Вечная Война - Алексей Артамонов

Сам Нор Ларг служил раньше координатором огня на другом разрушителе того же класса, а когда два года назад разбудили Ариз Баса, его направили на Янос первым офицером.

— Ах, Великий Венр был первым, кто должен был подвергнуться этой консервации, — вдруг вспомнил под конец своего рассказа Нор Ларг. — Вообще-то, весь этот проект и затеяли ради него, но он воспротивился продлению жизни. Венр сказал, что каждому отведено немножко, короткий отрезок времени на незначительную мелочь, которую мы называем жизнью.

— Я всегда считал, что Венр поддерживал мнение Великого Номроина о том, что жизнь — единственное, имеющее значение. Значит, я ошибался?

— Нет. Ты прав. Жизнь, в общем, имеет огромную ценность, а вот жизнь одного не важна. Предназначение маленького солдата заключается в том, чтобы погибнуть ради спасения своего народа. Венр также сказал, что он будет только занимать место, ещё не рождённого, более великого правителя. Короче говоря, он просто хотел прожить ровно столько, сколько отведено ему было богами. Однако не все его приближённые были того же мнения. Они решили насильно уложить Венра в капсулу, но тот каким-то образом разгадал их планы и совершил самоубийство, прежде чем заговорщики смогли осуществить свою затею.

— Я и не знал, что именно привело к смерти этого великого правителя, — изумился Тобиас Бун. — Мне было известно, что умер он не от старости, но об истинной причине его гибели я даже не подозревал.

— Это был большой позор для тамангустов, поэтому информация об этом происшествии доступна не каждому. Я сам узнал это от Ариз Баса. Он, как высокопоставленный офицер, был проинформирован, прежде чем погрузился в глубокий сон.

— Помимо случившегося с Венром, он согласился на этот проект?!

— Не обязательно иметь то же мнение, что и, возможно, самый великий правитель нашего народа, чтобы защищать его также хорошо. Ариз Бас не эгоистичен и не считает себя лучшим из когда-либо существовавших капитанов, но он фанатичен в защите родины. Наш капитан готов принести себя в жертву без промедления, ради спасения тамангустов. — Нор Ларг встал, но перед тем, как покинуть квартиру, обернулся и сказал: — Не забудь отдохнуть перед следующим учением.

Тобиас Бун утвердительно кивнул уходящему офицеру, а когда дверь закрылась, направился в комнату отдыха. После этого он собирался ещё позаниматься, чтобы быть готовым к тренировке.

Поговорив со своим другом, Оал Гнак отправился на своё рабочее место. Там его уже ожидал Сер Нолк, известный биолог и в данный момент преподаватель приятеля Тобиаса Буна.

— Пойдём! У нас сегодня много работы, — сказал он, встретив Оал Гнака.

Вместе направились к лифту, на котором спустились с минус двадцатого на минус сто двадцатый этаж лаборатории. Это был самый нижний и самый большой уровень этого подземного сооружения.

Именно здесь и располагались предметы всех стараний многих учёных.

Сер Нолк и Оал Гнак подошли к ряду гигантских сосудов, где происходило что-то. В десяти ёмкостях, в какой-то густой жидкости плавали странные тёмно-серые материи. Они подвергались бомбардировке различными энергетическими потоками.

Оба биолога обошли все сосуды, сверили их данные.

— Что скажешь, Оал Гнак? — спросил Сер Нолк.

— Конечно, не мне решать, но я думаю, что, за исключением девятого и десятого, остальные можно уже приращивать.

— Хорошо. Нам нужно согласовать это с остальными, чтобы всё было готово для ассимиляции. А теперь, сходи, взгляни, сколько времени ещё потребуется техникам для установки оружия.

Оал Гнак кивнул и направился выполнять поручение. Он вышел из зала, где находились сосуды, миновал коридор, ведущий наверх, и оказался в огромном помещении, около десяти километров длинной, метров семьсот шириной и, примерно, четыреста в высоту. Честно говоря, этот зал был не слишком просторен для того, что в нём находились.

Оал Гнаку с высоты верхнего прохода было прекрасно видно то, что происходило внизу.

Окружённые строительными косяками и рабочими машинами, в помещении лежали недостроенные крейсера. Их было десять. Каждый по восемьсот метров в длину, они располагались в максимальном возможном промежутке друг от друга, чтобы для машин, работающих над ними, было достаточно места.

Оал Гнаку потребовалось две минуты, чтобы миновать в своей кабине транспортного коридора шесть полусобранных кораблей. Затем он вышел и спустился к седьмому, который выглядел уже почти готовым, также, как и последующие три. Оказавшись внизу, Оал Гнак отыскал главного техника и сказал:

— Сер Нолк просил меня узнать, когда вы закончите, чтобы мы могли заняться поверхностью.

— С первого до четвёртого все готовы. Так как новое оружие оказалось недостаточно мощным для наших потребностей, нам пришлось доставить сюда оружие с большим энергетическим выходом. На это ушло какое-то время. Пока только на четырёх мы установили несколько тяжёлых орудий, которые применяются на тамангустских кораблях, а новую разработку разместили, как вспомогательную огневую мощь по бокам.

— Значит, с четырьмя мы можем уже работать? — спросил помощник Сер Нолка.

— Да, — был ответ. — Как только остальные будут оснащены, мы вам сообщим. Тогда можете присваивать и им поверхностную кожу.

Распрощавшись с техником, Оал Гнак отправился на поиски своего учителя. Он ещё по пути сообщил ему о разговоре с помощью своего коммуникатора.

Оал Гнаку нравилась эта работа, потому что это было практически воплощением его мечты. А мечтал он о возможности изучать чужую биологию, то есть загадочные организмы, которые, возможно, могли бы в какой-то мере помочь союзникам в Великой войне. Однако создание новых крейсеров было для него не менее интересным занятием.

Во время последней битвы против кораблей Тик-Шаа удалось выловить остатки одного из уничтоженных истребителей. Вообще-то, крейсера, которые носят их на борту, не допускают подобного. Они всегда собирают остатки своих истребителей, прежде чем покинуть место сражения. Однако в последнем бою союзникам, всё-таки, повезло, и они опередили Тик-Шаа.

Учёным потребовалось почти сто пятьдесят лет на разгадку «ДНК» этого органического истребителя, а когда это удалось, правда, только частично, принялись раздумывать, как можно использовать приобретённые знания.

Просто фантастическое строение аппарата Тик-Шаа поразило каждого, кто понимал хоть чуть-чуть в биологии и технике.

Истребитель был смесью живого существа, растения и высокоразвитой технологии. Он не имел на борту пилота, но сам был словно живой, однако без чувств и органические клетки его были мертвы. В бою он мог ориентироваться самостоятельно и в зависимости от ситуации соответственно реагировать и учиться, чтобы в следующий раз лучше сражаться.