Санкта-Психо - Юхан Теорин

– «Ямаху»?

– Гитару, – улыбнулась она.

А рядом на полу стояли ударные. Очень маленький набор: изрядно потертый малый барабан, бочка и хай-хэт – сдвоенные тарелки с педалью.

– Можешь взять.

Она взяла барабан, он сунул под мышку палочки и поднял стойку с тарелками. Она подвела его к двери в свою палату:

– Заходи.

Ян робко переступил порог и удивился. В его палате все было белым, а здесь… стены обтянуты черной тканью. Похоже на студию.

Девочка села на койку и взяла гитару:

– Попробуем?

Он взял палочки и начал выстукивать спокойный четырехдольный ритм, на второй и четвертой доле трогал тарелки. Она слушала внимательно. С доверием, он к этому не привык. Потом начала петь – тем же слегка хрипловатым голосом, что и говорила.

В Нюокере есть дом,Название «Восход».Так много жизней в немПропало навсегда.Так много жизней в немПропало навсегда,И я пришла туда.

Это был, скорее всего, единственный куплет, который она знала. Повторила дважды и замолчала.

Они посмотрели друг на друга.

– Хорошо, – сказала она. – Давай еще раз.

– А как тебя зовут?

– Рами.

– Рами?

– Пока только Рами. Тебя это не волнует?

Он покачал головой и задал вопрос – тот словно сам соскочил с языка. Если бы он подумал немного, может, и не спросил бы.

– А почему ты здесь?

Но, слава богу. Рами ничуть не смутилась:

– Потому что мы с моей старшей сестрой сделали одну штуку… глупость. В основном сестра. Она удрала в Стокгольм и там где-то прячется. А меня не взяла, и я угодила сюда.

– А что вы сделали?

– Попытались отравить отчима. Мерзкий тип.

Они замолчали. Ян не знал, что сказать, но тут, к его облегчению, за дверью послышался крик:

– Ян! Ян Хаугер!

Он вздрогнул и открыл дверь. Санитар, похожий на Иисуса, но по имени Йорген.

– Тебя к телефону, Ян.

– Кто?

– Какой-то твой приятель.

Приятель? Ян посмотрел на Рами.

– Потом продолжим, – сказала она.

Телефон был в комнате для дежурного персонала, в другом конце Юпсика. Йорген показал дорогу и закрыл за собой дверь.

Кровать, стол, телефон с лежащей рядом трубкой.

Ян взял ее и поднес к уху:

– Да, я слушаю.

– Хаугер? Идиот… лузер засраный.

Ян знал этот голос. Он не мог выдавить ни слова – будто из легких выпустили весь воздух. Но у говорящего воздуха в легких хватало.

– Живой значит… а мы-то надеялись, что сдох. Даже помереть не сумел, мозгляк.

Ян весь покрылся потом, как в сауне. Больше всего ладони. Трубка чуть не выскользнула у него из руки.

– А знаешь, что мы про тебя рассказали в школе? Что мы видели, как ты дрочил в туалете и выл, как собака на луну.

– Это неправда.

– А кто тебе поверит?

Ян постарался набрать в легкие воздуха.

– Я ничего никому не говорил… Про вас.

– А то мы не знаем. Сказал бы – мы бы тебя вообще замочили.

– Вы так и так меня убьете.

В ответ он услышал смех. Причем ему показалось, что смеются несколько человек.

В трубке щелкнуло. Короткие гудки.

Ян опустил глаза – под ширинкой на внутренней стороне бедра расплывалось темное пятно. Он описался.

34

Единственное, что чувствовал Ян, вернувшись домой после полуночи, – тяжелую, будто чугунную усталость. Прогулка в подвалах Санкта-Психо высосала из него все силы.

Свалился в постель и тут же уснул.

Спал, как ни странно, крепко и спокойно, без снов. В половине восьмого был уже на ногах, а через час катил на велосипеде на работу – сегодня у него дневная смена.

Во дворе «Полянки» все, как обычно. Качели пусты, в песочнице валяются забытые пластмассовые лопатки и совки. Ждут детей.

Он открывает входную дверь и сразу замечает: что-то не так. Ханна, Андреас и несколько ребятишек толпятся в раздевалке… но Ханна должна была уйти еще час назад. У нее кончилась смена, и обычно она не задерживается.

– Привет, Ян. – Андреас поднимает ладонь.

Ян улыбается, но ни Ханна, ни Андреас не улыбаются в ответ.

– Все в порядке?

– Вообще-то да. – Андреас пожал плечами. – Только у нас будет какое-то собрание.

– Собрание сотрудников, – вставляет Ханна.

– Обычное собрание? Поднять самочувствие и настроение?

– Не знаю… не думаю. Что-то другое.

Андреаса, похоже, предстоящее собрание не интересует. И Ян тоже пытается соорудить равнодушную мину. Он снимает куртку, искоса поглядывая на Ханну. Ее голубые глаза настолько же красивы, насколько непроницаемы и холодны. Но она почему-то их отводит.

Через четверть часа все расселись в воспитательской. Все, кроме Марии-Луизы. Она стоит лицом к ним с прямой, как всегда, спиной и крепко сжимает ладони.

– Нам надо кое о чем поговорить, – заявляет она, – и это очень серьезно. Как вы знаете, здесь, в «Полянке», мы придаем огромное значение правилам безопасности, но они, как оказалось, у нас не действуют… – Она выдержала паузу. – Я пришла на работу в семь… и что я увидела? Дверь в подвал не только не заперта, она открыта чуть ли не настежь.

Мария-Луиза обводит глазами сотрудников. Ян прилагал все усилия к тому, чтобы у него не начали бегать глаза.

– Ханна, мы с тобой уже говорили на эту тему… ты сказала, что не знаешь, как это могло произойти.

Ханна согласно кивает. Глаза ясные и невинные, взгляд твердый и честный. Ян мысленно ставит ей пятерку.

– И в самом деле что-то очень странное с этой дверью, – говорит она. – Я точно знаю: когда я прилегла, дверь была закрыта.

Мария-Луиза пристально смотрит на Ханну:

– Ты уверена?

Ханна отводит взгляд. Буквально на полсекунды.

– Почти.

Мария-Луиза вздыхает и безнадежно вздергивает плечи – ну что тут сделаешь!

– Эта дверь должна быть заперта всегда. Всегда.

Настроение у всех подавленное. Ян смотрит на Марию-Луизу и пытается лихорадочно вспомнить: неужели это он забыл запереть дверь, когда вернулся назад?

– Привет, граждане! – Тяжелое молчание нарушает веселый тонкий голосок.

Мира. Стоит в дверях и улыбается во весь рот, нисколько не стесняясь выпавшего переднего зуба. Она только недавно выучила новое слово: граждане — и теперь вставляет его где ни попадя.

– Привет, Мира. – Мария-Луиза изображает материнскую улыбку. – Мы сейчас придем. Нам, взрослым, надо немного поговорить…

– Но Вилле и Валле пора спать! Им же надо постелить!

– Ян, – тихо говорит Мария-Луиза. – Пожалуйста, уложи Мириных кукол.

– Конечно!

Повезло. Он все время чувствует эту тонкую нить лжи и тайны, натянутую между ним и Ханной, и боится, что кто-то может ее обнаружить.

– Привет, гражданин!

– Еще раз привет, гражданка Мира!

Мира, похоже, очень довольна, что именно Ян пришел к ней в спальню. Они садятся на корточки у ее кроватки, Ян достает двух кукол и укладывает под одеяло. Здесь ему хорошо. Он устраивает одеял о та к, чтобы кукольные тряпичные головки высовывались наружу, ладонями расправляет складки на простыне… но думает все же о другом.

Если он и в самом деле забыл закрыть дверь, это серьезная ошибка. Таких ошибок в дальнейшем допускать нельзя – тогда наверняка поставят камеру наблюдения.

– Вот так… Довольна, гражданка Мира?

Девочка с энтузиазмом кивает, наклоняется над постелью и по очереди гладит кукол по голове, после чего засовывает палец в нос и смотрит на Яна.

– А что хотел дяденька? – спрашивает она ни с того ни с сего. – Он хотел забрать Вилле и Валле?

Ян оцепенел:

– Какой дяденька?

Мира вынимает палец из носа:

– Дяденька… который здесь был.

– Никакого дяденьки здесь не было.

– Был-был, – уверенно заявляет Мира. – Я его сама видела. Когда было темно.

– Ты хочешь сказать, ночью?

Она кивает и показывает на ножной конец своей кроватки:

– Он стоял вон там.

Ян пытается собраться с мыслями.

– Тебе приснилось, – говорит он наконец. – Этот дяденька тебе приснился.

– Не-а!

– Да, Мира. Ты же спишь иногда, и тебе снится то, чего на самом деле нет… например, тебе же снится иногда, что ты играешь в прятки, а на самом деле лежишь и спишь в своей кроватке?

Она задумывается. Такая мысль ей в голову не приходила. Подумав, она кивает.

Слава богу, убедил. Кто бы теперь убедил его самого. Посторонний в детской спальне!

– Ну вот и хорошо. Боюсь, мы мешаем Вилле и Валле спать.

Они выходят из спальни. Мира скачет впереди на одной ножке и, похоже, уже забыла ночное приключение.

Но Ян-то не забыл. Он возвращается в воспитательскую, но там уже никого нет. Только Андреас у мойки споласкивает свою чашку из-под кофе.

– Закончили?

– Ну.

– И к чему пришли?

– Да так… ни к чему. Дверь надо запирать. И самим запирать, и за другими следить, чтобы не забывали.

– Мудрое решение.

Ян слышит хлопок наружной двери и бросает взгляд в окно.