Сквозь топь и туман - Анастасия Александровна Андрианова

– И с этим тоже Матушка Сенница разберётся.

Он поднялся, подошёл к ручью и черпнул воды. Соорудил из веток потолще подпорку для котелка, подвесил его над костром и накрошил в воду чего-то из маленьких мешочков, коробков и туесков. Мавна наблюдала.

– Что это?

От котелка тут же потянуло съестным.

– Нежички едят человеческую пищу?

– Уже спрашивал. Нежички, может, и не едят. А я – да.

Смородник добавил что-то ещё, из самого маленького коробка. Соль, как поняла Мавна.

– Сушёное удобно носить с собой, – пояснил он будто бы с неохотой. – Найти воду – и готов ужин.

Мавна поёрзала на мху. Хотелось поближе рассмотреть, что там у него такое. У них в деревне никогда ничего не сушили, погода не позволяла, да и Смородник вряд ли мог сам где-то высушить припасы: во всей округе царило влажное прохладное лето и ветреная холодная зима, куда уж тут.

– И что там у тебя?

Он помешал варево деревянной ложкой. Косички у висков колыхались прямо над котелком, и Мавна подумала, как отчитал бы её Илар, если бы она пришла в пекарскую с непокрытой головой. При мысли о брате в груди кольнуло. Как они там? Справилась ли Купава? Раз никто до сих пор за ней не примчался, значит, верно всё рассчитала. А теперь выходит, и зря затеяла: от владений болотного царя наверняка уже далеко ушли. Как его найти? И как Варде без своей шкурки? Мавна одёрнула себя: всё равно надо было уходить, чтоб не привлекать упырей и не давать чародеям повода оставаться дольше. А всё-таки тоскливо.

– Тут грибы, немного мяса, лук, морковь. Травы. Соль. Ничего необычного. Иногда беру рыбу или овощи подиковиннее. Если есть деньги. В общем… – Смородник хлебнул из ложки и посмотрел на Мавну поверх костра, – попробуешь, коль правда согласна.

– А мой мешок мне можно? – осторожно спросила Мавна.

Смородник обернулся, нашёл сзади себя вещи Мавны и перекинул ей. Поймать она не смогла, и мешок тяжело плюхнулся рядом на мох. Мавна тут же расширила горловину и запустила туда руки.

Покровители, хлеб! Булочки!

Хотелось всего и сразу, но Мавна сдержалась и достала только одну булочку с клюквенным вареньем. Смородник хмуро за ней следил, помешивая своё варево из сушёных порошков.

– И даже хлеб нежички едят? – хмыкнул он, сосредоточенно разглядывая содержимое своего котелка.

Мавна не ответила, набила рот сдобой так, что пришлось прикрыть ладонью, чтобы крошки не вываливались. Смородник черпнул варево, подул на ложку, попробовал немного и бросил быстрый недовольный взгляд на Мавнин мешок.

Смеркалось, и вместе с темнотой крепчал страх. Мавна отряхнула руки от крошек, вытерла их о мох и обхватила коленки, подтянутые к подбородку. В макушках деревьев прошелестел ветер, и казалось, что вот-вот к нему примешается упырячий вой.

– Своих боишься? – спросил Смородник, поднимаясь на ноги.

Мавна из упрямства ничего не ответила, только шмыгнула носом. От костра шло мощное тепло, как от огромной печки, и Мавна заметила, что веточки и не сгорали вовсе, пламя просто поселилось на них и горело само по себе, яркое и буйное, а вот дыма совсем не было, и над поляной разливался только аромат похлёбки. Довольно приятный, несмотря на странную сушёную снедь.

Смородник засучил рукава – только сейчас Мавна заметила, что на правом предплечье у него темнел какой-то узор. Поднёс руки к лицу – Мавне показалось, что даже поцеловал подушечки пальцев – потом сложил ладони так, будто боялся что-то расплескать. Крадучись шагнул в сторону, туда, куда почти не доставал свет костра. Встряхнул пальцами, словно сбрасывал брызги, потом снова и снова, и среди мха загорелись алые огоньки: не то крупные искры, не то звёзды. Мавна наблюдала за ним, приоткрыв рот.

Закончив, Смородник снова прислонил ладони к лицу и вернулся на своё место. Посмотрел на Мавну исподлобья.

– И ты не сбежишь, и друзья твои к нам не заявятся.

Мавну утешило только второе.

Смородник снова сходил к ручью, вымыл руки («Когда успел испачкать?» – подумала Мавна), достал из своих вещей деревянную миску и налил себе похлёбки. Принялся пить прямо через край, без ложки. Сильнее запахло едой, и Мавна отвернулась, чтобы не смотреть глазами, полными зависти. Булочка – это, конечно, хорошо, но от горячего она бы не отказалась. И пусть, что там накрошено непонятное сухое нечто.

– Ратная Матушка разберётся, что ты такое, – задумчиво протянул Смородник. – Но у тебя есть хлеб. Предлагаю обменяться. Я тебе похлёбку, ты мне хлеба. Идёт?

Мавна недоверчиво обернулась и убрала пряди, упавшие на лицо. Смородник второй раз наполнил свою миску и протянул ей. Мавна замешкалась. Сделка с чародеем – притом что он считает её нежичкой, – чем это может обернуться? Пусть и предмет сделки пустяковый, всего-то кусок хлеба в обмен на жидкое варево, но всё равно по спине пробежали мурашки.

– Ты меня не отравишь? – спросила Мавна и тут же прикусила язык. Ну кто же в этом признается?

Смородник молча глотнул из миски, не моргнув. На его резком худом лице горели алые блики, и белое вкрапление в глазу выглядело особенно зловеще, как яркая звезда в ночном небе. Утёр рот и поставил миску на мох.

Мавна потянулась за мешком. Достала каравай, отломила приличный кусок и тоже положила на мох рядом с миской. Смородник хмыкнул.

– Ты не очень щедрая.

Мавна дёрнула плечом:

– Хлеба не много. Всё на тебя, что ли, тратить?

Она осторожно взяла горячую миску ладонями и шмыгнула к своему месту, стараясь не пролить ни капли. Уселась и глотнула, едва не обжёгшись. С первого глотка даже не успела понять вкус и тут же снова приникла к краешку миски. На удивление варево оказалось недурным. Мясо и овощи напитались влагой, разварились, и если бы Мавна не знала, никогда бы не подумала, что готовили из высушенного до хруста. Но и Смородника можно было теперь понять: с таким супом хорошо бы куснуть хлеба. Мавна тоже потянулась отломить горбушку от каравая.

Ночь обещала быть неспокойной. После еды Мавна наспех умылась в ручье и легла на мох, подтянув колени к груди. По спине бродили мурашки, и расслабиться никак не получалось, да она и не старалась. Знала ведь, что ни о каком покое нельзя и мечтать, когда ночуешь под открытым небом.

Поэтому, когда раздался первый вой, она всего лишь вздохнула. Ночь показалась бы ей странной без этих звуков, и всё равно, что рядом оказался чародей.

Костёр всё горел, а вокруг всё так же мигали алые искры, запутавшись в траве и во