История Рима от основания Города - Тит Ливий

37. (1) Пока эти дела шли с переменным успехом, второй консул Луций Фурий Пурпуреон пришел в страну бойев, в Сапинскую трибу103. (2) Уже на подходе к лагерю Мутилу ему стало тревожно, как бы бойи и лигурийцы не окружили его одновременно, – и он увел войско той же дорогой, какой и привел; сделав большой крюк, он пришел к сотоварищу по открытой и потому безопасной местности. (3) Затем они, соединив свои силы, первым делом прошли по области бойев, разграбив все вплоть до города Фельсины. (4) Сам город и окрестные крепости сдались, как и почти все бойи, кроме молодежи, ведшей войну ради добычи, – она тогда ушла в непроходимые леса. (5) Затем римское войско двинулось в земли лигурийцев, а бойи глухими ущельями – за ним по пятам, рассчитывая напасть врасплох, когда римляне будут думать, что те далеко, и оттого утратят бдительность. (6) Но римлян они не догнали и, внезапно переправившись на кораблях через Пад, опустошили земли левов и либуев104. На возвратном пути через дальние пределы лигурийцев они, отягченные найденной в полях добычей, наткнулись на двигавшееся войско римлян. (7) Сражение завязалось быстрее и было ожесточеннее, чем если бы время и место для него были выбраны заранее и солдаты успели б собраться с духом. (8) Тут стало видно, с какой силой гнев распаляет людские души: римляне устремились в битву, жаждая скорей крови, нежели победы, – и вот из врагов едва ли уцелел хоть один, кто принес бы своим известие о поражении. (9) Когда в Рим прибыло письмо консулов, где рассказывалось об этом, было постановлено устроить трехдневное молебствие. Вскоре консул Марцелл сам приехал в Рим, и сенаторы при общем согласии назначили ему триумф за победу над инсубрами и жителями Кома. (10) Он справил его, находясь еще в должности. Сотоварищу же он позволил надеяться на триумф над бойями, поскольку собственное сражение с ними он проиграл, а предпринятое консулами сообща было выиграно. (11) На захваченных колесницах было провезено много вражеских доспехов, немало боевых знамен, триста двадцать тысяч медных ассов, двести тридцать четыре тысячи серебряных денариев. (12) Пехотинцам роздали по восемьдесят медных монет, а всадникам и центурионам – втрое больше.

38. (1) В том же году царь Антиох, зимовавший в Эфесе, попытался вернуть города Азии под свою власть на прежних условиях. (2) Он видел, что многие из них легко склонятся под ярмо, – одни потому, что расположены на равнине, другие потому, что не могли положиться на свои стены, свое оружие, свою молодежь. (3) Смирна и Лампсак получали свободу – если бы Антиох уступил им в том, к чему они стремились, то появлялась опасность, как бы за ними не последовали другие города: за Смирной – в Эолиде и Ионии, за Лампсаком – на Геллеспонте105. (4) Итак, сам он отправил из Эфеса войско для осады Смирны, а те силы, что были у него в Абидосе, он, оставив там лишь небольшой гарнизон, послал для осады Лампсака. (5) Но царь не только пугал города военной силой; через своих послов он, то мягко увещевая, то укоряя их за легкомыслие и упрямство, внушал им надежду на скорое достижение их целей: (6) надо только, чтобы и сами они, и все прочие осознавали, что получили свободу из рук царя, а не урвали, воспользовавшись случаем. (7) На это отвечали, что Антиох не должен ни удивляться, ни гневаться тому, что вознадеявшиеся получить свободу беспокоятся, если она откладывается. (8) Сам он с началом весны покинул Эфес и двинул флот к Геллеспонту, а сухопутным силам приказал переправиться от Абидоса к Херсонесу106. (9) Войско соединилось с флотом у херсонесского города Мадита. Горожане заперли ворота, и царь поставил воинов вокруг стен, а когда он стал придвигать осадные орудия, город сдался. Убоявшись того же, сдались также жители Сеста и других городов Херсонеса. (10) Оттуда царь со всеми своими морскими и сухопутными силами двинулся к Лисимахии. Он нашел ее обезлюдевшей и почти целиком лежащей в развалинах – (11) за несколько лет до этого ее захватили, разграбили и подожгли фракийцы. Антиохом овладело желание возродить этот знаменитый и удобно расположенный город. (12) Итак, он взялся за все сразу: начал восстанавливать дома и стены, выкупать из рабства лисимахийцев, приглашать и собирать других, рассеявшихся по Геллеспонту и Херсонесу, (13) а также набирать новых поселенцев, привлекая их надеждой на всяческие блага, и вообще всеми способами увеличивал население города. (14) Вместе с тем, дабы избавить людей от страха перед фракийцами, царь с половиною сухопутных сил выступил для опустошения ближайших областей Фракии. Другую же часть войска и всех моряков он оставил восстанавливать город.

39. (1) Тем временем Луций Корнелий, посланный сенатом улаживать распри между царями Антиохом и Птолемеем, остановился в Селимбрии. (2) А некоторые из десяти римских послов отправились в Лисимахию: Публий Лентул – из Баргилий и еще Публий Виллий с Луцием Теренцием – с Фасоса. Туда же прибыл Луций Корнелий из Селимбрии, а через несколько дней – и Антиох из Фракии. (3) Сначала он встретился с послами, затем радушно и гостеприимно пригласил их к себе. Но лишь только речь зашла о требованиях, касающихся тогдашнего положения Азии, появилось раздражение. (4) Римляне не стали скрывать, что сенату не нравятся все действия царя после отплытия флота из Сирии; кроме того, они считали, что справедливость требует вернуть Птолемею все города, которыми он владел раньше. (5) Ведь что касается тех городов, которые принадлежали Филиппу и которые Антиох захватил, воспользовавшись войною Филиппа с Римом, то невозможно терпеть, (6) чтобы Антиох пожинал плоды долголетней войны, стоившей римлянам стольких перенесенных трудов, стольких преодоленных опасностей на суше и на море. (7) Но, положим, его появление в Азии может быть оставлено римлянами без внимания, как будто оно не имеет к ним отношения, что из того? Ведь он со всеми морскими и сухопутными силами уже переправился в Европу, и можно ли это не счесть за открытое объявление войны римлянам? Он-то будет отрицать все, даже если станет переправляться в Италию, но вот римляне не станут дожидаться, когда у него и на это достанет сил.

40. (1) На эти слова Антиох ответил: дивно ему, что римляне столь усердно обсуждают, как следовало поступить царю Антиоху или где ему – на суше ли, на море ли – нужно было остановиться, а не задумываются о том, (2) что Азия не касается римлян и незачем им дознаваться, чем занят там Антиох, как Антиоху нет дела до того, чем занят в Италии народ римский. (3) Что же до Птолемея и жалоб по поводу отнятых у него городов, то у Антиоха с ним дружба: они договариваются о том, чтобы вскорости породниться107. (4) Он не ищет разжиться на несчастьях Филиппа и не собирается переправляться в Европу против римлян – но то, что было некогда царством Лисимаха, он считает своим, ибо после поражения и гибели этого царя все, ему принадлежавшее, по праву войны перешло к Селевку108. (5) Предки Антиоха были заняты другими заботами, и поэтому некоторые из этих владений захватил сначала Птолемей109, а потом и Филипп110 – оба они присвоили себе чужое111. А кому же, как не Лисимаху, принадлежали Херсонес и те фракийские окрестности, что вокруг Лисимахии? (6) Антиох и явился туда, чтобы воспользоваться давним правом и заново основать Лисимахию, разоренную нападением фракийцев, дабы его сын Селевк сел здесь царствовать.

41. (1) В подобных спорах прошло несколько дней, а тут распространился неведомо кем принесенный слух о смерти царя Птолемея, и оттого переговоры так и не завершились ничем. (2) Ни та, ни другая сторона не показала вида, что до нее этот слух дошел: Луций Корнелий, которому было поручено посольство к обоим царям, Антиоху и Птолемею, хотел улучить хоть немного времени для свидания с Птолемеем (3) и прибыть в Египет раньше, чем обозначатся какие-нибудь перемены при новом царе; Антиох же считал, что Египет будет принадлежать ему, если он захватит его немедленно. (4) Итак, отпустив римлян и оставив своего сына Селевка с сухопутными войсками отстраивать Лисимахию, как и было задумано, (5) Антиох со всем флотом отплыл к Эфесу. К Квинкцию были отряжены послы, дабы уверить его, что царь намерен добиваться новых условий союзного договора. А сам царь между тем вдоль побережья Азии прибыл в Ликию. В Патарах ему стало известно, что Птолемей жив, и он оставил намерение плыть в Египет, (6) но тем не менее отправился к Кипру. Когда он обогнул мыс Хелидоний, случился мятеж гребцов, ненадолго задержавший его в Памфилии, около реки Евримедонта. (7) Оттуда Антиох поплыл к устью реки Сара, но налетевшая страшная буря едва не потопила его со всем флотом. Многие корабли были разбиты, многие выброшены на берег, многие проглочены морем, так что с них никто не добрался до земли. (8) Там погибло множество людей, и не только безвестные толпы гребцов и воинов, но даже некоторые из видных друзей царя. (9) Не могло быть и речи о походе на Кипр, и, собрав то, что осталось после кораблекрушения, царь вернулся в Селевкию с меньшими силами, чем выступил из нее. Уже надвигалась зима, и потому он велел вытащить там корабли на сушу, а сам отправился на зимовку в Антиохию. В таком положении были дела царей.