РАЗВЕДЧИК КЕНТ - Сергей Полторак

В конце разговора Жильбер сказал, что утром у него много дел, и они разошлись по своим комнатам.

В ночь с 12 на 13 декабря Хемниц должен был проводить на вилле Джульетты очередной сеанс радиосвязи с Центром. Помня об этом, Кент как всегда немного беспокоился, и это беспокойство не давало уснуть. Но на утро он, бодрый и подтянутый, отправился к себе в контору. Маргарет собиралась навестить в пансионате сына, а потом заехать на кладбище на могилу мужа.

Не прошло и часа с начала рабочего дня, как в кабинете Винсенте Сьерра раздался телефонный звонок. Взволнованный голос Жильбера сообщил, что Кент срочно должен вернуться домой. Ничего, не понимая, Кент поехал на виллу. Там, не находя себе места от беспокойства, его ожидал Жан. Путаясь и сбиваясь, он сообщил следующее.

Накануне он предупредил Хемница, чтобы тот собрал утром на вилле Джульетты часть известной ему бельгийской резидентуры, в том числе Софи Познанскую и Давида Ками.

Расставшись после завтрака с Кентом и Маргарет, Жильбер отправился туда. Дверь ему открыл незнакомый мужчина. За его спиной стоял еще один. Их внешний вид, манера держаться подсказали опытному разведчику, что это работники германской спецслужбы. Не растерявшись, он назвал первую пришедшую в голову фамилию, сказал, что разыскивает своего знакомого. Немцы вежливо попросили его пройти в дом, тщательно проверили документы. Увидев среди этих документов письмо-заказ фирмы «Тодт» на поставку оборудования для Рейха, они успокоились и от пустили Жана.

Стало ясно, что назначенная Жаном Жильбером встреча на вилле провалилась. Работавшая там в ночь на 13 декабря радиостанция была запеленгована немецкими спецслужбами.

Кент был в ярости. Он стал кричать на Жильбера, требуя объяснить, по какому праву тот опять самовольничал, назначив встречу с его людьми на конспиративной вилле, предназначенной исключительно для плановой работы радиосвязи Кента с Центром. Собрав их вместе на вилле Джульетты, он их фактически передал в руки работникам гестапо и абвера. Более того, предъявив документы, он «засветил» фирму «Симекско», а, вернувшись сразу же на виллу Винсенте Сьерра, он мог привести за собой «хвост».

Казалось невероятным, что столь опытный разведчик мог из-за собственной беспечности совершить столько ошибок.

Жан не оправдывался. Он словно не слышал упреков. Лишь раздраженно обвинял Кента в эгоизме, заявляя, что тот думает только о себе.

Ситуация была напряженнейшая, но разведчики сумели справиться с эмоциями и стали думать о том, каковы могут быть последствия совершившихся событий.

Было ясно, что все сотрудники резидентуры, собранные на вилле Джульетты, арестованы. Как ни трагична была ситуация, Кент не мог про себя не отметить, что ни один из членов резидентуры, завербованных им после отъезда Отто во Францию, не знал ничего толком о нем, о его адресе, о фирме, а также о других разведчиках группы. Соблюдавшиеся правила конспирации на этот раз сыграли добрую службу. Но ведь был еще Хемниц (Макаров), который, увы, знал очень многое. Он лично был знаком с Кентом еще с той поры, когда они в одно и то же время обучались в ГРУ: им довелось столкнуться там лишь один раз – во время принятия военной присяги. Он не знал названия «крыши», под которой работала резидентура, но ему был известен резидент, номер его домашнего телефона. Более того, по настоянию Жильбера Кент накануне отъезда в Прагу и Берлин передал ему шифр для радиосвязи с Центром. Кроме того, Хемниц знал Блондинку – Маргарет Барча, которая «вслепую» использовалась между ним и Кентом в качестве связной. Ему были известны Джульетта, Ромео, Боб, Профессор, а также некоторые другие разведчики, включая тех, которые работали в Париже.

Надо было срочно предпринимать меры по консервации бельгийской резидентуры. Кент на своей машине отвез Жильбера на вокзал и тот успел на поезд, отходивший в Париж.

Состоялся очень трудный разговор с Маргарет. Кент объяснил, что его земляк – уругваец Аламо – за что-то был арестован немцами. Стало быть, и ему, Винсенте, угрожает реальная опасность: после вступления в войну против гитлеровской коалиции США немцы на всех американцев стали смотреть подозрительно. Он доказывал, что ей вместе с Рене хорошо было бы уехать во Францию, в Марсель. Она бы там немного пожила, быть может, даже поработала в филиале фирмы, которой давно пора расширяться. А потом можно было бы подумать и об отъезде к отцу в США.

Маргарет молча, не перебивая, выслушала Винсенте, а когда он закончил говорить, вдруг разрыдалась. Сквозь слезы она сказала, что все это время чувствовала в нем опору и поддержку, что ей страшно остаться без него. Об отъезде в США она даже не желала слушать.

В конце концов было решено, что они уедут из Бельгии, но с интервалом в два-три дня.

Кент рассчитался за несколько месяцев вперед с прислугой. Своему заместителю Назарену Драйи Винсенте поведал о больших неприятностях, постигших его земляка, и о своих планах срочного переезда во Францию. Шоколадный директор с пониманием отнесся к сложившейся ситуации. Он готов был возглавить фирму, дожидаясь дальнейших распоряжений господина Сьерра.

Оставшиеся до отъезда дни Кент, Маргарет и Рене провели в просторном доме Назарена Драйи.

Кент успел предпринять энергичные меры по полной консервации своей резидентуры. Вскоре он уехал в Париж и остановился в доме неподалеку от Булонского леса. Большая часть домов на улице, где поселился Кент, была заселена немецкими офицерами, и поэтому разведчик не без основания считал это место достаточно надежным.

Через несколько дней в Париж приехала Маргарет с сыном. Из Бельгии на территорию Франции они переправлялись в лодке через озеро, разделявшее два государства. Переход границы по поручению Кента им обеспечивала связная резидентуры Мальвина. На пограничной станции паспортного контроля не было. Они благополучно сели в поезд и доехали до французской столицы.

Вскоре по настоянию Отто Кент сумел переправить их через демаркационную линию в Марсель – в ту часть Франции, которая не была оккупирована войсками фашистской Германии.

Кент жил в Париже под прежним именем. Он не мог и не хотел оставаться не у дел. В конце концов он решил переехать в Марсель. Причин для этой поездки было много.

Жильбер не скрывал своей радости по этому поводу: двум медведям в одной берлоге тесно, даже если берлога эта – сам Париж. 

Глава IX ВО ГЛАВЕ НОВОЙ РЕЗИДЕНТУРЫ

Временная неудача лучше

временной удачи.

Было бы странно, если бы такие профессиональные разведчики, как Жильбер и Кент, не оценили в сложившейся ситуации Марсель с точки зрения получения полезной информации. Крупный город-порт, не испытывавший на себе тяжести оккупации, очень подходил для работы. А если учесть,что там была уже готовая «крыша» – филиал фирмы «Симекс», то о лучшем и мечтать не приходилось.

Под этой «крышей» предстояло создать новую резидентуру. Энергичному Кенту это было вполне по плечу. Уезжая из Бельгии, он успел через радиста Профессора сообщить в Центр о провале резидентуры. Жильбер, уже имевший к этому моменту своего подготовленного радиста и шифровальщика, также сообщил о провале в Москву.

У Кента не было специальных документов, позволявших ему пересекать демаркационную линию. Сотрудница резидентуры в Париже Марго, осуществлявшая контакт с марсельским филиалом, вызвалась помочь Кенту перейти в неоккупированную часть страны.

Переход был сложным. Немецкие посты обойти удалось, но французская полиция оказалась бдительней. Она задержала Марго и Кента и препроводила их к комиссару местной полиции.

Комиссар оказался человеком доброжелательным, даже душевным. Документы Марго были полном порядке, а у Винсенте Сьерра нашлось не мало бумаг, подтверждавших, что он является владельцем солидной фирмы в Бельгии, филиалы которой находятся в Париже и Марселе.

Комиссар поверил, что уругвайцу просто не когда было оформить надлежащим образом выездные документы. По просьбе Марго он позвонил в Марсель Жюлю Жаспару и получил от него подтверждение, что Винсенте Сьерра является президентом солидной бельгийской фирмы «Симекско», филиалы которой находятся в разных городах, в том числе и в Марселе. После этого француз был столь любезен, что пригласил задержанных отобедать вместе с ним и даже угостил необычайно вкусным вареньем, приготовленным, как выяснилось к удивлению гостей, из зеленых помидоров.

Записав рецепт диковинного лакомства, обаятельный иностранец и его спутница распрощались с комиссаром и продолжили свой путь. Вскоре они были в Марселе. Маргарет Барча и Рене были рады: наконец-то Винсенте вновь рядом с ними.

Жан Жильбер часто приезжал в Марсель. В один из приездов, не ссылаясь на источник информации, он рассказал Кенту о том, что гестапо арестовало в Бельгии Боба, Вассермана, Мальвину и некоторых других членов резидентуры. Рассказал он и о том, что наша разведчица, работавшая под псевдонимом Джульетта, сразу же стала давать показания, однако Кенту из разговора стало ясно, что показания ее были весьма скупы и включали в себя сведения об узком круге людей, связанных с бельгийской резидентурой. Но самое тяжелое известие заключалось в том, что «заговорил» Хемниц. А ему-то было что сказать. Он не только назвал свою настоящую фамилию и признался в том, что является советским разведчиком, но и сообщил шифр, которым шифровались донесения советской разведки. Это дало возможность фашистам прочитать «переписку» резидентуры с Центром за последнее время, в том числе и отчет Кента о поездке в Прагу и Берлин.