Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

— Э-э... нет? — нерешительно ответила она.

— Тогда что же означает быть наделённым могуществом победить кого-то?

Рианна задумалась о загадке. (Уже не первый раз в жизни жалея, что она не выбрала Когтевран, и к чёрту родительское неодобрение. Но Распределяющая шляпа никогда не предлагала ей Гриффиндор)

— Ну... — мысли было нелегко облечь в слова. — Это значит, что у вас есть сила, но вы не обязаны её использовать. Это значит, что вы могли бы это сделать, если бы попытались...

— Выбор, — сказал профессор Зельеварения всё так же отстранённо, словно он вообще разговаривал не с ней. — Должен быть выбор. Вот что подразумевает эта загадка. И этот выбор не является предрешённым для выбирающего, ибо загадка не говорит «победит», но лишь «наделён могуществом победить». Как взрослый человек может отметить ребёнка, как равного себе?

— Что? — удивилась Рианна. Она совершенно не поняла эту фразу.

— Отметить ребёнка — просто. Любое сильное тёмное проклятие надолго оставляет шрам. Но это можно сделать с любым ребёнком. Какая отметка обозначит ребёнка, как равного?

Она выдала первое же, что пришло в голову:

— Если вы подписываете с кем-то контракт о помолвке, это означает, что однажды вы станете с ней равными, когда она вырастет и вы поженитесь.

— Это... Это наверняка не то, мисс Фелторн, но спасибо за попытку, — профессор потёр виски своими тонкими изящными пальцами, способными смешивать зелья с необычайно высокой точностью. — Столько намёков в таких хрупких словах — от этого можно сойти с ума. Силой, что неведома... это обязано быть чем-то большим, чем просто неизвестное заклинание. Не тем, что можно получить обычной учёбой и тренировками. Какой-то врождённый талант? Нельзя научиться быть метаморфомагом... и всё же это не похоже на силу, что неведома ему. Точно так же я не понимаю, как каждый из них может уничтожить другого, почти ничего не оставив. Я могу представить это в одном направлении, но не в обратном... — Снейп вздохнул. — И всё это не имеет никакого смысла для вас, мисс Фелторн, не так ли? Слова — ничто. Слова — это лишь тени. Её интонация — вот что несло смысл, и что я никогда не мог...

Голос профессора оборвался, а Рианна не сводила с него глаз.

— Пророчество? — чуть ли не пискнула она. — Вы слышали пророчество? — Она ходила на Прорицание пару месяцев. Потом отвращение пересилило, но она узнала достаточно, чтобы понимать принципы.

— Последняя попытка, — сказал Снейп. — Раньше я этого не пробовал. Мисс Фелторн, вслушайтесь в звук моего голоса, в то, как я говорю, не обращайте внимания на сами слова и скажите, что это могло бы означать. Вы можете это сделать? Хорошо, — она послушно кивнула, хоть и совсем не была уверена, что понимает, что от неё требуется.

Северус Снейп глубоко вдохнул и произнёс:

— ИБО НЕ МОГУТ ИХ НЕСХОЖИЕ ДУФЫ СУЩЕСТВОВАТЬ В ОДНОМ МИЛЕ.

Звучание слов вызвало озноб, и ещё хуже было знать, что эти замогильные слова имитировали настоящее пророчество. От испуга она выпалила первую же мысль, пришедшую в голову, которая, возможно, была навеяна личностью её собеседника:

— Эти два ингредиента не могут находиться в одном котле?

— Но почему, мисс Фелторн? В чём смысл подобного утверждения? Что тут говорится на самом деле?

— А... — она рискнула — Если эти два ингредиента смешать, они могут вспыхнуть и прожечь котёл?

Лицо Снейпа даже на самую малость не поменяло выражения.

— Очень может быть, — после жуткой тишины, которая, казалось, тянулась минуты, наконец нарушил молчание Снейп. — Это может объяснить слово «должно». Спасибо, мисс Фелторн. Вы мне снова очень помогли.

— Я... — прошептала она, — я была рада... — и слова застряли у неё в горле. По голосу профессора Зельеварения она поняла, что время Рианны Фелторн, которая помнит эти мгновенья, подходит к концу. — Я бы хотела помнить об этой встрече, профессор Снейп!

— Я бы хотел, — произнёс Северус Снейп так тихо, что она едва могла слышать его, — чтобы всё было иначе...

Профессор Зельеварения поднялся с дивана, ощущение его присутствия рядом пропало. Он повернулся, достал из мантии свою палочку и направил на неё.

— Подождите... — сказала она. — Перед тем как...

Почему-то было невероятно трудно сделать первый шаг от фантазии к реальности, от воображения к действию. Даже если этот шаг останется единственным, и никакого продолжения не последует. Пауза растянулась, как пропасть между двумя горными вершинами.

Распределяющая шляпа никогда не предлагала ей Гриффиндор...

...честно ли это, что таким образом жизнь женщины предрешена?

Если ты не можешь сказать это сейчас, когда потом ты даже не будешь этого помнить... когда на этом всё и закончится, как если бы ты умерла... то скажешь ли ты это вообще кому-нибудь?

— Вы можете меня сначала поцеловать? — произнесла Рианна Фелторн.

Чёрные глаза Снейпа изучили её так пристально, что она покраснела до самой груди. Рианна подумала: может, он прекрасно знает, что от одного его присутствия у неё подгибаются ноги, и что на самом деле она хотела не поцелуй?

— Почему бы и нет, — тихо сказал профессор, наклонился к ней и поцеловал.

Это ничем не напоминало её фантазии. В них поцелуи Снейпа были неистовыми, cрываемыми силой, а сейчас... на самом деле, сейчас это было попросту неуклюже. Губы Снейпа слишком сильно прижались к её губам, и наклон был не тот, и их носы мешали друг-другу, и его губы оказались слишком напряжены, и...

Только когда профессор выпрямился и снова поднял палочку, она поняла.

— Это же... — сказала она удивлённо, глядя на него снизу вверх. — Это же не... это был... ваш первый...

Рианна Фелторн моргнула и оглядела пещеру. В ладони она сжимала огромный рубин, найденный здесь, в углу, прямо в грязи. Ей удивительно повезло, и она не понимала, почему при взгляде на этот рубин ей становится грустно, словно она что-то забыла, что-то очень ценное для неё.

Глава 77. Самоактуализация. Послесловия: Внешность обманчива

Послесловие: Альбус Дамблдор и...

Старый волшебник сидел в одиночестве за письменным столом в нетишине директорского кабинета посреди бесчисленных незамечаемых устройств. Он был одет в мантию из мягкой ткани спокойного жёлтого цвета, непохожую на одеяния, что он обычно носил на людях. Перо в морщинистой руке скрипело над официального вида пергаментом. Если бы вы здесь каким-то образом оказались и увидели старца, то обнаружили бы, что прочесть что-нибудь по его лицу ничуть не проще, чем разобраться в этих загадочных устройствах. Вероятно, вы бы нашли его слегка грустным, слегка усталым, но, опять же, Альбус Дамблдор всегда так выглядел, когда оставался один.