Убить эмо - Юля Лемеш

На кухню ворвался сутулый Сурикат. Опрокинув по пути табурет, он снова поставил его на место и сел как на лошадь-пони, развесив длинные ноги по сторонам.

– Трендец Вайперенышу! Какие прикольные тарелки! Как пить дать старинные. Кирилл, как ты думаешь?

– Достали, – Кирилл демонстративно отвернулся от стенки, на которой красовалась выставочная посуда.

Сурикат вертел головой, осваиваясь с обстановкой. Ему, как и мне, не доводилось жить в таких хоромах. Тут дело не в навороченной дороговизне. Тут притулился самый неподдельный быт старого города. Который не купишь и не сымитируешь ни за какие бабки. Хоть обгадься, а не повторишь даже кухонного интерьера. Потому что тут все свое, родное, веками накопленное.

– Что делать будем? – спросила я у мальчишек.

– Чай пить. А похавать ничего нет? Давай в холодильник жало засунем? – нагличал Сурикат. – Вайперидзе, у тебя кофе какой?

– Лучше спросил бы «где?» – Танго замер в дверном проеме. – Ребята, надо бы аккуратно присмотреть за этим Ромео.

Проследить за Вайпером не получилось по причине его внезапного бегства из собственной квартиры. Один звонок от нее, кем бы она ни была, – и за ним захлопнулась дверь. Сурикат, пользуясь случаем, приник к холодильнику, призывая Танго немного подкрепиться.

Наскоро накромсав бутербродов с колбасой и сыром, я разложила их на единственное ширпотребное блюдо. Мне уже перестали нравиться предметы антиквариата. Казалось, одно неловкое движение – и попадешь на деньги.

– Не тронь чашку! – одернула я Танго, который уже схватил какой-то фарфор с обкоцанными коричневыми краями.

– А если сейчас родители вернутся? – сытым голосом запугивал нас Сурикат.

– Неа. Они снова на дачу свинтили. Огурцы для сыночка окучивают. Влюбленный Вайпер просил потом все прибрать за собой и его не ждать.

– Клево. Видать, у студентки свободная хата, – едко позавидовал Сурикат, складывая на ломоть булки круглую жопку от колбасы.

– Не всем же в подворотнях… Ой, Стася, извини. Я совсем про тебя забыл, – бесчестным голосом ерничал Танго, нечаянно выдавший половые пристрастия Суриката.

– Попомните мое слово. Капец нашему Вайперюльке. Если она его раскусит и поймет, что диплому хана, – она от самого главного идеолога мокрого места не оставит.

– Пускай раскусывает, авось потравится, – с затаенной надеждой пробормотал Танго.

Сегодня мама без предупреждения ворвалась ко мне в комнату и все там перерыла. Словно ураган прошелся по шкафу и книжным полкам. А сама все талдычит, что если взяла что – положи на место.

– И что мы искали? – решила поинтересоваться я, наверняка зная, что ничего крамольного она найти не могла.

– Ты хоть осознаешь, во что вляпалась? – воспаленным фальцетом спросила мама.

– Нет. Может, ты мне объяснишь? Наклонившись, мама поднимает брошенную Митькину машинку, отчего халат натягивается на попе так, что лопается по шву.

– Тебе бы килограммов пять сбросить не помешало, – посочувствовала я.

– Сама знаю, – буркнула мама. – Отличный был халат. Лет десять прожил. Сейчас таких не купить.

– Устрой ему пышные похороны. Или залатай как обычно. Так что ты у меня хотела найти? – не отстаю я.

– Меня предупредили, что первого сентября в школе можешь не появляться. Даже если станешь одеваться по-другому. Ты теперь – нежелательный элемент. Социально опасный.

Не стоит уточнять, кто ее науськал.

– А искала чего?

– Наркотики, – скорбно сообщила мама.

Хотя она не узнает наркотики в лицо, даже если столкнется с ними нос к носу.

– Не нашла? Ты пол разбери, я их туда ссыпаю между досками, ближе к плинтусу.

– Ерничаем? Мать родную в гроб готова вогнать, лишь бы показать себя умнее. А у самой мозгов палата.

– Мама, мозгов палата, это когда черепок пополам.

– Как я иногда тебя ненавижу. Просто не пойму, почему ты такая выросла? Никакого уважения. Ты ведь совсем со мной не считаешься.

– А ты со мной?

– А как ты себе это представляешь? Мы для тебя все делаем. А что в ответ? Сплошная неблагодарность.

– Так вы не делайте. Зачем так себя напрягать?

– Все. Мое терпение лопнуло. С завтрашнего дня никаких поблажек. Поговорю с отцом, решим, что с тобой делать. Жаль, дом в деревне продали. Вот бы куда тебя отправить. Ну ничего, какие-то лагеря еще наверняка есть для таких как ты.

– Класс! Вот тогда-то я буду в наркоте как дурак в фантиках. Мама, ты что, с луны свалилась? Там все пьют, трахаются и курят.

– Ври, да не завирайся.

– И вообще, у меня последнее лето детства. Имею я право его отгулять?

– Ты про свои права забудь. Нет у тебя никаких прав. Вот закончишь школу, поступишь в институт, пойдешь работать, выйдешь замуж – пускай тогда за тебя муж отвечает. А пока ты от нас зависишь. И если еще хоть раз придешь позже одиннадцати, я тебя в милицию сдам.

С элементарной логикой у нее проблемы, чего она не замечает.

– А как же я в школу теперь пойду? Ты только что сказала – меня туда не пустят.

Стоп-кадр. Мама думает, прежде чем открыть рот.

– Я уже обо всем договорилась. Тетка состряпает тебе нейтральную характеристику и переведет в соседнюю школу.

– В выпускной класс? Сомневаюсь, однако. Кроме того, тетке не совестно засылать им мину замедленного действия? Предупреждаю, они от меня плакать будут.

Потом я проанализировала разговор и расстроилась не на шутку. Как же я там буду без Кирилла?

– Ты знаешь, что-то странное происходит, – признался мне Кирилл. – Моя маман нечаянно оговорилась, что в курсе некоторых моих дел. Точнее – наших. А я ей про это ничего не говорил.

– Да ну. Наверное, забыл.

– Вряд ли. Про то, что мы собрались заняться совместным творчеством, – точно ничего не говорил.

– Ты это о чем? – недоумевала я, напрочь забыв о своих планах.

– Ну, про нашу будущую совместную работу. Я типа, дома строю, а ты цветочки рассаживаешь.

– Понятно. А как же комиксы?

– А как же я?

Вот. Уже начинается. Теперь придется корректировать свое «хочу» с чужим мнением. С мнением человека, который тебе так дорог, что наступишь на горло собственной мечте. Впрочем, о садах и клумбах я тоже когда-то мечтала. Лет сто назад.

– А с комиксами все просто. Когда мы станем жить вместе, они будут твоим хобби. Как тебе такой расклад?

– Ого. Типа предложение сделал. Сначала «поиграем», а теперь свадьба, марш Мендельсона, а сверху комиксами посыпать. Кто нам позволит быть вместе? Не мечтай, богатенький мальчик. Это только в старинных сказаниях принцы женятся на нищенках. И то перед этим с ними происходят всякие гадости.

Кирилла явно взбесило мое замечание. Теперь надуется как мышь на крупу. И придется самой крутиться вокруг и мурлыкать.

– Дуешься? Вот противный какой. Я ничего нового не сказала. Кстати, а на что ты обиделся? Что нам не позволят быть вместе? Ты и сам знаешь, что я права.

– Хватит обзывать меня жирной скотиной. Признаюсь, я немного запаниковала.

– Богатенький не я, а мой предок.

– И он действительно «жирная скотина»? Офигеть! Извини. Но на фотках твой папа похож на жилистого охотничьего пса. Только висячих ушей не хватает.

– Только ему не говори, когда познакомишься, – улыбнулся Кирилл. – Он просто обожает всяких там гончих и сеттеров.

– А мама?

– При чем тут мама? А, чем она увлекается? Собой. Она круглосуточно увлечена собой. Своей внешностью, своим положением в обществе, своим достатком и барахлом. Все что не входит в перечисленный круг, ее не заботит.

– А ты?

– Косвенно. Я вроде нахожусь в кругу ее приоритетов где-то между машиной и новой сумочкой.

Пригорюнившись, я сразу вообразила, какое место уготовлено мне. Между испорченным йогуртом и использованной туалетной бумагой. Бедная моя мама. С такими родственниками ей худо придется.

Боже, о чем я думаю! Словно я действительно на секунду решила, что возможно войти в такую семью.

– А мы отдельно жить станем, – словно прочитав мои мысли, сообщил Кирилл.

– Прости. Но так не бывает. В реальной жизни так не может быть. Давай радоваться, пока можно! А потом – хрен с ним, с этим «потом».

Тем же вечером Вайпер передумал жениться.

А у Танго в очередной раз физически развитые гопники отобрали очередной мобильник. Предварив это насилие издевательской просьбой «позвонить».

А Оля забыла про разлучницу, потому что впервые в жизни ступила ногой на океанский берег. По которому фланировали породистые самцы в ассортименте.

А Ирина волком выла, сосланная в деревню к строгой бабке, которая экономила свет и заставляла ложиться спать вместе с солнцем.

А мои родители строили планы, как разлучить меня с дурной компанией для моего же блага. Причем под словом «компания» они по ошибке подразумевали Кирилла.

А где-то кто-то решил извести всех эмо, посчитав, что молодежи пора обзавестись идеологией.