О чем молчат боги - Юлия Цыпленкова

защиту, но ничего этого не последовало. Всего лишь констатация факта. А после он вновь обошел меня и опустился на колени. Мои глаза изумленно расширились, однако ни поклоняться мне, ни умолять Алтаах не собирался. Он вообще пока не спешил заговорить о том, для чего меня привели на его гору.

Великий махир взял меня за ногу, снял изрядно потрепанную туфельку и уместил ступню на своих коленях. Поддавшись нездоровому любопытству, я не стала сопротивляться и только выиграла от этого, несмотря на запылавшие щеки. Смущение было велико, и причиной тому стали пальцы Алтааха, скользнувшие мне под подол. О нет! Никаких домогательств! Даже не вздумайте заподозрить, что я стала бы терпеть подобное. Да и выше колена махир и не пытался проникнуть.

Он некоторое время поглаживал мою ногу кончиками пальцев, поднимаясь от ступни к колену и снова спускаясь, а после сжал ладонями щиколотку. Когда же отпустил, мне подумалось, что я могу пропрыгать на одной ножке весь свой путь заново. Потому вторую я доверила Алтааху, уже предвкушая телесную легкость и возвращение благодушия.

– Спрашивай, Ашити, – произнес махир, поглаживая мою вторую ногу. – Ты любишь спрашивать, я отвечу.

– Правда? – вырвалось у меня.

Подняв на меня взгляд, он улыбнулся, а затем кивнул и продолжил мое исцеление. И вот тут я растерялась. Бросаться в атаку и вываливать все имевшиеся у меня вопросы разом было преждевременно и не слишком умно. Я даже не успела присмотреться к своему противнику и оценить его в полной мере. Однако чуть подумав, я выбрала, о чем спросить. И пусть это было незначительно, но тем не менее позволяло лучше узнать людей, с которыми мне предстояло жить бок о бок.

– Почему салгаров не приняли у нас внизу, а забрали только здесь?

– Каждый, проходя свой путь, несет ношу, принятую в начале дороги, до конца. И лишь достигнув цели, можно от нее освободиться, – ответил махир.

Чуть подумав, я кивнула.

– Поняла. Символическое значение… – это я сказала на родном языке, потому пояснила, переведя на язык Белого мира: – Я говорю, что это символ, то есть…

– Я понял, – ответил Алтаах и распрямился. – Да, это символ. В Даасе многое является символом. И путь ко мне тоже.

– Упорный не свернет с дороги, слабый не дойдет и до середины? – догадавшись, уточнила я.

– Верно, – кивнул махир.

Он отошел назад к окну, я направилась следом. Теперь, когда усталость полностью исчезла, сидеть я уже не хотела. Пристроившись рядом с Алтаахом, я все-таки исполнила свое желание и протянула руку, ожидая наткнуться на прозрачную поверхность. Однако мои пальцы прошли сквозь оконный проем.

– Но почему же внутри нет ветра? – задумчиво спросила я, чувствуя, как мой невесомый друг касается моей ладони.

Я улыбнулась ветру, а затем перевела взгляд на махира. Он наблюдал за мной с заметным интересом.

– Когда-то здесь были стены, – ответил Алтаах. – Еще при прежнем великом махире. Когда я сменил его, то не думал ничего менять. Но однажды я был сильно зол и не рассчитал силы. Одна из стен разрушилась. Я посмотрел сквозь дыру и понял, что хочу видеть это, – он повел рукой перед собой, – каждый день. Потом я убрал и эти стены и закрыл их иначе. Я не знаю, как объяснить тебе то, что сделал, но это всё моя собственная сила. Она не уходит в пустоту, просто находится рядом. Если мне будет нужно, то я использую ее иначе.

Что-то смутно знакомое кольнуло меня в его словах. Я потерла лоб, пытаясь понять, а потом перед внутренним взором всплыл прозрачный кристалл и слово… Накопитель? Да, так назывался кристалл, который мне вспомнился. Но в данном случае вряд ли дом является подобием накопителя. Махир затянул оконный проем выплеском силы… Или что-то подобное. Но!

– Почему я спокойно преодолела барьер… преграду из твоей силы? – полюбопытствовала я.

– Потому что это не камень и не дерево, – ответил Алтаах, и во мне всколыхнулось несогласие.

Вряд ли бы я смогла преодолеть магический барьер, если только… Опять помощь Белого Духа? Или я попросту не понимаю природу силы илгизитов. Возможно, и второе. Вопрос только в том, стоит ли мне вникать еще и в это? Пожалуй, пока оставлю его без ответа и удовлетворюсь тем, что сказал махир.

– У тебя закончились вопросы? – спросил илгизит.

– Я смогу посмотреть Даас? – я с радостью сменила тему.

Продолжать разговор о магии мне не хотелось еще по одной причине – я опасалась дать махиру знания, которые могли быть использованы против верных детей Создателя.

– Да, сможешь, – ответил Алтаах. – Но тебе не позволено спускаться ниже священной части Дааса. – Я ответила непониманием во взоре, и он пояснил: – Даас делится на несколько частей: уреч-ката, хамас-ката, ташын-ката, аста-ката, астон-ката, дартан-ката и махир-ката. Тебе запрещено спускаться ниже ташын-ката.

Он не спешил пояснить, но глаз не отвел, словно ожидал, пойму ли я его. Я устремила взгляд на верхушку какой-то горы, утопавшей в облаках. Ката – ярус, этаж, уровень. Что-то в этом роде. И если исходить из того, что он назвал последним и спускаться вниз, то выходит, что уреч-ката – это ярус, где проживают воины и прислуга. Тогда хамас-ката – мастерские. Ташын-ката – ученики и слабые подручные, Аста-ката – подручные со средним уровнем, и как раз там находится архив. Астон-ката – уровень, на котором живет Рахон, потом ярус с дартаном Акмаль и последний – махир-ката, то есть вот этот самый дом. И мне не позволено спускаться ниже учеников.

– Почему я не могу пройтись по мастерским? – спросила я.

Алтаах улыбнулся, довольный тем, что я всё поняла без его подсказки. Но я продолжала ждать ответа, и он сказал:

– Мы не ходим туда, это дело прислужников. Хамас – место для работы, а не для прогулок.

А еще там не обратят внимания на тех, кто пройдет мимо… Верно? Хамас – место для работы. Наверное, мастера приучены не совать нос в дела махира и подручных, потому любой, кто спускается сверху должен быть для них невидимкой. Никто не остановился и не обернулся нам с Рахоном вслед. Они занимались своим делом, и если и переговаривались, то друг с другом. Да, наверное, причина запрета именно в этом. Запомню.

– Хорошо, – согласно кивнула я. – Ташын – это граница, дальше я переступать не буду. Алтаах, – махир ответил благожелательной улыбкой, – сколько тебе лет… зим?

– Немало, Ашити, – ответил он. – Я кажусь тебе молодым? Это благодаря моему могуществу. Покровитель щедро одарил меня за верную службу. Он всегда добр с теми, кто служит ему.

Я