Сделка с вечностью (СИ) - Хай Алекс

Аристид остудил варево, жестом показал Фастреду на высушенные бинты.

— Время перевязки. Мне нужна помощь.

Полин суетилась где-то во дворе и спокойно оставила монахов хозяйничать дома. Староста Флоретт, как и всегда, пропадала в полях, возвращаясь лишь к закату. Деревенские рыбаки каждое утро приносили в лагерь свежую рыбу, а селянки делились хлебом. Флоретт обещала — Флоретт выполнила. И хотя помощь местных жителей была неоценима, северяне старались лишний раз не попадаться им на глаза, опасаясь разоблачения.

— Нужно отблагодарить хозяев, — тихо сказал Фастред, полоща бинт в целебном отваре.

Аристид покачал головой.

— Мы их не тронем, — ответил он по-хайлигландски. — Возможно, если у кого-то из наших найдутся ценности или деньги, их можно преподнести в дар старосте. Да только не возьмут. Местный народ — не совсем бельтерианцы. Эти поморы — смесь нескольких народов, гостеприимны и нрав имеют спокойный. Они не воины, хотя, разумеется, мир заставил их научиться защищаться. Но гости для этих людей священны. Потому Флоретт и сокрушалась, что у них мало припасов. По местным неписаным законам ты должен отдать гостю последнее.

— Интересно, были бы они так же любезны, узнав, кто мы на самом деле?

— Не знаю, — ответил еретик. — Наверняка они бы просто испугались. Возможно, попытались бы нас убить. И уж точно не пустили бы на порог. Кто знает, как им промыли мозги слуги императора?

Король застонал, когда Аристид принялся отрабатывать особенно неприятную рану на его ноге.

— Тише, тише, — успокаивал он, хотя понимал, что наверняка Волдхард его не слышал или не понимал.

Фастред коснулся лба короля.

— Жар спадает.

— Отвар понемногу делает своё дело.

Брат-протектор выжал ещё одну тряпицу и протер вспотевшую бледную кожу Волдхарда — плечи, руки, запястья.

Грегор прерывистости вздохнул, словно ему не хватало воздуха, вцепился в ладонь Фастреда и распахнул глаза.

Аристид торопливо поставил котелок с отваром на пол и сел в изголовье лежака короля.

— Ваше величество, — тихо сказал о по-хайлигландски. — Вы узнаёте нас?

Грегор ошарашено уставился на братьев и слабо кивнул.

— Пить. Молю.

Фастред метнулся в сторону кухонного угла, нашёл кувшин со свежей колодезной водой, подхватил выдолбленную из дерева чашу и вернулся к королю. Аристид помог больному сесть и подоткнул под спину соломенную подушку.

Грегор жадно выпил два стакана подряд и с благодарностью взглянул на Фастреда.

— Вы меня спасли.

— Еще рано для выводов, мой король. Ваши раны гниют, а у меня нет инструментов и снадобий, чтобы как следует это исцелить. И, увы, надолго оставаться здесь опасно. Нас мало, и мы на территории врага.

— Где именно?

— В маленькой прибрежной деревушке в паре дней пути от Бениза.

Грегор удивлённо моргнул.

— Бениз? Слишком далеко... Как так вышло?

— Поди пойми это море.

— Сколько наших уцелело?

— Уже нашли около сотни и постоянно ищем ещё.

— Всего сотня.... Что с Магнусом? Альдором?

Фастред сокрушенно покачал головой.

— Не нашли ни живыми, ни мертвыми.

Грегор обреченно рухнул на лежак.

— Скверно, — только и сказал он.

— Будем продолжать поиски, — постарался приободрить его Аристид. — Но сейчас нужно поднять вас на ноги, мой король. Войско воодушевится, узнав, что у него снова появилась голова.

— Сейчас меня больше волнует, как идти на Миссолен, если флот потерян. Что-нибудь слышно о Вигге Магнуссене?

— Только слухи. Здесь все же места диковатые, новости приходят небыстро. Но поговаривают, что Брайс Аллантайн перешёл на сторону Вигге. Они продвигаются к Амеллону.

— А вот это хорошо. Значит, не все ещё потеряно. — Грегор поморщился от боли и взглянул на раненые ноги. — Сильно меня приложило, да? Только бы не сгнили вовсе. Как же я поведу войска, если не смогу ходить?

— Не думаю, что до этого дойдёт, — отозвался Аристид. — И все же повод для беспокойства есть: мне почти нечем вас лечить. Придётся полагаться лишь на божью милость.

Король мрачно усмехнулся.

— Бог не особенно меня баловал ею и раньше, так что надежды, видимо, немного. Когда станет понятно, поправлюсь я или нет?

Аристид сделал руками неопределенный жест.

— Трудно сказать, ваше величество. Заживает плохо, морская вода разъела раны. И даже если вам станет лучше, нагрузка запрещена. Кроме того, часть заразы может остаться в вашем теле и будет мучить вас до конца дней. С возрастом боли усилятся.

— Плевать на возраст. Я должен встать на ноги сейчас. Должен найти всех наших, собрать и повести на...

Грегора затрясло, точно в припадке, но вскоре он без сил повалился на мокрый от пота лежак. Глаза закатились. Аристид прикоснулся к его лбу и поднял глаза на Фастреда:

— Снова жар. Сильный. Боюсь, астуфия тут уже не поможет. Нужен хотя бы гурус — его свойства мощнее. Брат Фастред, прошу, обойдите деревню еще раз, поспрашивайте. Может у кого-нибудь остался. Предлагайте любые деньги.

— Откуда же я их возьму? Разве что получится заложить меч...

Аристид порылся в складках рясы, вытащил небольшой кошель и высыпал содержимое на ладонь. Среди разноцветных камней и ракушек брат-протектор увидел малую золотую имперскую монету.

— Это мой последний запас, — пояснил Аристид. — Берег на чёрный день. Видит бог, он настал. Если гуруса не будет в деревне, спросите, где найти ближайшего травника и отправляйтесь за ним немедленно. Если жар не сбить, его величество долго не протянет.

Фастред вышел на колодезную площадь, где местные собирались для обсуждения последних новостей. Он увидел Флоретт — дородная староста как раз расплачивалась с коробейником. Увидев Фастреда, она приветливо улыбнулась.

— Серьги взяла для Полин, — пояснила староста. — Хоть и медные, но узор красивый. Девку замуж через год выдавать надо, пусть прихорашивается. А вы, святой брат, кому украшения присматриваете?

— Обет защищает нам наряжаться. Мне нужна ваша помощь, достопочтенная Флоретт.

Женщина насупилась.

— Еды больше нет. Хотя ваши люди помогают рыбакам и хлеборобам, но мы и так отдаем вам пищу из зимних припасов.

— Нет-нет, с едой пока все в порядке, — поспешил успокоить ее монах и порадовался, увидев, что суровые морщинки на ее лбу чуть разгладились. — Дело в другом. Нашему больному очень нужен отвар из гуруса. Иначе, борюсь, не выходим. Где бы взять целебных трав?

Флоретт вопросительно взглянула на коробейника. Тот развёл руки с стороны:

— Ты же знаешь, матушка, я не по лекарствам. Побрякушки всякие да гребни из столицы — это да, у меня завсегда найдется. Но трав не вожу. Хотя по дороге из Анси я видел одного торговца. Все хвастал, что вез настоящие эннийские травы. Имени его не вспомню, но вроде он направлялся в Алансон.

Староста кивнула и обратилась к Фастреду:

— Алансон в одном дне пути верхом. Очень большое поселение, там даже Святилище есть и постоялый двор. Через год-другой городское право получат... Словом, там торговля буйная. Можно много чего сыскать. Если завтра на рассвете выедете, к вечеру будете там.

— А пешком как долго идти?

Женщина тихо проворчала что-то себе под нос.

— Забыла, у вас же лошадей нет. Могу одолжить свою — все равно никуда вы отсюда не денетесь, пока ваш купец не очухается. Ладно уж, берите мою кобылу.

Фастред поклонился.

— Спасибо, Флоретт. Я выеду сейчас же. Медлить более нельзя.

Староста лишь с неудовольствием покачала головой, но спорить не стала: доверие к Божьим людям в этих местах было безграничным. Фастреда же с каждым днем все сильнее мучила совесть: эти добрые люди, по сути, помогали своим врагам. Сам Фастред их обманывал и пользовался их доверчивостью. Как долго это могло продолжаться? И чем северяне отплатят за гостеприимство, если король все же придет в себя?