Дорогой читатель. Неавторизованная автобиография Ким Чен Ира - Michael Malice
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза офицера расширились. "Вы действительно хотите начать стрелять в них?"
"Конечно, нет!" огрызнулся я. "Это противоречит всему, за что выступает КНДР. Но эти ублюдки-янки настолько трусливы, что он немедленно согласится. Если они хотят и дальше лгать о своей миссии, мы можем так же легко солгать им в ответ".
Офицер повернулся на пятках и ушел. Через пару часов он вернулся с ухмылкой. Ничего не говоря, он подошел к моему столу и положил на него лист бумаги. Это было признание, и подпись гласила: "Ллойд Бухер". Капитан признался, затем признались офицеры-исследователи, а потом и офицеры-операторы.
Чтобы не было никаких недоразумений в связи с продолжающейся напряженностью, корейская газета Rodong Sinmun опубликовала редакционную статью под названием "Подлые действия американских империалистов при свете дня". В статье излагались все факты. К статье прилагались фотографии шпионов, которые свободно писали свои признания и раскрывали перед всем миром систему сбора информации ЦРУ. Перед лицом этих признаний Вашингтон потерял всякую возможность защищать свое поведение. Очевидно, что именно США были агрессором.
Через несколько дней Соединенные Штаты вынесли этот инцидент на рассмотрение Организации Объединенных Наций. И снова американцы попытались использовать ООН как предлог для своих подлых действий против иностранной державы. Наш ответ американцам был незамедлительным: "Героическая Корейская народная армия и весь корейский народ готовы всячески противостоять любым провокациям и агрессии со стороны империалистов США". Я пообещал нанести сокрушительный удар по врагу, если он осмелится напасть. Как и ожидалось, наше заявление вызвало положительную поддержку со стороны многих стран мира, и Совет Безопасности ООН отклонил американские претензии.
Очевидно, Великий Лидер все это время внимательно следил за развитием событий. То, что он предоставил мне такую свободу действий, было источником большого одобрения, хотя я был уверен, что он немедленно поправит меня, если я допущу хоть малейшую оплошность. А если начнется война, он снова возьмет на себя роль верховного главнокомандующего. Однако, как мне казалось, моя роль заключалась в том, чтобы этого не произошло.
Однажды ко мне заглянул премьер-министр Ким Ир Сен, чтобы поговорить. По полуулыбке на его лице я понял, что его, как и меня, забавляло бешеное поведение Вашингтона. Ему нравилось, как я унижал их на мировой арене. "Позвольте мне задать вам вопрос, - сказал он. "Если бы вы были Верховным главнокомандующим, как бы вы поступили в связи с этим инцидентом?"
Другими словами, он спрашивал меня, как бы я поступил, если бы инцидент перерос в вооруженный конфликт. Но я даже не рассматривал такой поворот событий как реальную возможность. "Ну, я не отпущу экипаж, пока американцы не предоставят письмо о капитуляции. А поскольку корабль - наша добыча, я не верну его, даже если они представят нам такое письмо".
Великий Вождь усмехнулся. "Мне нравится твоя решительность".
"Я скажу вам еще вот что: Я выставлю корабль на всеобщее обозрение, чтобы потомки могли воочию увидеть, что мы захватили у янки".
Он кивнул. "Да, мне это очень нравится".
В течение всего этого напряженного периода я старался поддерживать атмосферу спокойствия и нормальности. Я следил за тем, чтобы наши солдаты пели оптимистичные песни и играли в спортивные игры. Я ходил в Большой театр Пхеньяна, чтобы руководить музыкально-танцевальной постановкой. Я следил за тем, чтобы национальная конференция сельскохозяйственных рабочих была созвана в срок. Я проверял эскизы женских платьев и обсуждал их с соответствующими чиновниками. Все шло своим чередом, как и всегда.
8 февраля 1968 года Великий Вождь выступил с заявлением, разъясняющим позицию КНДР. "Если американские империалисты будут упорствовать в попытках решить этот вопрос путем мобилизации своих вооруженных сил для угроз и шантажа, - писал он, - они ничего не добьются. Если они и получат что-то, то только трупы и смерть. Мы не хотим войны, но и не боимся ее". Затем он приказал Корейской народной армии и всей нации готовиться к мобилизации на военное время. Он провел полную подготовку к лобовой атаке на американские воздушные и наземные силы, сосредоточенные в Корее и вокруг нее.
Если бы конфликт происходил в другой стране, а не в КНДР, армия янки наверняка начала бы атаку уже в этот момент. Но, к несчастью для американцев, это была КНДР - и, более того, это была не КНДР 1950 года. Северная Корея не была бы застигнута врасплох внезапной атакой американцев дважды. Зенитные орудия были установлены и готовы к стрельбе повсюду: в школах, на заводах и даже в движущихся поездах. Американские самолеты-шпионы наверняка видели это на аэрофотоснимках. Я уверен, что их специалисты по планированию операций знали, что мы можем немедленно сбить 70-80 % самолетов, нарушивших воздушное пространство Северной Кореи. В конце марта 1968 года у янки не было другого выбора, кроме как вывести все свои военные корабли, часть войск и боевых самолетов с прежних позиций в попытке успокоить ситуацию.
Именно в этот момент ситуация начала выходить из-под контроля. Я хотел вернуть шпионов домой из гуманитарных соображений. Кроме того, меня тошнило от того, что этих американских ублюдков размещали на корейской земле за государственный счет. Я позвонил своему связному и дал ему инструкции. "Теперь, когда правда об этом деле стала ясна, единственное, что можно сделать, - это искренне извиниться перед Кореей. Скажите шпионам, чтобы они написали своему хозяину открытое письмо с такой же просьбой, и все заинтересованные стороны смогут заняться более важными делами".
Когда через пару часов мой собеседник зашел ко мне в кабинет, он продолжал смотреть в пол и вообще делал все возможное, чтобы избежать зрительного контакта. У него было такое выражение лица, какого я никогда в жизни не видел, - причудливая смесь шока, гнева и мучительного дискомфорта. "Есть... ситуация", - сказал он мне.
"Что за... ситуация?"
"Как вы знаете, мы опубликовали фотографии, чтобы показать миру, что эти люди не пострадали. Они давно не стриглись и выглядят неухоженными. Это создаст неправильное впечатление у камеры".
Я нахмурилась. "Так подстриги их! Ты знаешь, как тяжело я работаю. Зачем ты меня беспокоишь?"
"Все наши солдаты КНА отказались продолжать стричь шпионов".
Теоретически я мог представить себе неподчинение со стороны одного солдата КНА. Но от всех? "Что? Почему?"
"Из-за вони".
"Вонь?"
"Американцы воняют. Все до единого. Сначала я надеялся, что наши люди слишком остро реагируют - хотя это было бы не в их духе. Поэтому я пошел понюхать этих ублюдков сам".
И? "
И это просто ужасно, товарищ. Просто чудовищно. Это
