"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

Я шагнул вперед, но Гаврила, неожиданно нахмурившись, загородил мне путь.

— Ты чего?

— А ничего! — буркнул он. — Стыда никакого не допущу!

— Ну, тогда сам с ней возись! — обозлился я. — Больно надо!..

Не драться же мне с ним! Я демонстративно стал смотреть в сторону, скрестив на груди руки. Воеводин сын долго пыхтел, топтался вокруг бесчувственной девушки, вставал на колени, ползал, тихонько свистел в ухо, хлопал в ладоши, один раз попытался осуществить мои инструкции, но, дотронувшись до девичьей грудки, от смущения едва не расплакался и наконец сдался.

— Я отвернусь, — сказал он, трогая меня за плечо. — Ты уж постарайся, Адик… А то она и правда… как неживая лежит.

— Постараться? Ладно. Ты ищи крапиву, а я буду снимать с нее…

— Нет, не так! — замахал Гаврила руками.

— Хорошо. Снимай штаны ты, а крапиву я поищу.

— Не валяй дурака, пожалуйста! — воскликнул детина.

— Это ты мне говоришь?! Я тебе уже полчаса толкую о том, что надо сваливать отсюда как можно дальше, а вот ты как раз валяешь дурака! Ну что с ней сделается? Здоровый человек, дитя природы… К тому же она — неуязвима, как и все пиу-пиу. Перепугалась немного, помяли ее в свалке… Очухается и пойдет домой. Дедушка-жрец внучку пожалеет. А нас он жалеть не будет! Даже представить себе страшно, что он с нами сотворит, когда настигнет! Мы, конечно, будем сражаться, как десяток львов, но полторы сотни воинов нам не одолеть! Небесная Чаша, кстати, мог уже и из других селений подтянуть сотню-другую бойцов на поиски любимой внучки!

Гаврила молитвенно сложил руки. Я вздохнул и опустился перед распростертым телом.

М-да… От девушки пахло лесными ягодами. Теплое дыхание вырывалось из припухшего ротика. Груди покачивались, как морские сонные волны… Был бы на моем месте другой бес — Франциск, скажем, или Филимон тот же, — рассусоливать не стали бы. Послали б Гаврилу разыскивать ближайшую аптеку, где отпускают без рецепта нашатырный спирт, а сами в это время… Даже грубиян Флинт, увидев перед собой столь обольстительную особу, не рявкнул бы свое привычное: «Встать! Р-руки по швам!» — а высказался бы гораздо нежнее. Например, так: «Вольно!»

Начинать, что ли?.. А самой Прибрежной Гальке каково будет? Открывает она глаза и видит припавшего к ее губам… Нет, не прекрасного принца на белом мустанге, а самого настоящего беса с рогами, хвостом и копытами!

В общем, пожалел я невинную девушку. Воспользовавшись тем, что Гаврила добросовестно отвернулся, я довольно чувствительно ущипнул Прибрежную Гальку за ладонь.

— Ай! — вскрикнула она и, приподнявшись, села.

— Очнулась! — обрадовался Гаврила. Прибрежная Галька опасливо попятилась от меня.

Думаю, сделай Гаврила шаг ей навстречу — она бы, откинув сомнения, прыгнула ему на руки.

— Доброе утро, — вежливо проговорил я. Девушка, пробормотав что-то, обеими руками сделала отвращающий знак. Меня ощутимо кольнуло в области печенки.

— Но-но! — схватившись за живот, запротестовал я. — Давай без дедовских штучек! Я тебя в чувство приводил, и всё!

— Рогатый Дух — злой дух, — сообщила Прибрежная Галька Гавриле. — Дедушка говорил, что общение с ним доведет до беды.

— Уже доводило, — вздохнул детина, — и не один раз. А куда деваться, если жизнь такая?

— Он свел с ума мое племя! — ткнув в меня пальцем, обвинила девушка. — Обрушил людей в пучину порочный страстей!

— Они сами виноваты, — сказал я. — С жиру бесятся… А ты что, Гавря, язык пиу-пиу стал понимать?

— Не совсем, — ответил воеводин сын. — Но многое понимаю. Мы с Галиной долго разговаривали… пока я больной лежал.

— А чего же ты с Большим Духом общаешься? — возмутился я. — Он со мной ходит как привязанный, от него, наверное, тоже немало нехорошего нахвататься можно!

— Большой Дух — вовсе не дух, — сказала девушка, поднимаясь на ноги и отступая за широкую спину Гаврилы. — Он — простой смертный, как и я. Великая тоска любовная заставила его обратиться к злу за помощью. А дедушка говорил: те, кто от любви потерпел, — святы.

— На святого этот увалень мало похож, — заметил я. — Что-то не скажешь по нему, что он вот-вот на небеса вознесется. Такого и пятеро мустангов выше чем на пару метров от земной поверхности не оторвут.

— Неправда! Телом он грузен, но душа его проста и поэтому легче утиного пуха. К тому же Большой Дух рассказывал, что едва не взлетел недавно…

— Это она перепутала, — покраснев, объяснил Гаврила. — Меня от травок колдовских, которые лечебные, так здорово пронесло…

— Ну хватит подробностей, — оборвал я обоих. — Надо и о насущном подумать. Плохой я или хороший — не тебе, милая девушка, решать. Не нравится — иди на все четыре стороны, держать не станем. Тебя дома уже заждались.

— Куда она пойдет?! — вступился Гаврила. — Неизвестно, эти охламоны Кленовый Лист и Быстроногий Олень опомнились или до сих пор дерутся?.. Да и как ей одной? Места здесь глухие, звери дикие водятся…

— Большой Дух ласков и приятен, — оценила девушка. — Он не похож на мужчин моего племени. Он хороший!

— Соображаешь, что говоришь? — постучал я себя по лбу. — Какой дикий зверь неуязвимому пиу-пиу повредить может?

— Ну мало ли… — замялся детина.

— Никуда я не пойду, — неожиданно заявила Прибрежная Галька, потупившись. — Никому не известно, сколько дедушка пробудет у священного дуба. Может, два часа, а может, и два дня… Что я буду делать одна среди разъяренных мужчин?

Гаврила выразил свое согласие с девушкой энергичным кивком.

— Та-ак… — протянул я. — Ситуация проясняется. Ты, парень, скажи: выполнение моего задания отменяется? Оксана тебе больше не нужна?

— Какая Оксана? — округлила глаза Прибрежная Галька. — Оксана осталась в прошлом, так ведь? Злая она и никчемная, если не оценила по достоинству Большого Духа…

— Нужна! — завопил Гаврила. — Нужна! Я только это… по велению души! Девицу невинную спасти от озверевших дикарей!

— Не надо меня спасать, — надула губки девица. — Я уж лучше пойду… Тебе, Большой Дух, должно быть стыдно!

— Почему? — не понял Гаврила.

Объявив во всеуслышание о своем желании немедленно нас покинуть, Прибрежная Галька не торопилась сейчас же отправиться в путь. Гаврила лупал глазами.

Я схватился обеими руками за голову. Мы с детиной по уши вляпались в серьезное дерьмо, а здесь завязывается какой-то идиотский бразильский сериал со среднерусско-американской подоплекой! Сопливый вестерн!.. Не хватало еще, чтобы Гаврила заправил домотканую рубаху в портки и вместо кушака подпоясался бы кожаным ремнем, отягощенным двумя кольтами, а Прибрежная Галька нацепила бы волнующий воображение купальник цвета морской волны и взяла бы в руки тонкостенный бокал с мартини…

Бардак, одним словом!

— Решайте скорее! — нахмурился я. — Или мы с Большим Духом уходим, или кое-чей дедушка в сопровождении мобильного отряда воинов-копьеносцев догонит нас по свежим следам.

Прибрежная Галька призывно взглянула на Гаврилу. Если бы такой взгляд адресовался мне, клянусь адским пламенем, забыл бы Тависка, Таронха, Филимона и всю контору вплоть до капитана Флинта!.. Э-э-х! Детина непонимающе хмыкнул и развел руками.

Гордо вскинув голову, внучка жреца отправилась восвояси. Я на всякий случай придержал Гаврилу за рукав — вдруг рванет за ней? Но нет — воеводин сын только промычал что-то протестующее и протяжно вздохнул.

Пригорок, поросший высокой травой, скрыл от нас Прибрежную Гальку.

— Вот и всё, — сказал я. — Хорошего понемножку. Пошли.

— Куда?

— В противоположном направлении. Ты молод еще и не представляешь, какая ужасная штука — месть женщины, на самые чистые чувства которой не ответили взаимностью…

Если я раньше хоть немного сомневался в том, что Небесная Чаша будет нас разыскивать до победного конца, то теперь все сомнения развеялись: девица ему такого понарасскажет, что он в лепешку разобьется, чтобы нас примерно наказать!

— Да почему же? — застонал Гаврила. — Ничего не понимаю… Какие чувства? Что я — ухарь какой-нибудь? На гулянье ее не звал, гостинцев не предлагал, песен не пел под окнами избы… Чего она так? Я же просто пожалел ее, а она напридумывала себе. Оксана — моя любовь на веки вечные! — твердо закончил он. Замолчал, подумал немного, ожесточенно скребя покрытый светлым пушком подбородок, и тихо добавил: