Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

Стоило лишь мельком заприметить движение в голове, Илия сразу все понял, и был готов вынести свой вердикт о состоянии Юмико, но одна деталь сильно его смутила, что требовало мнения кого-то знающего в сфере алхимии.

— Бартон, взгляни, — попросил он, сняв с головы очки и протянув брату.

Стоило Кишину младшему тоже оказаться в другой зоне восприятия, он аналогично замер на месте, понимая, что хотел сказать старший брат, и даже имея возможность дополнить его теорию.

— Она не мертва, — однозначно заявил Бартон.

— Что? — в унисон воскликнули присутствующие, не понимая, о чем таком говорят эти двое.

— Видишь! — вскрикнула Лаффи, наехав на Илию. — Она вполне могла быть в том же состоянии, в котором была я, и, судя по твоей реакции, так оно и есть! Скажи ему, Илия!

— Ашидо, мы можем спасти Юмико, — с долей сокрытой радости обнадежил Кишин.

— Как? — тотчас прибыл в непонимание Такаги. — Мертвых нельзя вернуть к жизни! Я слушал ее сердце, ритма которого не было, я старался уловить ее дыхание, но его тоже не было! Как такое возможно?

— Вы все похоронили меня, когда я была в таком же состоянии! — снова завелась Лаффи. — Если бы тогда все знали, что делать, я бы сейчас была на ее месте, не имея надобности быть преждевременно погребенной!

— Ашидо, ее мозг продолжает жить, несмотря на те несколько часов, которые Юмико провела в одиночестве уже после предполагаемой смерти, — объяснил Илия. — Эта ситуация поразительно идентична судьбе Лаффи, и теперь мы можем с уверенностью полагать, что раз уж это сработало единожды, может сработать и во второй раз.

— Тогда, если есть шанс вернуть ее мне, сделайте хоть что-то! — взмолился Ашидо.

— Мы сделаем, Ашидо, но тебе придется принять очень сложное решение, — заявил Илия.

— О чем ты? — вопросил Такаги.

— В ее теле жив не только мозг, — подметил Кишин младший. — Судя по пятнам энтропиума, вокруг матки образовалось что-то вроде прочного кокона, который ее защищает, исходя из чего можно предположить, что отличная по цвету энергия внутри — это живой плод.

— Коротко говоря, жива не только сама Юмико, но и твой ребенок, — уточнил Илия.

— Какое решение я должен принять? — затерялся в непонимании Ашидо. — Если вы можете вернуть ее к жизни, прошу, сделайте это! Она очень мне дорога!

— Ты не понимаешь, Ашидо, — склонил голову Илия. — Никто кроме меня и Лаффи до конца не понимает, что происходит, поэтому придется объяснить, и из моего объяснения следует выбор. Раз уж ее матка окружена коконом, это значит, что перед смертью Юмико спасала ребенка, а не себя, и даже сейчас она продолжает подсознательно бороться за его жизнь, даже не принадлежа этому миру. Судя по месту удара, который, предполагаемо, нанес Эдвард в живот, лезвие должно было рассечь все внутренности, но матка осталась цела.

— Она защитила нашего ребенка ценой собственной жизни? — ужаснулся от подробностей Ашидо.

— Полагаю, что так, — согласился Кишин старший. — Я мог бы проделать с ней то же, что и с Лаффи, но в таком случае я не могу гарантировать сохранность ребенка. Если мы поместим Юмико в Бездну через «энтропогранум», уже меньше чем через месяц она будет жива, но вы оба потеряете ребенка, но, если возлюбленная для тебя не будет дороже, чем сын или дочь, мы могли бы извлечь матку и вырастить плод искусственным путем — технологии позволяют.

— Разве нет промежуточного варианта? — взмолился Такаги, рассчитывая хоть на что-то с замахом на большее. — Разве мы не можем спасти и ее и ребенка?

— Теоретически это возможно, но у нас нет ресурсов для реализации на практике, — отстранился Илия. — Чтобы вырвать Юмико с того света, нужно пропустить через ее тело огромное скопление свободных энтропиумных частиц, которые должны быть чище и ласковее, чем у кого-либо из нас. Даже если найдется способ это воплотить, этот энтропиум не должен задеть матку, чтобы не вызвать у плода перегрузку энтропиумом, которая гарантировано убьет его в первые же секунды.

— Другими словами воплотить обе возможности в реальность мог бы чертовски сильный шепот с идеальными навыками контроля энтропиума, — дополнил Бартон. — Я не знал никого такого, кто взял бы на себя такую колоссальную ответственность, даже имея возможность помочь.

— Так или иначе тебе остается только сделать выбор, — продолжил Илия. — Спешить нам некуда, тело еще сутки будет оставаться в неизменном состоянии. Хорошо подумай над своим решением: Юмико или ребенок.

С этими словами оба брата тяжело выдохнули, склонив головы к земле, а после отошли в сторону и уселись на траву в ожидании ответа от Ашидо, на плечи которого свалился самый сложный выбор в его жизни, ведь он не мог однозначно сказать, кто ему был дороже. «За двумя зайцами погонишься, никого не поймаешь», — всем известная пословица, которая как никогда кстати вписывалась в ситуацию, патовость которой понимали все. Стоит отдать должное тем, кто не стал навязывать герою свое «правильное» или «авторитетное» мнение, оставив тому возможность сделать выбор самому, из-за чего тот с тяжким грузом на душе бесчувственно уселся на землю, словно растеряв все иные чувства, которые делали его живым, оставшись наедине только с одним вопросом, решение которого не позволяет промедлить.

Близнецы же, покуда выпала свободная минутка отвлечься от предстоящей ответственной работы, застыли на месте и молча сидели, пялясь на безжизненное тело девушки. Илия даже необычно для себя сдернул с волос резинку, что придавало им форму позади, дав волосам возможность расслабиться, просто свисая за спиной. Бартон же наполнился смешанными чувствами и воспоминаниями о прошлом, отчего невольно вынул из-под одеяния «Калейдоскоп», став пристально его разглядывать, вспоминая о том, как этот меч появился на свет. В какой-то момент к компании присоединилась Войд, но не для того, чтобы поговорить или посочувствовать, а чтобы попытаться отнять у Кишина младшего привлекательную игрушку.

— Что ты делаешь, блин? — возмутился Бартон, одернувшись от цепких рук гуманоида, которые вскоре пришлось отбивать из-за настырного желания отнять меч.

— «Калейдоскоп» — меч, что должен был превзойти «Костолом», — внезапно залепетала Войд. — Величайшее творение безымянного кузнеца, посох, подчиняющий себе силу энтропиума, гибкое орудие, меняющее форму по воле хозяина. Эта штука — моя!

— Отвали, Лис, достали уже твои выходки, — снова отмахнулся Бартон, но уже секундой позже замер в неподдельном шоке, словно произошло что-то такое, что тотчас перевернуло жизнь с ног на голову.

— Что вы только что сказали? — с той же бурей ужасающих сознание эмоций вопросил Илия.

— Какого…

— Бартон, отдай ей меч! — настойчиво приказал Илия, не принимая отказа.

Прислушавшись, Кишин младший протянул «Калейдоскоп» Войд, которая тотчас выхватила его, прижав к груди,