Ловушка для женщин - Швея Кровавая

воздух становился скоплением токсичных пыли и газов. И эта история не шла спонтанно, сама по себе или по уготованным кем-то (чем-то) свыше этапам. Историю делали конкретные мужчины и мужские группировки. Истерическое развитие событий – это волеизъявление мужских группировок. Патриархат, уничтожение всего живого, что стояло на пути, – осознанная деятельность мужчин.

Патриархат вредит не только женщинам, но и экологии, животным, самой планете. Страстное желание бесконтрольно потреблять ресурсы движет мужчинами и приведёт к гибели планеты рано или поздно. У нас лишь два выхода: либо свержение мужской власти, либо смерть планеты. У женщин нет 300 или даже 200 лет. Мир значительное количество раз был поставлен под угрозу ядерной войны, экологической катастрофы. Мы ходим по лезвию ножа и в любой момент можем кануть в пропасть, действовать нужно уже сейчас.

Если мы не примем того факта, что в патриархате виновны мужчины, а не история или «женский баг», то не сможем двигаться дальше. Женщины, уверенные в том, что патриархат неотвратим, был и будет всегда, перестают бороться. Погрязнув в дезинформации и унынии, женщины теряют волю к победе.

Подобных заблуждений много. И все они проистекают из мужского дискурса. Стоит помнить, что мужчины развивают множество теорий, подстраивают под себя факты, выдают желаемое за действительное для того, чтобы убедить себя в том, что они имеют природную (или божественную) власть над женщиной. Им важно убедить себя в этом, поскольку в реальности мужчины зависимы от женщин и не способны существовать без нас, в то время как для существования человечества как вида женщинам вовсе не нужно такое количество мужчин. Они понимают, что женщины ценнее, что женщина – основа человеческого вида и сама природа дала женщине рычаги власти над мужчиной. Стоит разделять мужскую власть и женскую. Мужская власть – насилие во имя самих себя, своей самооценки, во имя неконтролируемого потребления ресурсов. Женская власть всегда направлена на созидание, на всеобщее благо.

Нельзя бездумно привлекать в женскую политическую борьбу мужские теории и догадки. Если мужчины-учёные вдруг выяснили, что женщины не могут то или это, если вдруг «доказали», что женское подчинение сродни чуть ли не законам физики – не верьте. Дезинформация вредит женщинам, ослабляет как класс, ведёт к затягиванию патриархальных гаек и лишает воли.

Заблуждение третье: феминизм создан для комфорта. Иногда в фем-среде встречается мысль, что феминизм существует для комфорта каждой отдельно взятой женщины. Ознакомившись с матчастью, женщина становится обладательницей важных и уникальных знаний, которые значительно упрощают жизнь в патриархате. Женщина начинает понимать, что мужчины опасны, знает, что такое абьюзивные отношения, осознаёт проблему родов и материнства в патриархате, отказывается от брачных отношений, рефлексирует, получая всё большую личную свободу. Всё это действительно так.

Но не будем забывать, что феминизм – это политическое движение, конечной целью которого является свержение патриархата. Цель, ради которой многие женщины намеренно отказались от комфорта и посвятили жизнь активной борьбе. Личный комфорт – это очень важно, но ещё важнее коллективное женское освобождение, потому что до тех пор, пока хотя бы одна из нас находится в вероломной власти мужчин, не свободна никто.

Вспомним наших прабабушек суфражисток, которые громили витрины, захватывали правительства, дрались с полицейскими в борьбе за получение женщинами избирательного права. Суфражисток избивали, травили, держали в тюрьмах, сажали в психбольницы. Суфражистки боролись за права женщин ради своего комфорта? Это даже звучит как насмешка.

Заблуждение четвёртое: имеем ли мы право свергнуть патриархат? Мужчины за длительный период нахождения у власти колонизировали женское сознание, уничтожили женские личные границы, втоптали в землю наше самоуважение и субъектность, уничтожили нашу группальность. Поэтому женщины, захлёбываясь собственной кровью, задаются вопросом, а что даёт нам право свергнуть мужское иго? Женщины привыкли постоянно испытывать боль, поэтому даже не обращают на неё внимания. Женщины настолько лишены субъектности, что вынуждены спрашивать себя снова и снова: кто даёт нам право изменить существующий общественный миропорядок, построенный мужчинами?

Женщины неуверенно оглядываются в прошлое и ищут признаки эгалитарных сообществ, в надежде на то, что это даст право изменить мир. И женщины действительно находят свидетельства того, что патриархат был не всегда, и кому-то это придаёт силы. Женщины с сомнением смотрят на мир животных: какой строй у них, есть ли господство самцов над самками в дикой природе, и не находят этому подтверждения. Но речь не совсем об этом.

Когда человек ломает руку, то без сомнений идёт в больницу. Когда женщина простужается, то уверенно покупает прописанные лекарства и лечится. Но когда женщина тонет в собственной боли, живя в патриархате, то у неё вдруг возникают сомнения: а разве я имею право что-то менять? У женщин настолько размыты личные границы, что они чувствуют себя предметами, чем-то неживым, тем, чем женщину и назвал мужчина. Женщины, изнывая от боли, даже не готовы признать, что чувствуют боль, что уж говорить о лечении. А те, кто задумываются о лечении, мыслят так: а разве имею ли я право принимать лекарство?

Мы не должны спрашивать себя, имеем ли право уничтожить источник боли. Нам страшно, плохо, некомфортно. И этого достаточно. Нам не надо искать себе оправданий: «раньше были эгалитарные цивилизации, поэтому мы в праве изменить мир», «патриархат имеет своё начало, это не закон физики, поэтому мы в праве уничтожить несправедливость», «патриархат не природен, поэтому мы имеем право его свергнуть»… и всё в этом духе.

Мужчины, устанавливая патриархат, ни у кого не спрашивали разрешения. Они создали свой миропорядок и придумали высшие силы вроде бога, чтобы оправдать свои зверства. Почему мы, женщины, должны искать повод для свержения мужского ига? Зачем нам спрашивать у нашего прошлого или у природы, правомерна борьба или нет? Разве нам не хватает нашего волеизъявления? Разве недостаточно нашего желания? Мы хотим жить по-другому, мы испытываем нечеловеческую боль из-за патриархата. Разве этой причины недостаточно? Если что-то причиняет нам боль, то источник боли должен быть уничтожен окончательно и бесповоротно.

Даже если представить себе, что патриархат был всегда (что неверно), что патриархат есть у всех видов животных (ни у одного вида животных нет патриархата), то разве это могло бы стать причиной, по которой мы должны свернуть борьбу? Нет. Нам не надо иметь право свергнуть патриархат. Потому что точка отсчёта мы сами. Мы альфа и омега, и одного нашего желания достаточно для действия. И всегда стоит помнить, что основа человеческого вида – женщина. Мужчина лишь производное от нас, тень, рудимент. Если кто-то и должна решать вопрос о том, как