякого сдерживания. Молодая женщина совершила неверный шаг назад и согнулась от мощи сотрясающих ее тело спазмов.

'Анна...Анна, я не знаю, что для вас сделать! Простите меня, но вам необходим врач, необходим!'

Анна затрясла головой, но не смогла даже вздохнуть, чтобы возразить. Колени ослабли, и она осела на подоконник. Вероника поднесла к губам подруги чашку, и Анна послушно попыталась совершить глоток, но поперхнулась и расплескала вино на свое платье. Словно издалека она услышала, как распахнулась дверь, зазвучали шаги и другие голоса. Джойс? Бесс? Комната вдруг наполнилась людьми, они нависали над ней, говорили одновременно, кто-то приложил к ее лбу влажную ткань. Анна сдавленно вздохнула, потом опять, уже менее тяжело. Она снова впустила в легкие воздух, снова ощутила собственное тело и всхлипнула от крайней силы облегчения.

'Анна?'

Открыв глаза, Анна сквозь дымку слез увидела испуганное лицо Джойс. Она хотела ее ободрить, заверить, что с ней все хорошо, но это обошлось бы в значительное усилие, и слов просто не нашлось.

'Дорогая, мы послали за доктором. И за Ричардом. Он будет здесь с минуты-'

'Нет', - прошептала Анна. 'Нет...'

Почему это произошло? Почему - с ней и с Ричардом? Так несправедливо, Благословенная Мария, так непростительно несправедливо. Сейчас ее захлестнула усталость, милосердное онемение, неверие, что собственное тело способно до такой степени подвести, и Анну затопил внезапный бунтующий гнев, богохульная ярость против Господа, Кто мог позволить подобному случиться, позволить умереть детям и так страдать невинным. Если только...если только Ричард оказался прав. И тогда вина мужа была также ее виной, ибо Анна настаивала, чтобы он принял корону. Но неужели это столь