Сплетение - Хизер Диксон

— Это… не… так ужасно как… захват душ, мне… кажется, вроде бы, — заикаясь больше обычного, произнесла Кловия.

— Что за несусветная нелепица! — возмутилась Брэмбл. Она швырнула туфельку в стену, которая, ударившись о деревянную панель, упала в корзину. — И как нелепо со стороны Хранителя рассказывать такое! Он что, не догоняет, что малыши от страха надуют в штанишки?

Азалия, все еще чувствуя прикосновение рук Хранителя, вытерла ладони о юбку.

Той ночью девочки спали беспокойно. Азалия принесла для всех два чайника горячего чая, и когда кто-нибудь из сестер с криком просыпался, она ласково убаюкивала их. Младшенькие забрались к ней в постель, уткнулись носиками с обеих сторон и, ворочаясь, похлопывали ее по щекам.

Уже не ранним утром Азалия встала разбитой. Ей стало совсем не по себе, когда она обнаружила, что часы мистера Брэдфорда остались в павильоне.

— Я не специально, — оправдывалась Брэмбл, явно пребывая не в духе. — Я не виновата… просто после той жуткой истории мы слишком торопились!

— Мистер Брэдфорд доверял нам. — Азалия злилась на себя. — Он доверял мне.

Брэмбл смерила Азалию взглядом, со странной искоркой в желто-зеленых глазах.

— Тогда иди, — ответила она, выталкивая девочек из комнаты. — А я отведу этот выводок цыпляточек на занятия.

Несколько минут спустя, поджимая в ботинках пальчики, Азалия поскребла платком по метке. Метка нагрелась и вспыхнул свет. Азалия никогда не наведывалась в павильон днем. Одиноко спускаясь в серебряное великолепие, она испытывала совсем иные ощущения. В сдавленном воздухе не звучало даже стука каблучков.

Когда Азалия дошла до павильона, его окутывала тень серебряного тумана. Хранителя не было. Азалия постучала, легонько, по сводчатому дверному проему.

— Прошу прощения, вы здесь? — спросила она.

Ей показалось, что стук смягчил внезапность вторжения. Они тихонечко ступила на танцевальную площадку и едва не выпрыгнула из ботинок, когда оркестр разразился быстрой джигой.

— Шшш! — шикнула Азалия. — Тихо! Молчать!

Оркестр умолк, лишь скрипка заливалась счастливым соло. А потом и она, осознав, что ансамбль затих, тихо заскулила натертым канифолью смычком.

Азалия рыскала по шатру в поисках часов, и повернувшись, необъяснимым образом ощутила на себе чей-то колючий взгляд. Она посмотрела наверх и завопила.

Там на потолке, словно огромный черный паук, сидел Хранитель.

Сердце Азалии порывалось вырваться из корсета. Она дернулась назад.

Хранитель оттолкнулся от потолка и, развернувшись, устремился к земле. Он по-кошачьи приземлился на ноги и выпрямился. За ним полукругом опустился плащ.

Азалия рванула к выходу. В тот же миг Хранитель оказался там, преграждая путь. Он усмехался, лицо заострилось.

— Надо же, как легко вас напугать, — произнес он.

— Вы… вы… на… потолке… — Азалии на хватало воздуха.

— Ох, право же успокойтесь, мисс Азалия. — плавным движением он повесил на сгиб локтя дрожащую руку девушки, прижимая ее трясущиеся пальцы к черным рукавам пиджака. — Многолетнее обитание в этом маленьком павильоне любому придаст, хм, изобретательности. А вас, мисс Азалия, лицезреть я крайне рад. Даже если вы пришли лишь из-за часов другого джентльмена, а вовсе не ради меня.

Азалия пыталась выдернуть руку, но Хранитель, сдавливая ее пальцы своими длинными щупальцами, только ухмылялся и вёл ее к дивану возле стола со сладостями.

— Прошу, присядьте. Вы дрожите как осиновый лист. Моя вина, признаю. Вчерашняя история. Надеюсь, вы сумеете простить меня.

В его руке появилась чашечка, в которую, казалось из пустоты, лился чай. Хранитель предложил Азалии горячий напиток, но она отмахнулась.

— Где часы? — спросила она.

— Ах, сразу к делу. Так быстро? Знаете, это моветон.

Он поставил чашку на стол и поднял колпак с ближайшей тарелочки. Вместо маленького пирожного, на тарелочке лежали карманные часы. Азалия потянулась к ним.

Хранитель со звоном опустил колпачок.

— Мистер Хранитель, — возмутилась Азалия.

На лице Хранителя не промелькнуло и тени улыбки, пока он отодвигал накрытую тарелку и поднимал колпак супницы.

Азалия ахнула. Чего только не предстало ее взгляду. Пара кружевных перчаток, иголка с алой нитью, один чулок Жасмин, ложка Айви, ручка Евы и другие пожитки девочек. Азалию объял ужас.

— Это наше! — воскликнула она.

— Знаю. Я люблю коллекционировать вещи.

— Это же воровство!

— Вы обязаны простить меня. Я безутешен. Мне необходима помощь, ваша и ваших сестер. Немалая помощь, не скрою, и я не верю, что вы стали бы помогать, если бы я не повел себя немного, хм, неординарно. Я жажду свободы, мисс Азалия.

Азалия нахмурилась. Что ж, Хранитель — это Хранитель. Волшебный, холеный — фрагмент бесплотного павильона. От испуга и чувства вины она поерзала на бархатном диване.

— Я… как-то не подумала, — произнесла Азалия.

— Знаю, — улыбнулся Хранитель. В его улыбке не было жестокости. — Возможно, теперь подумаете.

— Но если честно, — Азалия встала и решительно направилась к выходу. Цок-цок-цок. Её вновь обуревал гнев, ощущалась нехватка настоящего кислорода. — Не могу поверить, что вы попросту… попросту украли!

— Выйдете за порог шатра, — окликнул ее Хранитель, — и вам, и вашим сестрам здесь больше не рады.

Азалия замерла как вкопанная, юбки со свистом рассекли воздух над порогом. Она обернулась на Хранителя, надеясь, что он шутит. Уголки его губ изогнулись в подобии улыбки, но лицо его оставалось совершенно серьезным.

Азалия поджала пальцы в ботинках. Она вдруг возненавидела Хранителя.

— Не… — она запнулась, не в силах встретиться с ним взглядом. — Нам… просто… Нам необходимо танцевать здесь, Хранитель. У нас больше ничего нет. Не лишайте нас этого. Прошу вас.

— Значит, вы поможете освободить меня?

Желая осязать ладонями хоть какое-то подобие серебра, Азалия вцепилась в обе стороны дверной панели у входа. Но вместо прохладного металла, она почувствовала лишь пустую стеклянную гладь — это огорчило девушку.

— Хорошо, — наконец вымолвила она, постукивая ногтями по косяку. — Ради танцев. И часов. Чего вы хотите?

Несмотря на бесшумную поступь Хранителя, Азалия почуяла его приближение, и даже его елейность, и вперившиеся в спину глаза.

— Его Королевское Величество многое заколдовал, — бархатным голосом произнес он. — Дворец. Павильон. Меня. Магия завладела его мыслями. Для него она была наукой, требующей могущества и знаний об эссенциях и аурах. Выделяют также разновидности магии. Некоторые заметно сильнее.