Ты будешь моей! - Анна Север

назад, — выдает секретарь, проверив часы.

— Аптека так далеко?

— Да нет, внизу. — жмет плечами.

Сбежала, может? Хрен с ней. Хватаю пиджак, смотрю на время. Даже с пробками на встречу с заказчиком успею.

— Ее еще не оформили? — спрашиваю секретаря перед выходом.

— Она отнесла свои документы в отдел кадров, но приказ еще не поступил.

— Позвоните и отмените прием. Лера тут больше не работает. Когда вернется из своей аптеке, скажите, что она свободна.

Анна Михайловна, явно, удивлена. В моих правилах выкидывать подобные коры, но сейчас я сам не свой.

Вот избавлюсь от нее, и будет всем на радость у меня трезвая голова. А пока что — там пиздец, от которого я сам в ахере.

Спускаюсь вниз и что я вижу?

Лерочку с Антоном. И, вроде, не делают ничего, а бомбит не на шутку.

Нет. Тут уже не злость, тут ярость.

Женщина, обманувшая меня, и подленький братец не получат свой сказочный “хэппи энд”.

Я за это отвечаю!

— Лера!

Глава 34. Архив

Лера Звягина:

— Ну, что там? — теребит Антон, подловив меня в холле офисного здания.

— Что?

— Кто приходил, что говорил? Чем Кирилл занят? — требует он.

Честно, даже если бы знала, не сказала бы. А так и врать не придется.

— Не знаю. Я там только полдня пробыла. Успела в отдел кадров сходить и кофе подать.

— Внимательнее надо быть, Лера. Ты там не прохлаждаться должна, а работать. Ты мои глаза, не забывай, — говорит он, и мне эти самые глаза хочется вырвать, раз они его.

Нет. Обойдется. Мало я из-за него страдаю? Козел!

— О, Антон Юрьевич! — останавливается возле нас какой-то мужчина и протягивает моему “жениху” руку.

Антон Юрьевич в свойственной ему манере хамелеона тут же превращается из засранца в саму вежливость и улыбается. Мне, наверное, тоже нужно, но не выходит.

— О, прошу прощения, что помешал, — подмечает меня незнакомец.

— Пустяки. Это Лера. Моя невеста, — выдает Антон, и я очень стараюсь отыграть роль счастливейшей бедующей жены богатенького придурка.

— Рад знакомству. К сожалению, сейчас я спешу, но давайте как-нибудь выпьем кофе вместе? Как вам такое предложение?

— Прекрасно. На связи, — весь из себя представительный Антон.

Вот только, когда мужчина нас покидает, от слащавой улыбки “жениха” не остается и следа.

— Это сейчас что было? — смотрит на меня как на врага народа.

— Что?

— Улыбайся, Лера. Нормально улыбайся. Твоё лицо не должно меня раздражать, тем более на людях, поняла? — говорит он, а я все больше хочу его придушить.

Увы, нельзя. Приходится давить улыбку.

— Так? — скалюсь ему назло и ловлю себя на мысли, что не будь рядом кучи свидетелей, то могла бы сейчас схлопотать.

— Давай, побеси меня, — тянет “жених”. — Нормально, говорю, улыбнись.

О боже! Чувствую, что до конца этого договора у меня будет лишь одно желание — двинуть ему в пах как следует. Как же он раздражает.

Улыбнуться. Пустяк, вроде, да? Вот только чувство, что меня сейчас не счастье изобразить просят, а встать на колени и радоваться, когда при этом похлестывают и пинают. Идиот!

Так, Лера. Успокойся.

Выдави эту дебильную улыбку и пусть он катится быстрее.

— Вот так уже лучше. Приклей ее намертво, — командует жених, когда получает от меня желаемое.

После этой помолвки мне можно уже в актеры подаваться. Весь Голливуд сделаю своей улыбкой!

— Лера! — раздается достаточно громкий голос, и я тут же оборачиваюсь.

Кирилл.

Боже! Хоть бы эти два лба опять не столкнулись до искр из глаз.

— На связи, — бросает неожиданно Антон и ретируется еще до того, как подходит Кирилл.

При этом "жених" еще и телефон к уху прикладывает, имитируя важный звонок.

Ну да, просто так уйти с пути, наверное, стремно. А так, будто бы при деле.

Показушник!

Ой, мне не о нем стоит думать, а о Кирилле. Какой-то он злой.

Хотя, для него в последнее время это норма. Нахмуренные брови, поджатые губы, стиснутые челюсти. А ведь когда-то он улыбался мне. И смотрел совсем иначе.

Нет, Лера, не вспоминай. Опять будет больно.

— Кирилл Александрович, что-то случилось? — придаю голосу официально деловой тон.

— До аптеки, я смотрю, ты так и не дошла? Заблудилась в холле? Или решила, что у тебя свободный график?

Ого, сколько желчи в голосе. Не знала бы, что он хочет меня наказать, решила бы, что ревнует.

— Прошу прощения, Кирилл Александрович. Сейчас же вернусь на рабочее место.

— В аптеку сначала сходи. И через десять минут будь в офисе.

— Хорошо, — киваю я и хочу как можно быстрее от него ускользнуть.

Уже далеко отошла, а спиной все еще чувствую взгляд.

Сердце колотится то ли от злости, то ли от обиды. И где эта дурацкая аптека?

Прохожу под зеленой вывеской и прошу женщины за стеклом крем от ожегов. Ловлю себя на мысли, что впервые за последние полгода покупаю лекарство для себя. Обычно всегда для Вари.

Как она там сейчас? Я обязана увидеть ее до отъезда. И если бы не эти титаны с претензиями на господство надо мной, то уже сейчас бы была в ее палате. А теперь придется терпеть до вечера.

Сразу после работы к ней пулей помчусь.

Забираю маленькую упаковку с тюбиком жирного крема и спешу обратно, чуть не позабыв о заказе Анны Михайловны. Яркий аромат свежей выпечки напоминает об этом.

Интересно, Кирилл уже ушел? Не прибьет, если увидит, что я еще раз "заблудилась"?

Надо бы скорее вернуться, но женщину расстраивать не хочется. Забегаю внутрь и нервно отстаиваю очередь. Я всего лишь третья, а чувство будто все железными монетами расплачиваются — так долго.

Хватаю наконец-то заказ и спешу к лифтам. Вроде, на глаза никому не попала. И Кирилла нигде не видно. Даже в самом офисе нет: стекла сейчас прозрачные, кабинет пуст. Уехал?

Отдаю женщине хрустящий бумажный пакет и, наверное, впервые за день выдыхаю. Вот только сидеть без дела, пока Анна Михайловна что-то нервно ищет в бумагах, а потом вносит в какую-то программу, долго не могу.

Не понимаю тех, кто хочет ничего не делать и получать зарплату. Мне куда приятнее ощущать собственную ценность, и за эту ценность получать достойную награду.

Долго бездельничать не могу. Прошу у секретаря задание.

— Пока папки по алфавиту сложи, — выдает она мне.

Мда. Крутой офис, а я девочка на практике.

Тихо, Лера. Работай. Потом свою жизнь сама устроишь.

— Я все, — говорю ей, но женщину оперативно выполненная задача не радует. Она раздражается, потому что я ее отвлекаю.

— Слушай, я