Госпожа Болотной Равнины 2 - Ольга Шах
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ещё немного, и мы вычислим этого убийцу, дорогой Ватсон, уж будьте покойны! Кошка не останется неотомщённой! – где-то неподалёку послышался грохот, и смутно знакомый голос продолжал вещать про неотвратимое наказание, что настигнет жестокого «кошкоубийцу». Грохот закончился падением, и мне под ноги, прямо из двери, вывалилась моя дочь, Элиза София Валер, семи лет от роду…придерживая металлическое ведро с жутко орущей кошкой внутри.
- Добрый вечер, мамочка! Вот, убийство у нас страшное! – в доказательство своих слов она продемонстрировала нам с Милинкой ведро с его содержимым – но прошу вас не переживать, расследование будет проведено самым тщательным образом!
Я стояла столбом, не понимая, что вообще происходит. Ведь я совершенно точно помнила, как оставляла свою дочь в столице, прощаясь перед дорогой не далее, чем сегодня утром. Я медленно моргнула – наваждение не проходило – «Шерлок Холмс» по-прежнему суетился рядом, призывая себе помощь «доктора Ватсона» для расследования трагедии. Первой в себя пришла моя невестка.
- Постой, Лиза… а где малыш Антон? Я оставляла его на попечение дяди Стефа! – Милинка ринулась внутрь харчевни.
Я не успела даже оформить свою мысль о том, что оставить младенца под надзором своего супруга было не лучшей её идеей, как он сам появился на пороге в образе доктора Ватсона.
- Ба! Анелия, ты ли это, душа моя? А мы вот балуемся понемногу…
Крошка Антон тем временем чувствовал себя прекрасно, находясь на руках Эсфирь Соломоновны.
- И что ты на себя думаешь? Так я же ей и говорю: «У меня нет времени на поругаться с тобою, Песя, поэтому твоё новое платье сейчас обсуждать не будем!» Так она с ровного места надула губы, и с тех пор обходит меня через две усадьбы, подумать только, цветы золотые! Та разве то была обида? Да никогда! Я б обидела её, ежели бы сказала, что под её платьем все моряки Румы чувствуют себя, как в родной гавани, та и не только они. Я тебе так скажу, малыш, чтобы ты таки понимал тётю Фиру – у том порту крепкие международные отношения!
Антон крайне внимательно слушал о перипетиях судьбы неизвестной Песи, и был вполне доволен жизнью. Вернувшаяся Милинка решила это пресечь, поэтому эмоционально поинтересовалась у Эсфирь Соломоновны, как они попали сюда, и с какой целью наш чистый эксперимент был испорчен.
- А шо тётя Фира? А я знаю? Мне сказали, что горе у нас, а тётя Фира что? Она не делает свой пыск… - развела руки Лизина гувернантка.
Ситуацию разрулил Марко.
- После вашего отъезда к нам прибежал нарочный с посланием от госпожи Елены Ролан. Она писала, что получила письмо от бабки Ванги – та собирается умереть и просит всех нас собраться у смертного ложа – обнимая нас, сообщил мой супруг.
- Так чего же мы ждём! Нужно ехать немедленно! – не на шутку взволновалась я.
- Успокойся, милая! Бабка Ванга сказала, что умирать будет столько, сколько нужно, чтобы все собрались.
Я немного выдохнула – если мерзкая старушенция намерена кончаться по определённому графику приезда скорбящих, значит, что этого события мы дождёмся не скоро. Наш отъезд на следующее утро вызвал фурор у окружающих. По большей части это касалось любопытной торговки, которая буквально прилипла к окну дилижанса, да хмурых извозчиков, настроение которых падало с каждой минутой, которую они наблюдали за нашим «королевским выездом» из постоялого двора.
Путешествие в Ораховац шло своим чередом, однако после Прешево дорога закончилась, и впереди были одни направления, мне-то, как человеку русскому, не привыкать, Данка тоже помалкивала в глубине нашей дорожной кареты. Милинка стиснула зубы, и тоже молчала, поскольку воспитание благородной дамы не допускало яркое и образное выражение своих эмоций. Стефан и Марко по большей части ехали верхом на лошадях, так что у них было всё более или менее комфортно. Одним словом, не стеснялась в своих выражениях только лишь уважаемая Эсфирь Соломоновна.
- Шоб тот пурыц, шо придумал длительные путешествия, всю жизнь свою с маманом прожил в тесном помещении, и кушал плохо через день! И что бы тот шлемазл никогда не имел за свою мысль про экипажу о ста лошадей, в котором тепло зимой и холодно летом! Ещё немного, и я буду иметь такие нервы, шо вы будете делать уже мне сочувствие, а не тому малахольному узнику замка Иф.
Глава 19
Глава 19
В этой главе было рассказано лишь то,
Что лежит на поверхности прекрасного
и таинственного барсучьего мира.
Надеюсь, что этого хватит, чтобы
Хотя бы не путать их с енотами.
Солнышко припекало даже утром, поэтому на ночёвку мы остановились под раскидистыми грабами, и сейчас, ранним утром, наслаждались тенью и прохладой. То есть не совсем так – наслаждалась я, а наша гувернантка занималась исполнением своих непосредственных обязанностей:
- Лиза, цыпа моя, ну зачем такие страсти? Давай гуляй до ёлки, и не смей делать мине нервы, их уже совсем нет почти! – Эсфирь Соломоновна была категорически против того, чтобы ребёнок отходил далеко и пропадал из нашего поля зрения.
Впрочем, я тоже была с этим согласна, ведь с этим ребёнком могло произойти всё, что угодно. Взять хотя бы тот случай, который произошёл позавчера – история носила рабочее название «Лизка и барсук».
А дело было так: жил-был на свете барсук. И всё было великолепно в его барсучьей жизни - и просторная, годами ухоженная норка, и богатая шёрстка, да и в целом жизнь у него была спокойная, размеренная, и небогатая приключениями. С той лишь оговоркой, что до тех самых пор, покуда он не познакомился с моей дочерью…
Тем утром Лизавета пошла на прогулку до кустиков с вполне определённой целью. Решив, что прогулка должна быть томной, моя дочь устремилась вглубь леса. Таким образом, Лиза и нора повстречались под какой-то корягой, и встреча эта не прошла даром ни для одной
