Том 6. Пьесы 1901-1906 - Максим Горький

Кривой Зоб. Бубнов! Ты чего сбежал?

Бубнов. Иди сюда! Садись… запоем мы, брат! Любимую мою… а?

Татарин. Ночь — спать надо! Песня петь днем надо!

Сатин. Ну, ничего, князь! Ты — иди сюда!

Татарин. Как — ничего? Шум будет… когда песня поют, шум бывает…

Бубнов (идя к нему). Князь! Что — рука? Отрезали тебе руку?

Татарин. Зачем? Погодим… может — не надо резать… Рука — не железный, резать — недолго…

Кривой Зоб. Яман твое дело, Асанка! Без руки ты — никуда не годишься! Наш брат по рукам да по спине ценится… Нет руки — и человека нет! Табак твое дело!.. Иди водку пить… больше никаких!

Квашня (входит). Ах, жители вы мои милые! На дворе-то, на дворе-то! Холод, слякоть… Бутошник мой здесь? Бутарь!

Медведев. Я!

Квашня. Опять мою кофту таскаешь? И как будто ты… немножко того, а? Ты что же это?

Медведев. По случаю именин… Бубнов… и — холодно… слякоть!

Квашня. Ты гляди у меня… слякоть! Не балуй… Иди-ка спать…

Медведев (уходит в кухню). Спать — я могу… я хочу… пора!

Сатин. Ты чего… больно строга с ним?

Квашня. Нельзя, дружок, иначе… Подобного мужчину надо в строгости держать. Я его в сожители взяла, — думала, польза мне от него будет… как он — человек военный, а вы — люди буйные… мое же дело — бабье… А он — пить! Это мне ни к чему!

Сатин. Плохо ты выбрала помощника…

Квашня. Нет — лучше-то… Ты со мной жить не захочешь… ты вон какой! А и станешь жить со мной — не больше недели сроку… проиграешь меня в карты со всей моей требухой!

Сатин (хохочет). Это верно, хозяйка! Проиграю…

Квашня. То-то! Алешка!

Алешка. Вот он — я!

Квашня. Ты — что про меня болтаешь?

Алешка. Я? Всё! Всё, по совести. Вот, говорю, баба! Удивительная! Мяса, жиру, кости — десять пудов, а мозгу — золотника нету!

Квашня. Ну, это ты врешь! Мозг у меня даже очень есть… Нет, ты зачем говоришь, что я бутошника моего бью?

Алешка. Я думал, ты его била, когда за волосы таскала…

Квашня. (смеясь). Дурак! А ты — будто не видишь. Зачем сор из избы выносить?.. И, опять же, обидно ему… Он от твоего разговору пить начал…

Алешка. Стало быть, правду говорят, что и курица пьет!

Сатин, Клещ — хохочут.

Квашня. У, зубоскал! И что ты за человек, Алешка?

Алешка. Самый первый сорт человек! На все руки! Куда глаз мой глянет, туда меня и тянет!

Бубнов (около нар Татарина). Идем! Все равно — спать не дадим! Петь будем… всю ночь! Зоб!

Кривой Зоб. Петь? Можно…

Алешка. А я — подыграю!

Сатин. Послушаем!

Татарин (улыбаясь). Ну, шайтан Бубна… подноси вина! Пить будим, гулять будим, смерть пришол — помирать будим!

Бубнов. Наливай ему, Сатин! Зоб, садись! Эх, братцы! Много ли человеку надо? Вот я — выпил и — рад! Зоб!.. Затягивай… любимую! Запою… заплачу!..

Кривой Зоб (запевает). Со-олнце всходит и захо-оди-ит…

Бубнов (подхватывая). А-а в тюрьме моей темно-о!

Дверь быстро отворяется.

Барон (стоя на пороге, кричит). Эй… вы! Иди… идите сюда! На пустыре… там… Актер… удавился!

Молчание. Все смотрят на Барона. Из-за его спины появляется Настя и медленно, широко раскрыв глаза, идет к столу.

Сатин (негромко). Эх… испортил песню… дур-рак!

Занавес

Дачники

Басов, Сергей Васильевич, адвокат, под 40 лет.

Варвара Михайловна, его жена, 27 лет.

Калерия, сестра Басова, 29 лет.

Влас, брат жены Басова, 25 лет.

Суслов, Петр Иванович, инженер, 42 года.

Юлия Филипповна, его жена, 30 лет.

Дудаков, Кирилл Акимович, доктор, 40 лет.

Ольга Алексеевна, его жена, 35 лет.

Шалимов, Яков Петрович, литератор, лет 40.

Рюмин, Павел Сергеевич, 32 года.

Марья Львовна, врач, 37 лет.

Соня, дочь ее, 18 лет.

Двоеточие, Семен Семенович, дядя Суслова, 55 лет.

Замыслов, Николай Петрович, помощник Басова, 28 лет.

Зимин, студент, 23 года.

Пустобайка, дачный сторож, 50 лет.

Кропилкин, сторож.

Саша, горничная Басовых.

Женщина с подвязанной щекой

Господин Семенов

Дама в желтом платье любители

Молодой человек в клетчатом костюме драматического

Барышня в голубом искусства.

Барышня в розовом

Юнкер

Господин в цилиндре

Действие первое

Дача Басовых. Большая комната, одновременно столовая и гостиная. В задней стене налево открытая дверь в кабинет Басова, направо дверь в комнату его жены. Эти комнаты разделены коридором, вход в него завешен темной портьерой. В правой стене окно и широкая дверь на террасу; в левой два окна. Посреди комнаты большой обеденный стол, против двери в кабинет рояль. Мебель плетеная, дачная, только около входа в коридор широкий диван, покрытый серым чехлом. Вечер. Басов сидит за столом в кабинете, перед ним рабочая лампа под зеленым абажуром. Он пишет, сидя боком к двери, поворачивает голову, присматривается к чему-то в полутьме большой комнаты и порой тихо напевает. Варвара Михайловна бесшумно выходит из своей комнаты, зажигает спичку, держит ее перед лицом, осматривается. Огонь гаснет. В темноте, тихо подвигаясь к окну, она задевает стул.

Басов. Это кто?

Варвара Михайловна. Я.

Басов. А…

Варвара Михайловна. Ты взял свечу?

Басов. Нет.

Варвара Михайловна. Позвони Сашу.

Басов. Влас приехал?

Варвара Михайловна (у двери на террасу). Не знаю…

Басов. Глупая дача. Устроены электрические звонки, а везде щели… пол скрипит… (Напевает что-то веселое.) Варя, ты ушла?

Варвара Михайловна. Я здесь…

Басов (собирает бумаги, укладывает их). У тебя в комнате дует?

Варвара Михайловна. Дует…

Басов. Вот видишь!

(Саша входит.)

Варвара Михайловна. Дайте огня, Саша.

Басов. Саша, Влас Михайлович приехал?

Саша. Нет еще.

(Саша выходит, возвращается с лампой, ставит ее на стол около кресла. Вытирает пепельницу, на обеденном столе поправляет скатерть. Варвара Михайловна спускает штору, берет с полки книгу, садится в кресло.)

Басов (добродушно). Он стал неаккуратен, этот Влас… и ленив… Последнее время он вообще ведет себя… нелепо как-то. Это — факт.

Варвара Михайловна. Ты хочешь чаю?

Басов. Нет, я уйду к Сусловым.

Варвара Михайловна. Саша, сходите к Ольге Алексеевне… узнайте, не придет ли она пить чай ко мне…

(Саша уходит.)

Басов (запирая бумаги в столе). Ну, вот и кончено! (Выходит из кабинета, расправляя спину.) Ты, Варя, сказала бы ему, разумеется, в мягкой форме…

Варвара Михайловна. Что сказать?

Басов. Ну, чтоб он более… внимательно относился к своим обязанностям… а?

Варвара Михайловна. Я скажу. Только, мне кажется, ты напрасно говоришь о нем… в этом тоне при Саше…

Басов (осматривает комнату). Это — пустяки! От прислуги все равно ничего не скроешь… Как у нас пусто! Надо бы, Варя, прикрыть чем-нибудь эти голые стены… Какие-нибудь рамки… картинки… а то, посмотри, как неуютно!.. Ну, я пойду. Дай мне лапку… Какая ты холодная со мной, неразговорчивая… отчего, а? И лицо у тебя такое скучное, отчего? Скажи!

Варвара Михайловна. Ты очень торопишься к Суслову?

Басов. Да, надо идти. Давно я с ним не играл в шахматы… и давно не целовал твою лапку… почему? Вот странно!

Варвара Михайловна (скрывая улыбку). Так мы отложим беседу о моем настроении до поры… когда у тебя будет более свободное время… Ведь это не важно?

Басов (успокоительно). Ну, конечно! Ведь это я так… что может быть? Ты милая женщина… умная, искренняя… и прочее. Если бы ты имела что-нибудь против меня — ты сказала бы… А отчего у тебя так блестят глазки?.. Нездоровится?

Варвара Михайловна. Нет, я здорова.

Басов. Знаешь… надо бы тебе чем-нибудь заняться, дорогая моя Варя! Ты вот все читаешь… очень много читаешь!.. А ведь всякое излишество вредно, это — факт!