И восстанут Злые - Даниэль Пейдж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь я не та девочка. Больше не жертва. Но стоило только выбросить ее из головы, как голос Мэдисон плавно сменился на голос Нокса:
— Итак, я слышал, ты в меня втрескалась, да? Да ладно тебе! Слушай, мы поцеловались, но я надеюсь, ты поняла все правильно. Я распознаю ничтожество с первого взгляда и предпочитаю не тратить на него время.
Другой голос подхватил его — моей мамы:
— Дети — всего лишь вампиреныши, высасывающие из тебя всю жизнь. Если бы у меня не было тебя, Эми, я бы, наверное, никогда не начала пить. Это ты довела меня до такого состояния. Из-за тебя папа бросил нас. Ты выгнала меня в ту ужасную бурю. Разрушила мою жизнь, а потом просто сбежала. Ты когда-нибудь задумывалась, что мне пришлось пережить из-за тебя?
А затем раздался голос из таких давних времен, что я даже удивилась, каким знакомым он кажется. Мужской голос.
— Лучшее, что я сделал в своей жизни, — это ушел от вас, — сказал отец. В отличие от всех остальных голосов он не был мстительным или злым, а звучал именно так, как я помнила: спокойно и добродушно. — Знаешь, теперь я счастлив. У меня новая жизнь. Новая семья. Я все сделал правильно.
— Нет! — закричала я ему. — Ты лжешь!
Но не слышала собственных слов, потому что они внезапно потонули в гвалте множества голосов, кричащих на меня. Их было так много, что невозможно было узнать всех. Глинда, Момби, Лулу, Индиго — все они напоминали, как сильно я облажалась. Будто в том старом шоу «Вот это твоя жизнь», только моя версия называется «Вот почему ты отстой».
— Заткнитесь! — завизжала я, отпуская руку Озмы, чтобы зажать уши, и останавливаясь. — Оставьте меня! Вы врете!
Я кричала так громко, что заболело горло, но все равно едва себя слышала — мой голос потонул в пустоте. Зато другие голоса стали только громче, превратившись теперь в невидимый хор, от которого трещал череп.
Эгоистичная стерва. Неудачница. Лузер. Даже когда ты побеждаешь, ты проигрываешь.
Никто не хочет приходить к тебе на день рождения. Парень? Да кто вообще может в тебя влюбиться? В кого можешь влюбиться ты?
Ты умеешь только убивать. И даже этого ты не смогла сделать. Провалилась. Снова. И так же опростоволосишься в следующий раз.
Ты слабачка. Здесь тебе не место, тебе нигде не место.
Сердце мое бешено колотилось; дыхание было прерывистым. Я упала на колени и сделала пару глубоких вдохов, крепко зажмурившись и закусив губу, стараясь удержать гнев и отчаяние. Во рту появился привкус крови. «Это все не на самом деле. Не на самом деле», — твердила я сама себе. Так и было. И голоса ошибались. Они оказались правы, но не во всем. Потому что мне плевать, что думает обо мне Мэдисон Пендлтон. Потому что я знаю, сколько всего сделала для матери, помню все жертвы, на которые пошла ради нее. И что это она бросила меня, а никак не иначе. Потому что папу и вовсе нельзя назвать отцом.
— Кто ты? — спросила Озма за мгновение до того, как мы ступили в туман. Тогда я проигнорировала вопрос, но теперь понимала: она пыталась помочь. Неважно, что думает или не думает обо мне Нокс. Важно только то, чтобы я сама знала, кто я такая.
А я знала. Как бы я ни изменилась с тех пор, как попала в Страну Оз, я остаюсь все тем же человеком, которым была в Канзасе. Да, может, в то время я была тиха и застенчива, была девушкой, которая изо всех сил старалась не высовываться, чтобы просто прожить очередной день. Но даже тогда я не позволяла другим втаптывать себя в грязь. Даже в дни, когда не знала, что такое хук левой, я всегда находила способы бороться за то, во что верила.
Никогда не была эгоисткой или предательницей: больше думала о маме, а не о себе и всегда принимала на себя гнев Мэдисон Пендлтон лишь потому, что замечала, как она задирает кого-то более слабого. Я никогда не сдавалась, даже когда это казалось самым удачным решением проблемы.
Пребывание в Стране Оз не изменило меня, а просто сделало сильней. Теперь я могу победить в любой битве. У меня есть клинок, который разрежет все, что угодно, если пожелаю. И я знаю это.
Я медленно открыла глаза. Туман вокруг, казалось, слегка рассеялся. Не уверена, может, все это было лишь моим воображением, но в Стране Оз воображение и реальность — почти одно и то же. Даже не сжимая в ладони руку Озмы и не видя ее сквозь туман, я знала, что она стоит рядом. Знала, что это именно она в своей глупой и абсурдной манере помогла мне справиться. Что же Туман сомнений показал ей?
— Кто следующий? — крикнула я в пустоту. — Есть здесь еще призраки?
Ответ не заставил себя ждать, и я даже пожалела, что не промолчала. Свой козырь Туман оставил под конец. Дороти. Я не просто услышала ее голос. Она была здесь во плоти, парила в паре футов над дорогой, прямо у меня на пути, надменная и властная. Ее красные туфли потрескивали от обилия магии.
Сперва она меня словно бы не замечала, зато потом, когда все же приметила, лицо ее смягчилось, приобретая обезоруживающе доброе выражение, граничащее с сочувствием. Вместо того чтобы обвинять, кричать или рассказывать, какая я неудачница, она улыбалась.
— Я знала, что ты скоро придешь сюда, — возвестила Дороти. — Страшила не верил, но я сказала, что ты слишком умна, чтобы поверить Фантомам. Они лжецы. Иллюзии. Я определенно знаю тебя лучше, чем они. Видишь ли, мы с тобой похожи.
— Да, мне упорно продолжают это твердить, — согласилась я.
Я медленно двинулась к ней, не уверенная, что делать дальше. Дороти не особо отличалась от предыдущих, за тем исключением, что была видима. Но если она — плод моего воображения, тогда исчезнет ли, если не стану обращать внимания, или нам все равно придется сражаться?
Она ведь действительно плод моего воображения, да?
— Ой, да ладно тебе, — Дороти пожала плечами. — Не надо так. Мы два сапога пара. Две старые добрые фермерские девчонки, которых занесло так далеко от дома. Мы же практически сестры.
— Во-первых, — бросила я, все еще наступая на свою якобы воображаемую противницу, — единственное, что я знаю
