Эксперимент (сборник) - Константин Якименко

Чтобы это представить, наверное, надо быть нормальным человеком…

— Акай не мог!

— Что ты о нем знаешь, Макс?!

Что я о нем знаю? Что? Что? И вправду — что?! Ты достаточно хорошо знаешь… знал Конрада… и Хуаниту, ты составил четкое представление о Дмитрии и Джо, но Акай… Ты правильно задал вопрос, Дима: что ты знаешь о нем, Макс? И на этот вопрос можно ответить: почти ничего. А можно и без почти.

— Думаешь, он улетел?

— Не обязательно. Но допускаю такой вариант.

— Хе-хе-хе, Дима, значит, ты тоже ненормальный?

— А разве нормальный человек отправился бы на эту планету?

Что ж, пожалуй, тут он абсолютно прав…

И тогда наше дело — дрянь.

«Он заберет все без остатка!»

Тихо замерла на полу Хуанита…

Мы тогда только прибыли на планету Хорх — а может быть, Хурх, я теперь затрудняюсь сказать. Задерживаться в этой дыре мы не собирались — она того явно не стоила, на таких планетках скапливаются изгои всех мастей, не нашедшие себе места в более цивилизованном обществе. Хотя, надо заметить, иногда такие изгои запросто швырялись суммами, которые представители цивилизации в своей жизни и в глаза не видели. Поэтому рейсы на планеты, подобные Хорху, при всей своей опасности, могли принести огромную выгоду, так что нам приходилось выбирать меньшее из двух зол. Сейчас мы с Конрадом доставили сюда немаленькую партию эйфори[11] и, конечно, надеялись, что все пройдет без проблем.

Встреча с заказчиком произошла в местном борделе, настолько грязном и запущенном, что мне сразу же захотелось поскорее все закончить и убраться оттуда. Тем не менее, хозяин выглядел вполне респектабельно, и у меня невольно возникал вопрос, что он вообще здесь делает. Впрочем, догадаться нетрудно: наверняка он держал в городе целую сеть подобных заведений, но по какой-то причине выбрал для встречи с нами самое захудалое.

Мохен — так звали хозяина — вышел к нам в сопровождении двоих девочек. Одной из них и была Хуанита Ибаррес. Впрочем, имя мы узнали позже…

Сначала все шло, как и предполагалось. Мы показали товар; он остался доволен и попросил подождать, пока принесут деньги — здесь расплачивались только наличными и до сих пор не терпели никаких переводов через ID-карточки. Конраду стало скучно; сам он потом утверждал, что полюбил свою «кошечку» с первого взгляда, но я в это не верю. На самом деле он просто принялся к ней заигрывать, и в какой-то момент незаметно проскочил ту грань, за которой игра уже превращается в нечто большее.

К сожалению (Конрад, конечно, сказал бы, что к счастью), доверенные люди с деньгами задерживались, и Мохен тоже не мог не обратить внимания на поведение своего поставщика. Да и Хуанита тоже увлеклась, так что на какое-то время даже забыла о том, что хозяин сидит рядом и все видит. Но все бы наверняка обошлось, не будь она в этот период его «любимой женой», или кем-то в этом роде. Так что в конце концов Мохен намекнул — впрочем, достаточно прямым текстом — чтобы Конрад прекратил приставать к его собственности. На это «супермен» со свойственной ему самоуверенностью ответил, что раз девушка не против, то никто больше ему не указ. Хозяин вспылил, но поскольку был человеком неглупым, то не стал тратить время на выяснение отношений, а сразу вызвал охрану. Я понял, что дело пахнет керосином, о чем поспешил тут же сообщить своему не в меру ретивому компаньону. Однако остановить Конрада уже было нельзя, так что приходилось исходить из ситуации, сложившейся на тот момент.

Мне вовсе не хотелось геройствовать, а когда на входе появились «быки» Мохена, я натуральным образом струсил. Разбив окно, я просто выпрыгнул на улицу и бросился бежать. Охранников моя персона не интересовала, и, как потом выяснилось, это стало их ошибкой. Неподалеку был рынок; на его территорию я заскочил и начал что-то кричать о вопиющей несправедливости, попранной чести и о чем-то еще — я тогда психанул и плохо соображал, что делаю. Поблизости оказалась парочка типов такой наружности и склада ума, при которых совершенно все равно, кому бить морду и по какому поводу. Эти типы, услышав мои возмущенные возгласы, вызвались помочь мне и навести порядок. Тут же к нам пристроилось еще несколько желающих поразмяться, и под моим безумным предводительством весьма пестрой компанией мы ворвались в задрипанный бордель.

Тут началось то самое «мочилово», о которых время от времени так любит повествовать Конрад. Во всеобщей свалке трудно было понять, где свои, а где чужие — тем более, что моих случайных спутников этот вопрос явно не интересовал. Я же — по крайней мере, так потом рассказывал командор — и вовсе производил впечатление свихнувшегося туземного бога с горящими огнем глазами и стреляющим во все стороны без разбора импульсником. Численное преимущество перевесило, враг был повержен, Мохен растерзан где-то посреди толпы, так что мы потом даже не разобрались, кто конкретно спровадил его на тот свет, а Конрад получил Хуаниту в свое полное распоряжение. Вот только об оплате за доставленный груз нам теперь нечего было и мечтать, а если выразиться конкретнее, нам следовало немедленно сматываться с Хорха — что мы и поспешили сделать.

По правде говоря, я думал, что страсть Конрада потухнет так же быстро, как и разгорелась, и только со временем начал понимать, что ошибался. Почти сразу у нас начались разногласия, поскольку «кошечка» с самого начала меня невзлюбила. Она приняла меня за психа — что, впрочем, не так уже далеко от истины, — боялась меня, моих неожиданных вспышек, и действовала согласно методу, что лучшая защита — это нападение. Вскоре мне стало сложно ее выдерживать, а когда я окончательно понял, что у Конрада с ней всерьез и надолго, то предпочел уйти сам. Ушел без долгих расставаний и хлопанья дверьми — просто сказал, что бывший компаньон может и впредь на меня рассчитывать, но пока я поищу себе занятие другого рода. Он, конечно, сразу все понял и не задавал лишних вопросов. Так мы и не виделись полтора года, пока Конрад не разыскал меня и не предложил отправиться с ним на Делириум…

5

— Все равно не открывается… — Дмитрий оглядывается на меня, пожимая плечами, будто говоря: «вот, я сделал все что мог, я не виноват, что ничего не вышло».

Мы стоим в последнем пещерном зале, перед выходом из жуткой убивающей черноты, отделяющем нас от приветливых и доброжелательных, хотя и не так давно казавшихся поднадоевшими, коридоров базы. И никому не могло прийти в голову, что эта преграда окажется для нас непреодолимым препятствием.

Или могло? Если теория Дмитрия о наведенке верна…