В ее постели - Дебора Макгилливрей

Эйтин знала, что Эдуард Длинноногий, самый безжалостный из всех королей, когда-либо сидевших на английском троне, хочет завладеть Шотландией – и завладеет. Разве мертвая хватка, с которой он держит за горло Уэльс и Ирландию, не является ясным свидетельством того, какая судьба ожидает шотландцев? Эдуард выдаст Эйтин замуж, отдав в качестве награды какому-нибудь преданному вельможе. Однако если она забеременеет и заявит права на земли, как на владения своего ребенка по праву рождения, возможно, Эдуард пожалует ей разрешение остаться в Глен-Эллахе и не станет принуждать к браку без любви.

Рейвенхок ухватился за подлокотники кресла, поднял его и припер Эйтин к столу, отрезав отступление.

– А теперь, принцесса, пришло наконец время сказать правду, хотя я начинаю думать, что вам незнакомо такое понятие.

Светлые, серо-зеленые глаза буравили Эйтин, удерживая в плену, не давая отвести взгляд. Все вокруг померкло до едва различимых теней, она видела только его одного. И вспоминала те мгновения, когда они были вместе, его руки на ее груди, его рот на ее губах. Желание кинжалом пронзило внутренности. Эйтин гадала, что он думает о ней, вспоминает ли его тело то, что не может вспомнить мозг.

Глаза хищника следили за ней, раздевали ее тело. А потом он сорвал покровы с ее души. Странно, но он не произнес ни слова, просто смотрел. Злость медленно перетекла в вопрос, затем в удивление.

Глаза, обрамленные длинными черными ресницами, широко раскрылись, и Деймиан Сент-Джайлз произнес:

– Он мертв.

Паника обуяла Эйтин. Она еще никогда не встречала мужчины, обладающего такими способностями. Не оставалось ни малейших сомнений в том, что в этом человеке течет кровь древних кельтских друидов. Она подозревала это – боялась этого – раньше, но теперь стало еще яснее, что мать Деймиана была шотландкой. Еще яснее… и еще опаснее.

Глава 10

Деймиан Сент-Джайлз и его могущественный кузен стояли на бастионе Лайонглена и наблюдали за четырьмя десятками людей внизу. Войско Кэмпбелла, состоящее из отряда пеших лучников и легковооруженных всадников, было внушительным, хотя и типичным для шотландцев: беспорядочная толпа. Деймиан был удивлен, что Динсмор смог наскрести такое большое войско после того, как несколько недель назад англичане разгромили шотландскую армию.

– Думается мне, не все шотландцы сражались вместе с Рыжим Комином в битве при Данбаре, – заметил он. – Кэмпбелл полагает, что здесь командует леди Эйтин и под градом стрел она сдастся и покорно падет к его ногам.

Джулиан самодовольно улыбнулся:

– Вонючка Динсмор не рассчитывал на то, что лорды Шеллона вступят во владение, а?

– Хорошо, что мы сделали это. – Глаза Деймиана обежали ряд вооруженных людей, выстроившихся вдоль стены, оценивая охрану Лайонглена. Большинство защитников были тучными и не проявляли боевого энтузиазма. – Перекормлены и недостаточно хорошо тренированы.

Джулиан скрестил руки на груди и согласно кивнул.

– Похоже, ты нашел работу по душе. Эдуард поступил правильно, послав тебя сюда. Ты добился того положения, которого жаждут и клан Брюсов, и Комины, и Кэмпбеллы. Феод в сочетании с Койнлер-Вудом слишком крупная добыча, чтобы оставить его во владении слабого лорда – или леди, даже если она одна из этих воинственных женщин клана Огилви. С Гленроа и Кинмархом в моем владении и Гийомом, водворенным в качестве нового лорда в Лохшейне, Глен-Шейн надежно защищен. А с твоим притязанием на Глен-Эллах Эдуард будет держать сердце Высокогорья в кулаке.

Деймиан снова взглянул на воинов внизу.

– Ты хочешь сказать, с притязанием Дракона Шеллона.

Защита Лайонглена временно была усилена закаленными в боях рыцарями и воинами Джулиана, до тех пор, пока Деймиан не сможет перевести людей из своего небольшого владения в Парвоне, в Нормандии. Деймиан отметил, как встревоженные взгляды шотландцев обращаются на хозяйку, не возражает ли она, что два английских лорда приняли командование на себя. Увидев, что Эйтин согласна с таким положением дел, ее люди, похоже, успокоились.

– Приступай, – тихо посоветовал Шеллон. Слова достигли лишь ушей Деймиана: пора вступить во власть в качестве нового лорда Лайонглена, пока у солдат не закрепилось в сознании главенство Дракона.

– Эйтин! Я знаю, что ты смотришь! – приподнявшись в стременах, прокричал во всеуслышание стоящий во главе войска блондин с надменной ухмылкой. – Открывай эти чертовы ворота, Эйтин Огилви, или я прикажу моим лучникам выпустить стрелы. Считаю до десяти, и тогда…

Услышав эту угрозу, Эйтин напряглась, но Деймиан протянул руку и коснулся ее плеча. Эйтин удивленно насторожилась.

Шагнув вперед, Деймиан улыбнулся стоявшим внизу.

– А я-то готов был побиться об заклад на свои золотые шпоры, что ты не умеешь считать до десяти, Кэмпбелл.

Шотландец резко повернул голову и прищурил глаза, чтобы увидеть, кто насмехается над ним. Кэмпбелл постарался удержать улыбку на лице, но стало ясно, что он совсем не рад видеть Деймиана Сент-Джайлза стоящим на крепостной стене.

– Я хочу увидеть Эйтин Огилви. Хочу убедиться, что она в безопасности. Я прибыл от имени короля Англии Эдуарда.

– Леди Эйтин под защитой – по приказу Эдуарда. Ты и пять твоих воинов могут въехать во двор замка. Все остальные остаются снаружи. Соглашайся на эти условия, или мои люди сразят вас там, где вы стоите. – Деймиан кивнул людям Шеллона. В ту же секунду все как один воины шагнули вперед, продемонстрировав луки со стрелами, нацеленными на войско Кэмпбелла.

Дружелюбное выражение Динсмора осталось приклеенным к лицу. Этот олух, очевидно, решил играть до конца.

– Очень хорошо. Пусть будет пять, лорд Рейвенхок, – хотя королю Эдуарду очень не понравится, что его посланнику оказывают такой прием.

Деймиан сверкнул озорной усмешкой, не дав себя обмануть.

– Да, Эдуарду не понравится.

Он жестом велел поднять решетку и опустить мост через сухой ров.

Эйтин подождала, пока Динсмор и пятеро конных пересекли деревянный мост, въехали под арку в замковый двор, и только потом накинулась на Деймиана:

– Вы впускаете его? Зачем? Он…

– Фигляр, лжец и мошенник. – Деймиан резко повернулся к ней.

– Не стоит недооценивать его, лорд Рейвенхок. Часто самый недалекий, самый отъявленный кретин может быть опаснейшим врагом просто потому, что ему не ведомо, что такое честь, – горячо возразила она.

Он гневно зыркнул на нее – женщину, которая утверждает, что является женой его деда. Почему же он совсем не верит во все ее россказни? Или, если точнее, не хочет верить? Проглотив все вопросы, переполняющие его, он спросил: