Джейн - Ольга Токарева

успехом. Мы прибыли на место сражения слишком поздно. На дорожном тракте мы нашли человеческие тела, сожженные драконьим огнем. Не совсем ясно, почему драконица сама не воспользовалась своим огнем, но это неважно. Нужно приказать всем драконицам явиться во дворец и тогда руны истиной пары сами откликнутся.

— Так, может, Редгар опишет нам особые приметы своей истинной пары?

Младший принц присел на ступеньки трона, опустив голову, и тихо произнес.

— У нее глаза цвета молодой весенней травы, но не цвет притягивает взгляд, а та чистота, что излучают они. Ее волосы коротко острижены, а в темных прядях переплетается серый пепел.

В зале прошел шепот и удивление.

Эттнер, смотря на убитого горем сына, произнес:

— Ты ничего не путаешь, сын?! Ни одна драконица не отрежет свои волосы.

Редгар смотрел на мраморный пол, поцарапанный его когтями, а затем поднял потухшие глаза, в которых от одной только мысли о любимой вспыхивала небесная сияющая синева.

— Она не дракон. Она человек.

В тронном зале кто-то ахнул, затем прошелся взволнованный рокот, а после повисла тишина. Все стояли и боялись поверить в то, что услышали. Наконец, когда первый ужас ушел, зашептались.

Услышав такое признание из уст сына, король вскочил с трона, а потом тихо сел, хмуро глядя на принца.

Сакран подошел к младшему брату.

— Брат, я помогу отыскать твою истинную пару, даже если нам придется облететь весь мир Тистрела.

Редгар встал, положил свою руку на плечо брата и, глядя в его глаза, тихо сказал:

— Там, в небе, я думал, что у меня нет больше брата. Но именно небо разделило нас и свело.

Братья обнялись и, отстранившись друг от друга, посмотрели на отца.

Плечи короля поникли. Все возвратилось, как будто не было этих столетий и тысячелетий, все повторилось, кроме одного. Нет больше клана Красных драконов. Теперь предстояло королю сделать выбор. Только он — всего лишь дракон, и не ему равняться с духом истинной пары. Раз тот так решил, значит, так тому и быть.

Король встал.

— Мои подданные! Моя стая! Много тысячелетий назад дух истинной пары выбрал одному дракону из Красного клана в жены девушку человеческого рода. Наши предки воспротивились этому и пошли войной на Красных драконов. Дракон убивал дракона, но весь клан встал на защиту одной-единственной девушки из рода людей… и все до единого пали. Наши предки, счастливые и довольные, вернулись в свои дома, но что они потеряли, поняли не сразу. А когда узнали, было уже слишком поздно. Почва холмов долины, над которой убивали драконов, окрасилась в красный цвет. Озеро, в которое они были сброшены, стало мертвым. Но самым страшным было узнать, что с тех самых пор мы не испытываем чувства истинной пары. Мы обнищали душой, наши внутренние драконы не разговаривают с нами, не возносят нас к небесам в песне любви, не поют при рождении наших детей. Мы забыли их голоса, голоса наших внутренних драконов. А я всего лишь слабый дракон и не мне оспаривать волю духа истинной пары. Раз он избрал моему сыну в пару человека, я приму его волю. Мало того, я преклоню колено и голову в мольбе о прощении ни в чем не повинных моих собратьев, что были когда-то уничтожены.

Король встал на одно колено и опустил голову. Тронный зал замер в безмолвии. К королю сначала подошел его старший сын. К нему присоединились стражи и вскоре все драконы преклонили колени и опустили головы, прося прощения за грехи своих предков. Последним преклонил колено Редгар. Он смотрел в пол, а мыслями был в пещере со своей истинной парой.

«Почему я тогда не обратил внимания на своего внутреннего дракона? Ведь он пытался мне что-то сказать. А я не понял его, заставил замолчать. И в итоге я потерял ее. Мою зеленоглазую, хрупкую, словно тростиночка, девушку. Мою пери. Мою жизнь. Мою любовь».

Глава 7. Амулет Красных драконов

Княжна нервно посматривала на лежащую без сознания девушку. «Какая худенькая, тонкие пальцы просвечиваются от худобы, кожа не белая, а странного оливкового цвета, обычно так обгорает прислуга, не защищающаяся от жарких лучей солнца. Хотя нет! У прислуги кожа не такая бархатистая».

Княжна засмотрелась на припухшие бледные губы, перевела взгляд на округлости девичьей груди. Опустила взор на свое декольте, сравнивая свои прелести и груди спасенной девушки и, тяжко вздохнув, недовольно надула губы. Сравнение было не в ее пользу размера на три.

«Подумаешь! Зато я княжна. А эта… эта явно безродная. Ни одной девушке не придет в голову обстричь волосы. Это считается позором. И как она могла?! А, может, она любила герцога, а он ее бросил и женился на другой девушке, из более знатного рода. А она в знак протеста обстригла волосы и сбежала из дома. Ее отец послал в погоню за ней своих слуг. А когда те ее настигли, наотрез отказалась возвращаться. И тогда слуги попытались силою вернуть ее домой. Но девушка защищалась и применила магию огня, но не рассчитала силы и спалила преследователей. Точно, так все и было».

Княжна обрадованно посмотрела на девушку, ресницы ее несколько раз хлопнули в недоумении.

«А как же ты в канаве оказалась»?

Катарина вновь хмурила брови, водила своим острым носиком из стороны в сторону, нервничая, а потом ее лицо озарила улыбка.

«Да все очень просто! Она вырвалась из их рук и, не устояв, упала в канаву, но перед этим спалила магическим огнем злых преследователей».

Джейн застонала, оборвав мысли княжны.

– Ты только не умирай у меня в карете, не люблю я покойников. Страшенные они, синие и воняют. Вон в прошлом году двое неупокоенных мертвяков встали из могил, бродили по деревне, знаешь как страшно было. И хотя я в замке была, но нянька рассказывала, что собаки так выли, что волосы на голове дыбом вставали от страха. Хорошо, вовремя некроманта из города вызвали, упокоил бедняг.

Княжна взволнованно взглянула на девушку и посмотрела в окно.

– Ликонд, долго нам еще ехать?! Боюсь, помрет, к лекарю бы ее!

– Так вон сейчас на пригорок поднимемся, и небольшой городок будет, а там и лекари, и маги, и ворожеи и какой только напасти нет. А ну, пошли, окаянные, веселей! Доедем до гостиницы, там вам и овса, и воды дадут. Веселей, говорю!

Конюх ударил кнутом по крупу лошадей и те, вскинув головы, будто поняв, что он им прокричал, стали