Чтение. Письмо. Эссе о литературе - Уистан Оден

Покорнейше прошу у всех прощенья:

У «Фабера», когда мой текст — пустяк.

У критиков — за переутомленье

От чтения дурного сочиненья.

И, наконец, у публики, когда

Попала не туда ее нога.

Здесь ветрено и сыро. Припасу

Походный плащ с тесемками. В носу

Свербит. Дождь мелко сеет. Никого.

Я стражник, но не знаю — отчего.

Туман ползет на крепость из низин.

Моя девчонка в Тунгри. Сплю один.

Авл, местный хлыщ, должно быть, рядом с ней.

Я не люблю его манер, ногтей, бровей.

А Пиццо — христьянин, и рыбный бог

Ему простил, когда бы тот не смог.

Я проиграл ее кольцо. Болит душа.

Без милой скверно. Хуже — без гроша.

Уйду, схватив по черепу, в запас

Остаток жизни пялить в небо глаз.

Глядя на звезды, я знаю, что мне суждено

Мимо пройти по пути в преисполню. Но

Здесь, на земле, безразличие есть скорей

Качество, что отличает людей, зверей.

Звездам, поди, неохота гореть вот так:

Страстью дарить, получая взамен медяк.

Если в любви невозможно сравняться, то

Я останусь тем, кто любит сильней. Зато,

Глядя на звезды, я верил своим глазам:

Все, на что звезды способны, — послать к чертям,

Но, наблюдая за ними, я точно знал,

Что не скажу ни одной: «Я весь день скучал».

Выключи звезды, сотри их с лица небес —

Я очень скоро смогу обходиться без.

В небо ночное уставясь, в его наготу,

Я полюблю и его темноту, пустоту.

Время отметить, как много решает шпага,

время фанфар и парадов, время тирану

в город въезжать на коне, молча кутая плечи

в плащ под опавшими стягами,

длинным штандартом.

Время сердечную смуту пропеть, того ли,

кто, покидая казармы, тем самим рубит

гордиев узел порочных привычек, связей;

время быть первым из тех, кто умеет видеть

в каждом бездомном бродяге родную душу.

Время пропеть славословие вешним водам,

равно для нас дорогим, несмотря на то, что

стоим в конечном итоге мы в ценах жизни.

Каждому дорого место, где он родился:

скажем, аллея в парке, холмы, утесы,

отблески света на серебристых ивах,

что повторяют рисунок речного тока.

Ныне, однако, я славлю другое место:

вымокший в солнце зародыш, птенец, тебя я

славлю, Иския, тебя — где попутный ветер с

частье приносит. И здесь я с друзьями счастлив.

За горизонтом остались столицы. Ты же

славно умеешь зрачок навести на резкость,

располагая людей в перспективе, вещи;

тех и других одевая в шинели света.

Видишь, на пляже турист — его мысли беспечны,

но без удачи, твердишь ты, не будет счастья.

Чья это кисть положила прозрачный желтый,

яркий зеленый и синий на эти волны?

Здесь рассекает обширные спелые воды

мол, задирая скалистые складки лагуны, —

видишь, ее вожделение пеной прибоя

это гранитное лоно смягчает? Вечно

длится соитие… Вечен покой, Иския,

этих пейзажей, которые нас научат

горе забыть и покажут, как ставить ногу

в этих извилистых тропах. Научат видеть

в слишком открытом пространстве

модальность цели

нашего взгляда. Допустим, восток — ты видишь,

как неизбежно встает над сверкающим морем

сквозь горизонт, словно пудинг

домашний, Везувий?

Если посмотрим правее, на юг, увидим

Капри — мягкие склоны, откосы, горы;

там, за холмами, должно быть, как прежде,

славен

Бог Наслаждений — завистливый бог,

жестокий.

Тень ли, прохладное место, красоты вида —

это лишь повод для нашего отдыха. Пчелам —

повод кружить над цветущим каштаном.

Людям —

короткостриженым, черноволосым — повод

из арагонских сортов винограда янтарный

делать напиток… И вина, и цвет медовый —

темный, кофейный — нас вновь

возвращает к вере

в самих себя. И мы верим — как ты, Иския,

веришь молитвам твоих алтарей. Не то, что

ты заставляешь забыть о невзгодах мира:

глядя на эти заливы и бухты, странник,

мимо идущий, и тот понимает — в мире

нет совершенства. Видать, все о том же

ночью

в стойле скотина мычит и грустит хозяин,

молча вздыхая о свежей крахмальной паре

новых сорочек из Бруклина. И панталонах.

Скрывшись в пространстве от слишком

прицельных взглядов

тех, чей кредит, говорят,

как всегда, оплачен кровью,

я все же, моя Реститута, буду

думать, что это неполная правда. Если

нет ничего, что свободно на свете, и кровью

платит любой, мне останешься ты, Иския,

эти блаженные дни, что стоят как версты

в жизни моей. Словно мрамор

на склонах гальки.

Перевод Г. Шульпякова

Примечания

1

Здесь и далее стихи в переводе Г.Шульпякова.

2

Перевод Н.Демуровой.

3

Перевод Н.Демуровой.

4

Общественные угодья (лат.).

5

Здесь и далее "Нора" цитируется в переводах В.Станкевич

6

Слова Христа из Нагорной проповеди (Мф. 5; 6).

7

Эссе Одена опубликовано в виде предисловия к томику переводов из Кавафиса (The Complete Poems of Cavafy Translated by Ray Dalven. N. Y.: Harcourt, Brace and World, 1961) и переведено по этому изданию.

8

Мир (нем.).

9

Золото (нем.).

10

«Надеюсь, после моей смерти скажут: «Грехи его были алы, зато книги — красны» («read» — читать и «red» — красный по-английски звучат одинаково).

11

Перевод М.Гаспарова.

12

«Псы-прихвостни, лизавшие мне пятки» (перевод Б.Дубина) — Шекспир, «Антоний и Клеопатра». Акт IV, сцена 12.

13

Здесь и далее стихи К.Кавафиса в переводе Б.Дубина.

14

Перевод Р. Облонской.

15

Перевод Г. Злобина.

16

Уолтер Сэвидж Лендор (1775–1864), английский писатель.

17

Томас Гуд (1799–1845), английский поэт.

18

Имеется в виду предисловие к сборнику 1845 года.

19

Конец цитаты дается в переводе В. Брюсова.

20

Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твердо;

С видом леди или лорда у порога моего.

(Перевод М. Зенкевича.)

21

«Злоповедный Грамбулинский бор» (перевод Г. Кружкова).

22

Константен Ги (1805–1892), французский художник-карикатурист. Известен рисунками, посвященными нравам Второй Империи.

23

Грисоулд Руфус Уилмот (1815–1857), американский писатель, журналист и составитель ряда антологий американской литературы. Будучи душеприказчиком Эдгара По, составлял посмертные собрания сочинений писателя, куда включил воспоминания современников и, стремясь показать По как человека в неприглядном свете, не гнушался фальсификацией.

24

Перевод И.Кашкина.

25

Перевод И. Анненского.

26

«Цимбелин». Акт I, сцена 4. Перевод А. Курошевой.

27

«Отелло». Акт III, сцена 3. Здесь и далее «Отелло» цитируется по переводу Б. Пастернака.

28

Там же. Акт III, сцена 4. В оригинале — «Lieutenant Cassio».

29

«Отелло». Акт IV, сцена 2.

30

Там же. Акт II, сцена 1.

31

В переводе Б. Пастернака — пять строк.

32

«Отелло». Акт II, сцена 1.

33

«Отелло». Акт I, сцена 3.

34

Имеется в виду новелла Джиованни Баггиста Джиральди (Чинтио) «Венецианский Мавр» (1566), предположительно послужившая сюжетным источником трагедии «Отелло».

35

«Отелло». Акт II, сцена 3.

36