Джек Потрошитель. Расследование XXI века - Марриотт Тревор

Опеншоу предположил, что присланная почка вполне могла принадлежать Кэтрин Эддоус. В письме говорилось:

«Старик ты был прав это была левая почка собирался провести еще одну операцию рядом с твоей больницей снова воткнуть нож в ее чертово горло толпа полицейских испортила игру надеюсь скоро вернусь к работе и пошлю тебе еще кусок внутренностей

Джек потрошитель».

На письме стоит дата — 17 сентября 1888 года, но оно было обнаружено совсем недавно. До 1988 года оно хранилось в запечатанном конверте в Государственном архиве Лондона. До сих пор неизвестно, является ли оно подлинником; многие считают его мистификацией.

«Дорогой начальник.

Итак, теперь они говорят, что я жид, но они не знают наверняка, уважаемый начальник! Вы и я знаем правду, не так ли? Ласк может вечно искать меня в аду, но он никогда не найдет меня, я прямо у него под носом! Я наблюдаю, как меня ищут, и это дает мне преимущество, ха-ха! Я люблю свою работу, я не остановлюсь, пока меня не поймают, да и тогда смотрите, не упустите вашего старого приятеля Джеки.

Поймайте меня, если сможете.

Джек Потрошитель.

Сожалею, что у последней жертвы была грязная кровь. Какое же милое ожерелье я ей подарил».

Был ли настоящий Потрошитель автором хоть одного из этих писем?

Как я уже упоминал, уайтчепельские убийства повлекли за собой целую лавину корреспонденции, которую ежедневно доставляли в газеты, полицию и даже частным лицам. Эти письма отправляли люди, утверждающие, что они являются Джеком Потрошителем. В общей сложности полицейские и газеты получили более шестисот писем от «Потрошителя». Несколько человек, включая двух женщин, были арестованы и обвинены в мистификации. Письмо «Дорогому начальнику», подлинность которого впоследствии была опровергнута, опубликовали во всех крупных газетах в самом начале октября 1888 года, после чего появилось множество поддельных писем.

Многие исследователи считают, что полное орфографических и пунктуационных ошибок послание, отправленное Джорджу Ласку, вполне вероятно, является подлинником. Другие утверждают, что это был розыгрыш студента-медика. Нельзя точно сказать, кому принадлежала присланная половина почки. Однако, если, как я предположил ранее, убийца не имел никакого отношения к пропавшим органам, данное письмо, безусловно, является мистификацией. Я также предположил, что его мог написать тот же студент-медик, который участвовал в извлечении органов из тела в морге.

Присяжные расходились во мнении по поводу того, кто был автором этих писем; современные исследователи сошлись во мнении, что большинство из них является мистификацией. Что касается писем, в которых говорится об общеизвестных фактах насчет убийств, то почти всю информацию можно было почерпнуть из газет или узнать у присутствовавших на судебных заседаниях.

В делах об убийстве всегда есть кто-то, кто готов чистосердечно или анонимно признаться в совершении преступления. Сегодня это чаще всего происходит с помощью телефонного звонка или сообщения, записанного на магнитофонную кассету и отправленного в полицию. Когда на охоту вышел Йоркширский Потрошитель, полиция получила кассету с записанным сообщением от человека, который называл себя Уэрсайдским Джеком и утверждал, что он и есть убийца. Какое-то время полиция воспринимала его всерьез — пока не доказала его непричастность.

Прежде чем закрыть вопрос о письмах Потрошителя, я хотел бы кратко упомянуть о некоторых новых документах, на которые наткнулся в 2004 году. Я всегда был убежден, что существуют материалы дела и записи, которые не были обнародованы в викторианские времена. В ходе расследования я нашел несколько официальных документов, в том числе заявление, принятое сэром Чарльзом Уорреном от человека, который утверждал, что обладает информацией об убийствах. Насколько мне известно, они никогда не были опубликованы. Данная информация придала дополнительный вес моим предположениям, что подобного материала еще много и его необходимо проверить.

Я тщательно изучил эти документы и убедился в их подлинности. Я не собираюсь объяснять, как именно я это сделал, или публиковать их и раскрывать личность владельца во избежание привлечения чрезмерного внимания со стороны поклонников Потрошителя. Тем не менее я позволил себе скопировать небольшой фрагмент одного из них. Это часть показаний Чарльза де Ла Ри Ботта, которые он дал сэру Чарльзу Уоррену 3 ноября 1888 года, за шесть дней до убийства Мэри Келли. Адрес Ботта не указан, и непонятно, назвался ли он настоящим именем. Однако этот человек действительно существовал, потому что он сам пришел в полицию, и, возможно, обладал достаточным авторитетом в обществе, поскольку полицейские изначально отнеслись к нему со всей серьезностью.

Ботт утверждает: «Что касается нападений в Уайтчепеле, то за ними, скорее всего, стоят двадцать человек — с молчаливого согласия других. Нет необходимости в принятии немедленных действий, поскольку в настоящее время они прекратили этим заниматься, разве что потом могут напасть снова — из хвастовства».

Сэр Чарльз Уоррен описал Чарльза де Ла Ри Ботта как «образованного человека, который усердно учился и, похоже, был слегка эксцентричным, но никак не сумасшедшим».

Я изучил текст письма и личность самого мистера Ботта и полагаю, что он не знал точно, кто был тем убийцей. Это подтверждает и последующее нападение на Мэри Келли. Однако я уверен, что мистер Ботт был совершенно искренен, когда давал показания.

Глава 13. ДЛИННЫЙ список ПОДОЗРЕВАЕМЫХ

Прежде чем рассматривать возможных подозреваемых, я должен был проверить, нет ли в деле Потрошителя прямых доказательств, которые можно было использовать после анализа убийств для определения личности преступника. Увы, их не было. Более-менее подробные описания мужчин, с которыми женщин видели перед смертью, и почерк преступника, если допустить, что ему принадлежит авторство хоть одного письма, — вот и все зацепки. Изучая каждого подозреваемого, я прежде всего определял, подходит ли он под имевшееся описание. Но даже в случае совпадения это было всего лишь косвенным доказательством его причастности к преступлению.

В списке возможных Потрошителей сейчас около ста сорока человек. В него вошли даже писатель Льюис Кэрролл и доктор Барнардо, который сделал много добрых дел для детей-сирот. Откуда взялся такой длинный список? В первое время в него включали всех имевших судимость за нападение с ножом. Кроме того, полиция считала Джеком Потрошителем любого, кто попадал в полицейский участок за пьянство или убийство. Так что список постоянно пополнялся. В течение нескольких лет после того, как Потрошитель остановился, полицейские продолжали считать причастным к тем страшным убийствам всех арестованных за нападение на женщин с ножом.

В список подозреваемых попали Джордж Чепмен, Монтегю Друитт, Аарон Космински, принц Альберт Виктор, Фрэнсис Тамблети, Джозеф Барнетт, Уолтер Сиккерт, Джон Пайзер, Михаил Острог, Джеймс Мэйбрик и Томас Катбуш.

Надеясь доказать, что хоть один из них причастен к убийствам, я изучил все доступные материалы об этих людях и заново пересмотрел уже проанализированные сведения и свидетельские показания.

Главная трудность заключалась в том, что почти никто из этого списка не был арестован и допрошен полицией во времена уайтчепельского кошмара. Многие из них подпали под подозрение через несколько лет. Следователи якобы догадались об их причастности к убийствам, но лишь годы спустя. Я надеялся, что сумею разобраться, почему эти люди стали подозреваемыми и есть ли для этого какие-либо основания. Конечно, многие исследователи и до меня работали с этими материалами, но все они, по-видимому, двигались в одном и том же направлении. Итак, я решил отыскать новые доказательства.

Я написал премьер-министру Тони Блэру и министру внутренних дел Дэвиду Бланкетту и попросил предоставить мне возможность изучить сохранившуюся в архивах переписку между лордом Солсбери, который был премьер-министром во времена Потрошителя, министром внутренних дел Генри Мэттьюсом и королевой Викторией. Я надеялся обнаружить в их письмах новые доказательства и новые улики.

Тони Блэр передал мое письмо в Министерство внутренних дел, которое, в свою очередь, направило его в Государственный архив. Увы, изучение хранившихся там писем не дало никаких результатов. Я был разочарован.

И обратился к королеве с просьбой разрешить мне изучить письма из Королевского архива. Ее Величество поручила архивариусам передать мне копии нескольких писем королевы Виктории и лорда Солсбери. К сожалению, я не нашел в них ничего, кроме выражения искреннего беспокойства по поводу убийств. Они также показали, что в Викторианскую эпоху необходимость соблюдения секретности была столь же важна, как и сегодня. Независимо от того, кто был автором письма — королева Виктория или лорд Солсбери, имя отправителя было закодировано и расшифровывалось под расписку. Я подозреваю, что если бы в одном из писем содержалась деликатная информация, то последний абзац был бы таким: «Уничтожить после прочтения». Складывалось впечатление, что новый подход к расследованию не даст желаемых результатов, но отступать я не собирался.