Бедовый месяц - Владимир Колычев

Но теперь она всерьез считала, что на этом пора остановиться. Все-таки Авдеев – отец Кирилла. Да и с его смертью она могла лишиться здравого смысла. Кухаров избавил ее от буйного помешательства, но все-таки она как была, так и осталась сумасшедшей. И тихое помешательство, как оказалось, куда опасней буйного. Ведь в первом случае она бесновалась и билась головой о стенку, а во втором – убивала людей…

Юля осознавала, в какое страшное чудовище превратил ее Кухаров. Да и сама по себе она отправила на тот свет четыре пусть и преступные, но души. Да и Рая, как это ни ужасно осознавать, погибла из-за нее. И Кирилл мог погибнуть…

Но Кирилл сейчас с ней. Они в безопасном месте, где никто не сможет их достать. Тихо, спокойно вокруг, на экране телевизора мерцает изображение. Дом уже проснулся, люди выходят из подъездов на улицу, разъезжаются по своим делам. А они с Кириллом еще могут спать, потому что их никто не беспокоит. Он еще спит, а она лежит и влюбленно смотрит на него…

Страшно ей. Ведь она понимает, что ей без него не жить. Понимает, что сойдет с ума без него. Он знает про нее все, но он понял ее и простил. Он остался с ней, и это ли не счастье?..

Глава 19

Холодный жесткий ветер, снежная крупа в лицо, но все это мелочи. Сейчас Кирилл отнесет покупки домой, Юля приготовит ужин, они выпьют бутылочку вина и впадут в грех прелюбодеяния. В одной руке у него три пакета, в другой четыре. Тяжело. Но, как говорится, своя ноша руку не оттягивает.

Но эта ноша чуть не вывалилась из рук, когда перед самым носом вдруг остановилась ментовская машина. Кирилл уже знал, что Авдеев подключил к их розыску милицию. Не зря же по телевизору изо дня в день крутили ролики о коварной убийце, которая на своей же свадьбе застрелила гостя. Ну а помогал Жене Климкиной ее муж Кирилл. Их фотографии показывали почти по всем каналам. Да и у ментов ориентировка на них, конечно же, была…

Кирилл остановился лишь на мгновение. Он быстро понял, что ментам нужен магазин, а до него им нет никакого дела. Но его заминка все-таки не осталась незамеченной. Высокий, с хмурым от природы лицом старлей скользнул по нему подозрительным взглядом. Но ничего не сказал, прошел мимо.

Не мог он опознать Кирилла. Потому что Юля хорошо подготовилась к осадному положению. С помощью театрального грима она изменила ему форму надбровий, носа, у него накладные усы, а на голове – парик из длинных волос, стянутых на затылке в конский хвост. Мало ли на свете неудавшихся рок-музыкантов…

Только усы какие-то не такие – под правую половину почему-то задувает ветер. Неужели отклеился?

– Мужчина! – послышалось вдруг за спиной.

Кирилл остановился, медленно повернул голову на звук.

– Да, да, я к вам обращаюсь, – подтвердил старший лейтенант.

И сделал шаг к Кириллу.

С документами у него все в порядке. У Юли несколько чистых бланков российских паспортов, причем с фабрики Гознака. И все необходимое было, чтобы правильно вклеить и заламинировать фотографию. И печать от настоящей только экспертиза сможет отличить… Но мент смотрел не на паспорт, а на оторванный ус. И руку тянул, чтобы оторвать его совсем…

Но Кирилл не позволит ему это сделать. Он резко повернулся к опасности спиной.

– Стоять!

Он хорошо бегал, это у него в крови. Легкая атлетика ему давалась куда легче, чем рукопашный бой. Хотя и в самбо у него все складывалось неплохо.

Взять разгон мешали пакеты. А там вино, ужин при свечах, скрип кроватных пружин. Но если не избавиться от этого богатства, то вскоре послышится лязг задвижки на железной двери в тюремную камеру.

Кирилл выпустил из рук пакеты и побежал еще быстрей. Отпечатки его пальцев на пакетах остались. Это плохо. Менты узнают, кто от них убегал, поймут, в каком районе он скрывается. Но они могут узнать про него гораздо раньше. Прямо сейчас. Если поймают и снимут с его лица грим.

Но ведь еще не поймали. А Кирилл в хорошей спортивной форме. И бежал он в противоположную сторону от дома. Он изучал карту этого района, через пару кварталов по ходу движения начнется пустырь, а за ним лес. Там он может скрыться. Листва с деревьев опала, но над городом уже сумерки, через полчаса станет совсем темно.

– Стой, стрелять буду!

Менты при оружии, но впереди по тротуару идут люди. Нет, в таких условиях стрелять никто не будет.

Люди шарахались от бегущего Кирилла. Надо внимательно следить за каждым прохожим, как бы кто не подставил ему подножку, чтобы угодить ментам. А еще среди прохожих мог оказаться их коллега…

Кирилл прибавил в скорости и еще сильней оторвался от преследователей. Менты бежали за ним, забыв о своей машине, но ведь в ней, возможно, остался водитель. И сейчас он обгонит Кирилла, перережет путь…

Он свернул на дорожку, что уходила в глубь дворов. Никого здесь нет, и менты запросто могут открыть огонь.

– Стой! Стреляю!

И точно, за спиной раздался выстрел. Наверняка палили в воздух. Но сейчас мог последовать выстрел на поражение. Менты попробуют выстрелить по ногам, но совсем не факт, что попадут именно туда…

И все же Кирилл продолжал бег. А менты не рискнули стрелять, но по-прежнему гнались за ним.

Он свернул за дом, за которым находился детский садик, огороженный забором. Что, если включить в программу бег с препятствиями?.. Кирилл перемахнул через забор, пересек двор, снова взял барьер. Но менты не отступались – может, и не так быстро, как он, но все-таки перепрыгнули через один забор, другой.

Стимул у них был: задержать преступника – это и почет, и премия. Но ведь им ничего не угрожает, если они упустят беглеца, а Кирилл тогда потеряет все. Его привлекут за организацию убийства, но Авдеев накажет его за предательство еще раньше. А если ему вдруг повезет, и Авдеев, напротив, избавит его от наказания, то мир все равно рухнет: ведь он потеряет Юлю. Потеряет навсегда. Она покинет свое тайное гнездо и растворится в необъятных просторах страны. Или даже мира…

Кириллу было что терять. И в физическом плане он крепче своих преследователей. И к лесу он вышел, оставив погоню далеко позади…

А в лесу журчал ручей на дне оврага. Кириллу надо было взять вправо, чтобы лесом обогнуть городскую окраину и выйти к дому, где ждала его Юля, но побежал он влево, в сторону, куда уходил ручей. Русло захламленное, вода грязная, но это его не смущало. Ему нужна вода, только она сможет сбить пса со следа. Мало ли, вдруг менты кинолога с собакой к погоне привлекут…

Вода в ручье обжигающе холодная, глубиной по колено, но Кирилл, стиснув зубы, прошел по ней метров сто. И только затем свернул на одну тропку, с нее на другую.

Он планировал, что дорога к дому займет минут сорок, но прошло часа четыре, прежде чем он вышел к гаражам, за которыми виднелся его дом. Здесь у Юли стояла машина – четырехдверная «Нива» повышенной проходимости. Но дом уже близко, и транспорт Кириллу не нужен, да и ключей у него нет.

Ноги промерзли насквозь, штанины задубели, но к дому он шел с неторопливостью уставшего после работы человека. Он поставил машину в гараж, и теперь ему надо к семье и детям. Парик он снял и сунул под куртку. Пивное брюшко у него. И домой он хочет еще и потому, что там ждет его кружка доброго пива…

В дом он вошел через запасной в их случае с Юлей подъезд. Мало ли, вдруг на другой стороне дома стоит патрульная машина…

Юля заметила его еще в пути и заранее открыла дверь. Ему даже не пришлось топтаться перед порогом.

– Ты почему так долго? – настороженно спросила она. – И где тебя носило?

Мало того что штанины мокрые и заледеневшие, так еще и колючки на них, листья. А еще краска какая-то на брюках, кусок туалетной бумаги.

– Ручей там грязный был. Всякую дрянь туда сливали…

– Какой ручей?

– На ментов я нарвался, а у меня ус, как назло, отклеился. Они за мной, я от них, в лес ушел, а там ручей. Надо же было собаку со следа сбить…

Кирилл стащил с себя джинсы, куртку, разделся, встал под горячий душ. Но этого было мало. Впрочем, Юля и сама догадалась приготовить ему горчичную ванну для ног.

Душ действительно не очень его согрел, но горячая вода, куда он опустил ноги, вселила в него надежду.

– Хорошо!

Он скривился от боли, когда Юля добавила в воду кипятка, но все-таки удовольствия было больше, чем страданий. Согретая кровь сейчас разойдется по телу, умиротворяющей волной расслабит напряженные мышцы, успокоит сознание. Он будет наслаждаться тишиной и покоем, а потом Юля накормит его ужином. Гречневая каша с тушенкой и сыром не самое худшее блюдо, он в этом уже не раз убеждался. Консервов и круп еще полно, хватит, чтобы продержаться пару месяцев, не выходя из дома. И соль есть, и мука… Осадный круг сузится, но не сможет выдавить их с Юлей из комфортного убежища.

– А ты уверен, что смог сбить собаку со следа? – спросила Юля.

– Я со стороны гаражей шел, если не смог сбить, они по этому пути за мной выйдут, – сказал он.