Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

II

Когда я на «Петропавловске» получил радиограмму от Беренса, корабли уже подходили к Ганге. Можно было повернуть три крейсера обратно в море к Даго, где сел на мель немецкий крейсер, но на крейсерах, да и на всех кораблях отряда заканчивался уголь, боеприпас также был на исходе. Хотя сто миль туда и столько же обратно, ну еще полсотни там накрутим, угля должно было хватить. Вот только со снарядами полный напряг. А если и немцы подобную радиограмму тоже получили, то должны были кого-то выслать на помощь своему крейсеру, возможно, даже те самые линкоры повернуть на выручку. А там позади нас остались дозорные корабли и посланные щедрой рукой на наш ночной запрос линейные корабли. Нет, вы не подумайте, что Канин выслал на поддержку дредноуты – нас встретили «Андрей Первозванный» и «Император Павел I».

А Беренс молодец! История повторяется что в моем времени, что тут – «Новик» снова встретился с двумя эсминцами. Но тут вышло даже круче, одного он точно утопил и другого повредил, но вот загнать крейсер на мель – такого в моей реальности не было, и бой происходил немного в другом месте, однако это ничего не меняет, а история меняется.

Тогда я еще не знал всех подробностей этого боя – оказалось, что и эсминцы те же самые, что и в моей реальности, вот только здесь был вначале потоплен V-100, а V-99 поврежден. Когда стало известно, что и второй эсминец затонул, я понял, что эта реальность пошла по другому пути, но это случилось чуть позже.

Такой выдающийся результат боя – это прежде всего заслуга командира «Новика» Беренса, который своим поразительным хладнокровием и талантливым управлением кораблем много способствовал успешным действиям и вселял спокойствие и уверенность в личный состав.

Этот бой еще раз доказал его блестящие военные дарования. Управление огнем нашей артиллерии лейтенантом Федотовым также нельзя не признать исключительно блестящим, дающим ему полное право считать себя одним из главных виновников этого успеха. Отличился также и лейтенант Граф, если бы не его торпеда, поразившая один из эсминцев, отправив его на дно, то бой с двумя эсминцами был бы непредсказуем. Действия остального личного состава, в особенности плутонгового командира мичмана Бергштрессера, артиллерийского кондуктора Попова и остальной прислуги орудий, были выше всяких похвал. Каждый из них отлично доказал знание дела, храбрость и сознание долга. Большое спасибо и машинной команде во главе с инженер-механиком капитаном второго ранга Кравченко за безупречную работу механизмов. Все это и еще многое другое я узнал только по приходе эсминца на базу. Все перечисленные мной и еще ряд других участников того боя были награждены отдельно и щедро самим государем.

Глава 9

Перед грозой

I

На следующий день я был у командующего флотом на разборе полетов. Адмирал Канин был не в духе, это еще слабо сказано. Он еле сдерживался, чтобы не накричать, это было видно по нему. Хоть я и нарушил негласный приказ, но победителей не судят.

– Контр-адмирал Бахирев, у вас какой был приказ? – повышенным тоном задал вопрос адмирал Канин. И тут же сам на него и ответил: – Проводить до Ирбенского пролива подкрепление в виде линкоров и крейсера, заминировать подступы к нему и сопроводить минный заградитель обратно. И все. А вы что предприняли?

– Ваше превосходительство, мы приказ выполнили. И проводили. И заминировали. В этом нам противник не чинил препятствий. А раз он бездействует, то я решил сам к ним пожаловать.

– Почему, не согласовав со штабом флота свои действия, вы повели корабли для обстрела Мемеля?

– Ваше превосходительство, месяц назад из-за плохой погоды нам не удалось обстрелять Мемель, так в этот раз погода была идеальная, и грех было не воспользоваться такой возможностью.

– Почему не выполнили распоряжение на возвращение, переданное вам несколько раз с помощью радиотелеграфа?

– Ваше превосходительство, были сильные помехи, никак не могли четко разобрать передаваемое сообщение. Я уже выразил свое неудовольствие лейтенанту Запрудному на плохую работу его подчиненных.

Канин посмотрел мне в глаза, как бы говоря: ну ты и шельмец, адмирал.

– Внезапной встречи с противником, какими бы силами он ни располагал, мы не боялись. Как я и говорил, погода была идеальной, видимость до самого горизонта.

Появись превосходящие силы противника, мы повернули бы назад. А раз на море все спокойно, вот я и решил пойти и выполнить тот самый приказ. Я еще тогда пообещал перед всеми, что мы обязательно его выполним, вот мы его и выполнили. Противник понес значительные потери, как никогда. Уничтожено пять боевых кораблей – три броненосца, крейсер и эсминец.

Мы еще не знали про затонувший эсминец и что немцы спишут разбитый нами броненосец.

– Многие корабли противника получили повреждения, а некоторые весьма серьезные. Это значит, что какое-то время они будут небоеспособны, будут находиться в ремонте. При обстреле порта были нанесены повреждения портовым сооружениям и стоящим в порту транспортным судам. Когда мы оттуда уходили, то во многих местах наблюдались пожары.

– Все это похвально, но надо было все согласовать со штабом, – несколько смягчил свой тон адмирал. – А теперь расскажи, какой урон вы сами понесли от противодействия противника.

– На вверенных мне кораблях, что выполняли набег к Мемелю, мы потеряли погибшими девятнадцать человек и ранеными пятьдесят. Да, жертвы невосполнимы, мы потеряли отличных моряков и хороших специалистов, которых нужно еще подготовить, но это во много раз меньше, чем понес кайзеровский флот. «Петропавловск», «Адмирал Макаров» и «Новик» нуждаются в ремонте сроком от месяца до двух… На других кораблях мелкие повреждения, их можно устранить прямо на месте, ну в некоторых случаях понадобится помощь мастеровых, а так можно все повреждения устранить с помощью экипажа.

Вот рапорт, где я подробно изложил о каждом корабле, – и протягиваю командующему несколько листов, – он составлен на основании рапортов, поданных мне командирами кораблей.

Канин взял бумаги и мельком просмотрел их, хмуря брови и порываясь что-то сказать, но его что-то сдерживало. Было видно, что он готов разразиться гневом. Но вот за что? За то, что без его согласования увел корабли к Мемелю. Так мы предупредили штаб флота, что направились туда. Да, конечно, мы его поставили перед фактом. А вот если бы наш поход завершился только одним обстрелом Мемеля, тогда бы он высказал свое неудовольствие. Не дай бог, случись что-то непоправимое, особенно если это была потеря или даже более тяжелое повреждение линкора, чем на самом деле он получил, тут бы разразился гром и мелькали молнии. А так ничего страшного не случилось, хотя линкор и крейсер получили серьезные повреждения, но, как я доложил командующему, через месяц-два все повреждения исправят. Главное, мы вернулись с победой и с минимальными потерями. Я рискнул, пока он тут на что-то решается, подсунуть ему еще один рапорт.

– Ваше превосходительство, вот еще один рапорт – это ходатайства на представление к награждению офицеров, особо отличившихся в этом походе.

– Мы рассмотрим ваш рапорт. Пока готовь «Петропавловск» к отправке, завтра он должен уйти в Петроград, его нужно в кратчайшие сроки отремонтировать.

– Ваше превосходительство, у меня одна просьба, и она очень неотложная.

– Какая такая просьба?

– У сидящего на мели немецкого крейсера надо устроить засаду, послать туда подводные лодки. Немцы обязательно предпримут попытку разрушить свой корабль и привести его в полную негодность. Я не знаю, это могут только корабельные инженеры определить, можно или нет в кратчайшие сроки восстановить этот корабль. Но вот использовать в наших целях его механизмы и вооружение можно, это я и без них сказать могу. А для этого его надо сохранить в том виде, в каком он находится, пока не прибудут инженеры и все не обследуют. Нам нужен такой корабль, в нашем флоте нет ни одного современного крейсера. Кроме того, этот крейсер формально наш, построен на наши деньги, и уничтожать собственный корабль как-то рука не подымается. Еще его можно использовать как приманку.

– И как это вы хотите все организовать?

– Немцы знают, что на корабле произошел только один взрыв, да, он нанес огромные разрушения, но даже я могу с уверенностью сказать, что его можно ввести в строй, да, надо потратить немало сил и времени. Там разрушена только носовая часть, но не так сильно, как на «Магдебурге». Еще затоплена половина отсеков, но сам корабль стоит на ровном киле и на песчаной банке, а не на камнях. Так что не составит труда снять его с мели и отбуксировать в один из наших портов. Немцы это понимают и поэтому приложат максимум усилий, чтобы мы его не подняли и не отбуксировали с этой банки, а потом восстановили.

Я уверен, что не сегодня, так завтра они предпримут попытку его уничтожить. Могут послать подводные лодки или крейсера, а вероятнее всего, броненосцы, так как нескольких крупнокалиберных снарядов хватит для полного уничтожения крейсера. Я предлагаю выслать две-три подводные лодки, расположить их на удалении шести – восьми миль от крейсера и подождать гостей. Они обязательно будут. Кроме того, послать миноносцы, чтобы не допустить подводные лодки противника. Они обязательно самыми первыми попробуют добить корабль. Еще нужно вокруг крейсера выставить противоторпедные сети, да в два ряда, чтобы невозможно было торпедировать крейсер. После этого они обязательно вышлют крупные боевые корабли для уничтожения крейсера. А мы их подождем. Если повезет, кого-нибудь торпедируем или хотя бы напугаем, чтобы больше близко к крейсеру не подходили.