Дощечка через лужу - Андрей Зинчук

Афанасий Павлович. Да, я в бу… то есть, я, конечно, э… гуляю. Жена… Ну, что жена…

Володарский. Вот и отлично! Гулять положено. А я подумал, что вы, возможно, кого-нибудь еще и ждете?..

Афанасий Павлович. Да, это так. То есть… Не совсем. (Не знает, как себя вести.)

Володарский. Ага. Ну, это тоже очень хорошо!

Неожиданно Володарский снимает белый медицинский халат и на глазах у Афанасия Павловича облачается в рабочий халат синего цвета, какие носят уборщицы.

Осуждаете? По глазам вижу, что да. Но ведь сегодня на одну зарплату врача не проживешь. Приходится подрабатывать грузчиком. Вы только об этом никому не рассказывайте! Хлебца свежего не хотите? Могу предложить по старой университетской дружбе. Решайте! Так не нужно?

Афанасий Павлович. Нет.

Володарский. Ну, тогда, как говорится, пора. Разрешите пройти в дверь! (Мимо Афанасия Павловича проходит в дверь «Булочной», где и исчезает.)

Афанасий Павлович стоит некоторое время совершенно, что называется, обалдев. Потом оживляется, очевидно, кого-то увидев на другой стороне улицы.

К «Булочной» подходит Василиса Тихоновна . Ее трудно узнать: она отлично одета, с новой прической и в туфлях на высоком каблуке. Под мышкой держит небольшую сумочку из тех, какие обычно носят женщины в театр.

Василиса Тихоновна. Привет.

Афанасий Павлович. Куда собралась?

Василиса Тихоновна. А ты что, не видишь? Пришлось выйти за хлебом.

Афанасий Павлович. В таком виде? За хлебом? В половине пятого утра?

Василиса Тихоновна. Из окна видно, что булочная открыта. Наверное, ее перевели на круглосуточный режим!

Афанасий Павлович. Может быть. Только это странно.

Василиса Тихоновна. А ты?

Афанасий Павлович. Что?

Василиса Тихоновна. Что ты тут делаешь?

Афанасий Павлович. Я? Например, прогуливаюсь!

Василиса Тихоновна. Ты опять ночевал у нее?!

Афанасий Павлович. Ты же меня опять выставила!

Василиса Тихоновна. Я тебя вовсе вы выставляла. Ты сам сбежал!

Афанасий Павлович. Я только на пять минут отлучился. Жена она мне ведь и в самом деле жена! А ты взяла и меня обратно не пустила! Видимо, только затем, чтобы самой потихоньку сбежать!

Василиса Тихоновна(с опаской заглядывая в разверстую дверь «Булочной»). По-моему, ты следишь за мной!

Афанасий Павлович. Ничуть. Я же объяснил: прогуливаюсь. Кстати, мне ведь тоже нужно за хлебом. Моя, как ты знаешь, вчера целый день лежала. Поэтому дома нет буквально ни крошки!

Оба ходят, делая вид, что прогуливаются.

Я надеюсь, ты к вчерашнему отнеслась… критически?

Василиса Тихоновна. В общем, да.

Афанасий Павлович. Смотри. Потому что я могу так долго гулять!

Василиса Тихоновна. Опять, что ли, на работу не пойдешь?

Афанасий Павлович. Меня, наверное, оттуда уже выгнали. И, думаю, к лучшему: мало того, что денег не платят, еще и от военкомата отбить не могут! Бороться поэтому приходится самому.

Василиса Тихоновна. И сколько у тебя осталось на это времени?

Афанасий Павлович. Сегодня последний день.

Вновь ходят, прогуливаются.

Наконец Василиса Тихоновна решительно делает шаг к открытой двери «Булочной». Афанасий Павлович загораживает ей дорогу.

А вот туда-то я тебя как раз и не пущу!

Василиса Тихоновна. То есть?

Афанасий Павлович. Не пущу и все!

Василиса Тихоновна(грозно). ЭТО КАК? (Внезапно смягчившись.) Ты за меня боишься? Или?.. (Осекается.)

Афанасий Павлович(после паузы). Ладно, Василиса… Тут мною только что был замечен Володарский!

Василиса Тихоновна. Кто? Володарский?

Афанасий Павлович. Он самый. Заслуженный меньшевик республики!

Василиса Тихоновна. Ты же собирался его шлепнуть?..

Афанасий Павлович. Да. Но, как-то, знаешь… Не подойдешь ведь к человеку и не спросишь: скажите, это не вы вчера нам светом мигали? Чувствуешь, какой бред? А ведь я ожидал тут встретить кого угодно, только не его!

Василиса Тихоновна. Значит, все-таки ожидал?

Афанасий Павлович. Из-за тебя!

Василиса Тихоновна. Ты так и простоял тут всю ночь?

Афанасий Павлович. Ну да. Что ж мне оставалось делать опять на лестницу? Соседи что скажут?!

Василиса Тихоновна. Думаю, за это время они должны были к тебе уже попривыкнуть!

Афанасий Павлович. Я сегодня обязательно положу ее в больницу. Пошли домой. Он не придет. Ты знаешь кто.

Василиса Тихоновна. Я подожду.

Афанасий Павлович. Долго, быть может, придется ждать!

Василиса Тихоновна. Для меня этот вопрос уже не имеет значения. И дольше ждала. Можно сказать, всю жизнь! (Закусив губу, оборачивается, смотрит на свой дом.) Сонные! Совсем сонные окна! А может быть, все-таки ты немного ревнуешь?

Афанасий Павлович. Василиса, я тебя туда не пущу! ТЫ НЕ ПОЕДЕШЬ ЗА ГРИБАМИ!

Василиса Тихоновна. Не пустишь?

Афанасий Павлович. Нет.

Василиса Тихоновна. Это смешно, милый.

Афанасий Павлович. Почему?

Василиса Тихоновна. Потому что за нами уже следят!

Афанасий Павлович(тихо, не поворачивая головы). Кто?

Василиса Тихоновна. Твоя жена. Вон торчит из окна!

Афанасий Павлович. Где?!!

Афанасий Павлович оборачивается. Воспользовавшись его оплошностью, Василиса Тихоновна украдкой достает из сумочки маленькую иконку, быстро целует ее, так же быстро крестится. Потом набирает в грудь побольше воздуха и, прошептав «идиот», что называется, «с головой» кидается в дверь «Булочной». Где и исчезает…

… Чтобы тут же появиться из этих дверей вновь на той же самой обыкновенной городской улочке. Но теперь изменившейся и СТАВШЕЙ ОПАСНОЙ. Если приглядеться, можно заметить, что это ощущение возникает главным образом из-за странного цвета неба клочковатого и местами невозможно низко нависшего над улицей, отчего кажется, что на ней представлены все четыре времени года сразу, и еще оттого, что в окнах домов не светятся больше голубые экраны.

Василиса Тихоновна буквально вылетает из дверей все той же самой «Булочной». Только теперь в руках вместо сумочки у нее какое-то впечатляющее оружие: пулемет не пулемет, огнемет не огнемет, но нечто тяжелое и внушительное. Да и одета она совсем не так, как прежде, а в какие-то фантастические доспехи и каску.

Обнаружив в своих руках оружие, первым инстинктивным движением она бросает его на землю. Потом, подумав и оглядевшись (а главное разглядев над головой странное всесезонное небо), поднимает его с земли.

Василиса Тихоновна. А он мне что-то про баньку с пауками!.. Ха! (Бодро ходит по тротуару.)

На другой стороне улицы появляется Солдат-предатель с огромной винтовкой через плечо (Это именно его мы видели исполняющим обязанности Водителя грузовика.) Василиса Тихоновна машет ему рукой, как старому знакомому, он неожиданно отвечает, и они идут друг другу навстречу, и сходятся на проезжей части, где так же неожиданно по-приятельски закуривают.

Все дальнейшее происходит столь просто и буднично, как будто происходит каждый день в обычном городе на самой обыкновенной улочке.

Солдат-предатель. Снова чего-нибудь попросить или на этот раз просто пострелять, милая?

Василиса Тихоновна. Не, не пострелять. Все много сложнее: у меня свидание.

Солдат-предатель. С кем это, интересуюсь узнать?

Василиса Тихоновна. С НИМ САМИМ!

Солдат-предатель. Ну?.. Это большая честь!

Василиса Тихоновна. Он мне вызов прислал! Сам. Лично! По Сети. Представляете?

Солдат-предатель. Волнуешься? Конечно, я тебя понимаю: вон как папироска-то прыгает!

Василиса Тихоновна. Немного. Не каждый день представляется такой случай. Да, пожалуй, что и не каждую жизнь: поговорить с самим Сатаной! Покажете дорогу?

Солдат-предатель. Попробую. Наших пятеро ненадолго отлучились, пока не воротились пошли. Но должен тебя честно предупредить: наши появятся пеняй на себя. Я тебя первым обязан буду пристрелить. Буквально, милая, как собаку!

Василиса Тихоновна. Чего ж, в таком случае, раньше не пристрелили?