Третье человечество - Бернар Вербер

– Есть кто-нибудь?

Аврора несколько раз позвала по-английски, но ей никто не ответил. Идя по улице, она заметила в одной из пещер пробивавшийся из-за толстых ставней свет и подошла ближе. Над порогом висела вывеска, но надпись была сделана по-турецки, и понять ее Аврора не смогла. Набравшись смелости, она постучала, затем, не дождавшись ответа, толкнула дверь и оказалась в просторном кафе, скупо освещенном светом, падавшим через единственное окно. Внутри было два десятка столов, накрытых красными клетчатыми скатертями, на них стояли вазы с белыми цветами.

Справа, за образовавшим угол каменным прилавком, женщина в вышитом платье, с длинными шелковистыми волосами, вынимала из плетеных соломенных сундуков стаканы и тарелки, не обращая на гостью ни малейшего внимания.

– Здравствуйте! Bonjour! Hello! Günaydin, – произнесла Аврора.

Женщина не ответила – она была полностью поглощена своей работой.

Аврора села за стол:

– Breakfast? Possible?[18]

Хозяйка заведения наконец отреагировала. Она подошла к молодой женщине и подала ей чашку ароматного чая, пахнущего чем-то сладким, и небольшие медовые пирожные. Накрыв все столы, включила телевизор и нашла новостной канал. Турецкая ведущая, передавая слово корреспонденту, стоявшему среди руин, выглядела потрясенной. Затем пошли ролики, снятые на смартфоны. На них был запечатлен смерч, засасывающий все, что попадалось на его пути. Кадры сменяли друг друга: высоко в небе летели легковые и грузовые автомобили, дома и скот.

– Кошмар, – сказала Аврора, пытаясь завести разговор с местной жительницей.

Хозяйка прибавила громкость, недвусмысленно давая понять, что хочет спокойно посмотреть новости. На экране появились пробивавшиеся сквозь толпу машины «скорой помощи». С вертолета были хорошо видны разрушенные деревни. Аврора мелкими глотками пила слишком сладкий чай и рассматривала помещение, украшенное портретами женщин в традиционных народных одеждах. На прилавке зазвенел большой дисковый телефон. Женщина сняла трубку, послушала, нахмурилась, сказала что-то, повидимому означавшее «О’кей», открыла дверь в подсобное помещение и знаком велела Авроре немедленно спрятаться там. Аврора подчинилась, даже не пытаясь что-либо понять.

Она оказалась в небольшой комнатушке, набитой домашней утварью. Застыла и прислушалась. Затормозила машина, открылась дверь, послышались шаги. Заговорили на турецком. Аврора слышала вопросы, в голосах пришедших звучали угрожающие интонации. Хозяйка бара отвечала нейтрально и равнодушно. Мужчины ушли. Перед тем как вернуться к Авроре женщина подождала минут десять, потом знаком велела гостье убираться, но тут в кафе вошла еще одна молодая женщина. Они заговорили на диалекте, отличавшемся от турецкого: звуки были не такими гортанными. Аврора догадалась, что женщины никак не могли о чем-то договориться. Тон стал резче, они перешли к оскорблениям. Хозяйка заведения обернулась к Авроре и снова велела ей убираться, но вторая перебила ее и на безупречном французском сказала:

– Можете остаться. Мир должен знать, что здесь происходит. Мы и так уже потеряли достаточно времени, живя как затравленные звери.

– Ваша подруга, похоже, так не думает, – возразила Аврора.

– Диана говорит, что помогать людям, которые сегодня здесь, а завтра там, проще простого. Вы уедете, а отвечать придется нам. Она намекает на американцев, которые в 1991 году сначала стали помогать курдам в борьбе против Саддама Хусейна, а потом бросили их на произвол судьбы. И тогда Хусейн устроил небывалые репрессии, забросав их бомбами с ядовитым газом. 200 000 погибших, и всем было наплевать.

– Но ведь американцы покончили с Саддамом.

– Да, но сначала курдам, которые им поверили, пришлось хоронить своих мертвых. Диана тоже из курдов.

Хозяйка бара швырнула фартук на пол, разразилась проклятиями и вышла. Вторая женщина пригласила Аврору сесть и, не спрашивая ее согласия, угостила каким-то спиртным напитком, который выглядел как пиво, но оказался медовухой.

На вид ей было не больше тридцати лет. Она казалась властной, но харизматичной, это отражалось в каждом ее движении. Длинные волосы были рыжими, а глаза – темными, почти черными. На ней были кожаная куртка, подчеркивавшая округлые плечи, и широкие брюки, заправленные в красные сапожки.

– Вы должны понимать, у нас немало проблем. Здесь мы «dhimis», этническое меньшинство, которое еле терпят. На прошлой неделе сюда приезжали полицейские. Они обещали превратить нашу жизнь в кошмар, так что у нас не останется другого выхода, кроме как обратиться в их веру.

– Вы исповедуете какую-то другую религию?

Молодая женщина закурила золотистую сигарету, затянулась и предложила Авроре. Та не стала отказываться.

Ноздри ей защекотал запах никотина, перебиваемый ароматами гвоздики, перца и даже померанца.

– Здесь это место называют «ведьминой деревней». Им кажется, что мы храним какие-то тайны.

Она грустно улыбнулась и залпом допила медовуху. По комнате поплыл запах приправленного перцем табака.

– Меня зовут Пентесилея Кешишьян, – сказала женщина.

– Доктор Аврора Каммерер.

– Очень приятно, доктор. Я отвечу на ваш вопрос. Мы поклоняемся Иштар, богине-матери. Правительственные чиновники говорят, что это язычество, а мы – идолопоклонницы. Но на самом деле их возмущает, что в обществе, которое мы построили, царит матриархат. Когда женщины свободны и вольны выражать свое мнение, мужчины паникуют. – Она пожала плечами: – В начале XX века, в правление президента Мустафы Кемаля, наш народ получил некоторую передышку. Кемаль учредил республику по образу и подобию европейских, стремясь чтобы она была светской и современной. Но как только правительство сменилось, они тут же взялись урезать наши права. Самым парадоксальным образом в эпоху правления военного режима мы жили лучше, чем сейчас, когда у власти стоит «умеренно религиозное» правительство, которое на самом деле становится все менее умеренным и все более религиозным. – Лицо ее расплылось в ироничной улыбке. – Теперь, когда Турция стала водить дружбу с иранскими исламистами, нам больше некуда бежать, нас преследуют и по эту, и по ту стороны границы.

– Как и курдов? – сочувственно спросила Аврора.

– Курдов… да. Оба правительства воспользовались этим предлогом для того, чтобы перекрыть границу и начать сеять по всей округе ужас. Курды в большинстве своем тоже далеки от религии, и это действует властям на нервы. – Пентесилея выпустила плотный клуб ароматного дыма. – Вы должны рассказать о нас у себя в стране, иначе мы скоро исчезнем, и этого никто не заметит. Они только этого и хотят. Но вы не сказали мне, зачем сюда явились. У меня такое подозрение, что не на экскурсию.