Охотник на демонов - Айнурр

неожиданно поднялся. Она… Ур… пожертвовала собой, чтобы спасти нас! Она заморозила демона!

С середины своего рассказа, у мальчика уже плакал.

Внутри меня бушевала буря из разных эмоций. Я не справился. Я не смог убить демона. Из-за моей слабости погибло много людей…

Через некоторое время, успокоившись, Грей вновь обратил на меня внимание:

— Эй, — обратился он ко мне, шмыгнув носом, — Ты что плачешь? Тебе больно? Сейчас я найду лекарство!

— Всё в порядке, — ответил я ему, прикрыв глаза предплечьем, — Просто снег, упавший на лицо, растаял.

— Ты уверен? — обеспокоено поинтересовался мальчик.

— Да, — ответил я ему, еле сдержав жалкий всхлип.

Я больше никогда никому не позволю умереть! Обещаю!

<center>***</center>

— В следующий раз готовлю я! — выкрикнул Грей, поглядывая на замороженную им миску.

— Да ладно тебе! Вкусно же! — ответил я ему и в подтверждение своих слов, начал работать ложкой усерднее.

— Нет, не вкусно! — вновь выпалил мальчик, — И даже если было бы вкусно, то я все равно не стал бы есть то, что в процессе пытается съесть меня!

— Привереда, — вынес я вердикт мальчику.

За время странствий с Ганешей я перенял у неё очень многое, например, ту же готовку. Сам не знаю, как так получилось, но теперь моя еда похоже на Ганешену… Слава Тьме, что мой изменённый благодаря демонической крови организм, может пережить и даже переварить не только готовку уровня Ганеши, но и яд. Я могу выпить литр яда и он для меня не будет ничем отличаться от сока. К сожалению, у этого были и минусы: я не мог напиться…

К сожалению, готовка была не единственной вещью, которую я перенял у Ганеши. У меня так же появилась вредная привычка приставлять к горлу людей наконечник Копья Тьмы, если они со мной с чем-то не согласны или начинают раздражать. Именно поэтому Грей и я сейчас, кстати, вместе. Мальчишка в одиночку планировал дойти до Фиора, где все вокруг не будет ему напоминать о случившемся. Я же ему это позволить не мог, ибо земли королевств, которые он хотел пересечь были довольно опасны. Особенно Боско со своим рабовладельческим строем.

Мальчишка в начале не соглашался на предложение о его сопровождение, долго упрямился, но стоило бросить в булыжник Копье Тьмы, которое его раскололо на маленькие части, и точно такое же Копье приставить к горлу Грея, как он сразу же согласился на мою помощь. Кажется я начинаю понимать Ганешу… Что на самом деле ещё хуже! Глядишь и вовсе превращусь в эту старуху! Надо срочно искоренить эту вредную привычку, приставлять к людям оружие, а то стану таким же нелюдимым человеком, как старуха. И Грей мне в этом поможет, буду тренировать терпение на нём!

— Эй, а зачем ты раздеваешься? — спросил у меня парень.

— Чтобы тебе не было неуютно щеголять одному в чем мать родила.

— Че? — спросил он, а потом перевёл взгляд на свое тело, полностью голое тело, — Чёрт! Когда я успел?!

— Слышь, я оделся! Оденься и ты! — выдал он через пару секунд.

— Не, не хочу, — ответил я ему, — В одежде как-то не привычно и она всегда пачкается и рвётся.

— Да ты же банально замёрзнешь, извращенец. Я не заметил, что ты используешь Магию Льда или Огня.

— На мне трусы с начесом. И моя Волшебная Сила полностью восполнилась, она будет меня сог…

— Ахахаха! Трусы с начесом! Ахахаха! — Грей, держась за живот катался по земле, — Впервые вижу человека, на котором эта шутка торговцев сработала! Ахаха!

— Что?! Так маги Айсберга не носят такие?! — вскочил я на ноги.

— Нет, ахаха, это развод для приезжих!

— Хватит смеяться! Прояви ко мне больше уважения! — сказал я, красным от смущения лицом.

— А за что мне тебя уважать? — задумчиво спросил Грей, вытирая слезы на уголках глаз.

— Хм, — Я задумался на пару секунд, — Мёртвое море знаешь?

— Впервые слышу.

— Короче, это я его убил, — с серьёзным видом выдал я и, прикрыв глаза, кивнул своим словам, — Ну, зауважал меня? Содрогаешься от моей силы? Уже боготворишь мою персону?

— Нет. Но я всё ещё удивляюсь трусам с начесом, ахахаха!

Грей вновь начал от смеха кататься по земле…

<center>***</center>

Сопроводив Грея до Фиора, официально признанного самым безопасным государством в Ишгаре, я направился обратно в Айсберг. Мне хотелось выяснить, откуда появился демон, и начать усердные тренировки где-нибудь в безлюдном месте Айсберга, ведь я, как оказалось, ещё слишком слаб.

Первый пункт занял у меня почти шесть месяцев. Я случайно почуял в горах концентрированную демоническую Волшебную Силу и пошёл по следу. Обычно, чтобы такие места возникли, демону необходимо десятилетиями пребывать в одном месте.

Придя по следу, я наткнулся на заваленную снегом пещеру, которая через несколько сотен метров превращалась в хорошо обставленную лабораторию. Когда-то хорошо обставленную, ибо сейчас она была полностью разгромлена. Следы, кстати, были очень узнаваемы. Поработал здесь явно Делиора.

Через пару часов блуждания по гигантской лаборатории, я наконец понял, кому она принадлежала и что здесь, скорее всего, произошло. Это место было пристанищем когда-то самого Зерефа, немногочисленные исследовательские дневники, найденные мной по всему комплексу, подписанные его именем, были тому подтверждением.

А трупы, на которые я начал натыкаться через пару часов блуждания по лаборатории, подсказали мне, что здесь произошло. Сердце Гримура, чья метка была на одежде магов, вероятно каким-то образом узнало и пристанище тёмного мага и вошла сюда, да только не рассчитала, что охранные системы вполне функционирует. Точнее одна система, носящая имя Делиора.

В одной из комнат даже висело предупреждение, заботливо оставленное Зерефом, что отсюда лучше ничего никому не уносить или вы навлечете себе беду в виде крайне могущественного демона, созданного им.

Этот момент пробудил в моей памяти знание о том, что у Хейдса как раз была какая-то там книга, написанная самим Зерефом.

К слову, кажется я нашёл для себя идеальный тренировочный полигон, а так же немногочисленные, но крайне интересные книги по Магии Тьмы…

Фейри Тейл

*Х778 год, крохотная деревенька где-то в Севене*

— Да, господин маг, в десяти сотнях шагах от нас обитает проклятый народ! — делился со мной информацией мальчишка лет десяти, отловленный возле входа в деревню, — Наши мужики его так сильно боятся, что трясутся и ругаются каждый раз, когда случайно упоминают