Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953). - Николай Капченко

Отнюдь не случайно, что уже в июне 1953 года Президиум ЦК чуть ли не одним из первых дел, подлежащих реабилитации, рассмотрел дело авиаторов и признал, что проверкой также установлено, что Абакумов совместно с Лихачевым и Комаровым, встав на преступный путь обмана партии и правительства, довел арестованных Шахурина, Новикова и других лиц до состояния физической и моральной депрессии и, воспользовавшись этим, принудил их подписать сочиненные им же самим заявления на имя И.В. Сталина, в которых возводилась клевета на тов. Маленкова Г.М., шефствовавшего во время Великой Отечественной войны над авиационной промышленностью, в том, что он, якобы, зная о недостатках в производстве самолетов и моторов, не сигнализировал о них ЦК ВКП(б).

На основе сфабрикованных Абакумовым ложных материалов Военной Коллегией Верховного Суда СССР Шахурин, Новиков и ряд других лиц в 1946 г. были осуждены к лишению свободы на разные сроки.

Постановлением Президиума дело было прекращено и осужденные по нему полностью реабилитированы[1105].

Но делом авиаторов Сталин не ограничился. В 1947 году репрессиям подверглись также руководители ВМФ СССР Н.Г. Кузнецов (заместитель министра вооруженных сил и главнокомандующий ВМС), заместитель главкома ВМС адмирал Л.М. Галлер, адмирал В.А. Алафузов и ряд других лиц. Всех их признали виновными и приговорили к различным срокам тюремного заключения. Обвинение было, естественно, липовым – их обвиняли в передаче союзникам во время войны секретной информации. Н. Кузнецова понизили в звании до контр-адмирала и назначили на гораздо более низкую должность.

В 1951 году были освобождены от должности заместитель министра Вооруженных Сил СССР маршал артиллерии Н.Д. Яковлев и начальник Главного артиллерийского управления И.И. Волкотрубенко. В феврале они были арестованы по обвинению во вредительстве. После смерти Сталина были освобождены и полностью реабилитированы. Получили новые высокие назначения.

Другим важным инструментом осуществления контроля за своими соратниками со стороны Сталина являлись постоянные перетасовки в руководящих верхах. Вождь всячески поощрял соперничество между ними и брал ту или иную сторону в зависимости от того, что считал выгодным для себя. А отношения среди соратников были далеки от товарищеских, а тем более дружеских. Сталин постоянно следил, чтобы в составе Политбюро сохранялось какое-то, пусть зыбкое, но равновесие. Он прекрасно был осведомлен о внутренних взаимоотношениях между членами Политбюро. Так, например, Микоян впоследствии характеризовал Н. Вознесенского: «Он добился признания себя как экономиста, знатока военной экономики. Все шло нормально. Хотя как человек Вознесенский имел заметные недостатки. Например, амбициозность, высокомерие. В тесном кругу узкого Политбюро это было заметно всем. В том числе его шовинизм. Сталин даже говорил нам, что Вознесенский – великодержавный шовинист редкой степени. „Для него, – говорил, – не только грузины и армяне, но даже украинцы – не люди“»[1106].

Вся политическая судьба вождя приучила его фактически не доверять никому: чуть ли не в каждом из членов Политбюро он усматривал своего эвентуального противника. Нельзя не признать, что даже такая чрезмерная подозрительность и мнительность играли для вождя свою позитивную роль. Именно эти качества в определенной мере обеспечили Сталину политическое долголетие, позволили ему переиграть как своих старых противников и соперников (Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин), так и держать в железной узде своих соратников, поощряя соперничество между ними и всяческого рода интриги, переиграть сильных соперников и оппонентов, былых соратников.

После войны смерть Жданова привела к нарушению зыбкого баланса сил в Политбюро, где начался новый, еще более жесткий этап соперничества за близость к вождю. К 1948 году расстановка сил на вершине политической власти выглядела так. С одной стороны, действовала мощная «ленинградская группа», в которую входили член Политбюро, заместитель председателя Совета Министров и председатель Госплана Вознесенский, секретарь ЦК, начальник управления кадров ЦК ВКП(б) Кузнецов, член Политбюро, зампред Совета Министров СССР Косыгин, осуществлявший наблюдение за работой легкой промышленности и финансами, первый секретарь Ленинградского обкома партии Попков, а также Родионов, возглавлявший Совет Министров РСФСР.

«Ленинградцам» (так назовем их условно) противостоял альянс секретаря ЦК Маленкова и бывшего наркома внутренних дел Берии. Последний проявил в годы войны не только организаторские способности и сильную волю, но и ненасытную жажду власти. Именно это послужило для Сталина причиной того, что он снял Берия в конце 1945 года с должности наркома внутренних дел. Ему было поручено сконцентрироваться на посту заместителя председателя Совета Министров на реализации атомного проекта и курировать топливно-энергетический комплекс. Это, однако, не означало, что Берия выпал из ближнего круга вождя.

После успешного испытания в 1949 году атомной бомбы влияние Берии стало возрастать, поскольку он сумел оправдать доверие Сталина в столь важной области. Даже было принято специальное постановлении ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР, в котором Берии была выражена благодарность «за организацию дела производства атомной энергии и успешное завершение испытания атомного оружия», а также присвоено звание лауреата Сталинской премии 1-й степени. Серьезным успехом второй группы стало назначение в конце 1949 года Н. Хрущева секретарем ЦК и первым секретарем Московского горкома и обкома партии. Образовавшийся союз – Маленков, Берия, Булганин, Хрущев – добился в феврале 1951 года принятия двух важных решений Политбюро ЦК, закреплявших их доминирующее положение на вершине политической власти. Стоит заметить, что решения эти принимались опросом, без проведения заседания.

Во-первых, председательствование на заседаниях Президиума Совмина СССР и бюро Президиума было возложено поочередно на зампредов Совета Министров Булганина, Берия и Маленкова. Такая очередность устанавливалась постановлением Политбюро ЦК. Им поручалось также рассмотрение и решение текущих вопросов, тогда как постановления и распоряжения Совета Министров СССР предписывалось издавать за подписью председателя Совета Министров СССР Сталина[1107]. Молотов, Микоян и Каганович в результате этого в определенной мере утрачивали возможность влиять на формирование государственной политики. Во-вторых, Булганин стал председателем бюро по военно-промышленным и военным вопросам, которое было призвано координировать деятельность министерств авиационной промышленности, вооружения, Вооруженных Сил и Военно-Морского Флота[1108].