Дело чести - Дэвид Вебер

"Я с нетерпением жду встречи с вами, адмирал," сказала Берчер, крепко сжимая руку Хонор, и улыбка Хонор моментально вырвалась на свободу. Приветствие Берчер звучало почти как восторг, но за ним словно скрывался выпустивший когти древесный кот, наблюдающий за Хонор с самообладанием хищника.

"Неужели?" ответила Хонор. "Я надеюсь, что наши усилия не будут разочаровывающими".

"Я тоже", подтвердила Борчьер.

"Как и мы все", Причарт тактично прервала обмен любезностями, и указала на умеренно высокого — всего на пять или шесть сантиметров ниже, Хонор — светловолосого, кареглазого человека, который явно был самым молодым из присутствующих. Он также был самым элегантным одетым, и она почувствовала что Нимиц противостоит желанию чихать, от запаха дорогого одеколона, окружающего белокурого человека.

"Достопочтенный Джеральд Янгер, адмирал Александр-Харрингтон," представила Причарт, и Хонор кивнула ему. "Мистер Янгер является членом нашей палаты представителей", продолжила Причарт. "Как и сенатор Макгвайр, он также Новый Консерватор, но пока что он еще не председатель, он входит в комитет по иностранным делам."

"Адмирал Александр-Харрингтон," сказал Янгер с белозубой улыбкой.

"Представитель Янгер", ответила она, едва удержавшись от желания вытиреть ладонь о брюки, когда Янгер выпустил её. Несмотря на внешний лоск, он излучал столь высокомерные амбиции и хищный нарциссизм, что даже Макгвайр казался благородным филантропом.

"А это, адмирал Александр-Харрингтон," сказала Причарт, поворачиваясь к последнему из присутствующих представителей Хевена "Председатель Верховного Суда Джеффри Тилингхам. Он здесь в качестве консультанта, в отличие от остальных, но я подумала, что, вероятно, будет хорошей идеей попросить его о присутствии, на случай возникновения каких-либо правовых вопросов во время обсуждения"

"Это кажется мне прекрасной идеей, госпожа президент," ответила Хонор, по крайней мере отчасти, правдиво, протягивая руку к Тилингхаму. "Для меня большая честь встретиться с вами, председатель Верховного суда."

"Благодарю вас, адмирал."

Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, полностью осознавая, — хотя, возможно, он нет — что обе эти улыбки были одинаково ложными. Он вовсе не был рад видеть ее здесь. Что было справедливо, может быть, или по крайней мере взаимно, так как хотя Хонор согласилась с Причарт, что присутствие эксперта по правовым вопросам на переговорах было, вероятно, хорошей идеей, она хотела бы чтобы этот "эксперт по правовым вопросам" был как можно дальше от них. Технически, как старший член Верховного суда Хевена, Тилингхам должен был быть выше узкопартийных вопросов. На самом деле, хотя Мантикорская разведка еще мало знали о нём до его назначения судьей, его мыслесвет однозначно указывал, что он был еще более тесно связан с Новыми консерваторами Макгвайра и Янгера, чем предполагали аналитики. И, несмотря на тщательно культивируемый беспартийный образ, его личные амбиции — и ненадежность — резанули по чувствам Хонор, сильнее чем в случае Янгера.

Уместен ли он на посту главы суда, который имеет право судебного контроля над каждым законом, проходящим через их Конгресс? Ей удалось не начать трясти головой, но это было не легко. Судя по эмоциям Причарт, когда она представила его, она, очевидно, имеет довольно четкое представление, о том что происходит внутри него. Так сколько трупов он должен был угрожать эксгумировать — или лично ухлопать — чтобы получить первое место в Верховном суде?

Ну, его влияние на закон Хевена не ее проблема, слава Богу. С другой стороны, его воздействие на переговоры было вполне вероятно. Эх, если бы она смогла уговорить сенатора Берчер только на одно последнее маленькое убийство….

Она выкинула эту мысль из головы (хотя, судя по мыслесвету, исходящему от Борчер, когда она смотрела на Тилингхама, она, вероятно, согласится на убийство) и указала на трех других членов своей делегации.

"Как вы можете видеть, госпожа президент, министр иностранных дел Лэнгтри решил, что будет хорошей идеей послать, по крайней мере, несколько специалистов, чтобы держать меня подальше от неприятностей. Позвольте мне представить Заместителя министра сэра Варнаву Кью, Специального посланника Кариссу Малкахи, баронессу Селлек, и помощника Заместителя Министра достопочтенного Войто Туоминена. А это мой личный помощник, лейтенант Вальдемар Таммел".

Вежливый ропот признания вернулся с хевенитской стороны стола, хотя Хонор почувствовала несколько уколов раздражения, когда она использовала титул Малкахи. Действительно, это было нехорошо. Она не собиралась бросать им лицо, что в Мантикоре есть наследственная аристократия, получающая выгоды от своей принадлежности к высшему классу, но она не собирается тратить все свое время здесь расхаживая на цыпочках вокруг болезненных чувств хевов.

Даже с тремя помощниками, ее делегация была значительно меньше, чем у Причарт, но она должна быть достаточной. И это было чертовски хорошо, что они были здесь. Она провела большую часть рейса между Мантикорой и Хевеном осознавая, насколько она должна была благодарна за трёх опытных профессионалов, которых Лэнгтри послал вместе с ней.

Кью был старшим из трио — с серебряными волосами, острыми карими глазами, румяным лицом и носом, почти столь же мощным как у Макгвайра. Туоминен был невысокий, но весьма широкоплечий. Он уже давно был известен как нечто вроде диссидента в рядах Министерства Иностранных Дел, и он придерживался столь же агрессивной манеры поведения "простолюдина", как и Клаус Гауптман. Несмотря на то, что он был уроженцем Сфинкса, а не Грифона, его личность сильно напоминала ей Антона Зилвицкого, хотя он был значительно более управляемый, без гранита Зилвицкого, методичный и настойчивый. Графиня Селлек был младшей из трех. Светловолосая, голубоглазая, обладающая какий-то особой неброской красотой, она была специалистом по разведке в делегации Мантикоры. Она напоминала Элис Трумэн, и не только в физическом смысле.

К лейтенанту Таммелу ей было наиболее трудно привыкнуть, в чём даже отдаленно не было его вины. Темноволосый, кареглазый лейтенант был чрезвычайно компетентным молодым человеком, с огромным потенциалом, но она чувствовала, затяжную вину, принимая его в качестве замены Тимоти Майерсу. Даже сейчасо на продолжала держать на расстоянии вытянутой руки, как будто действительно принять его будет каким-то предательством памяти Майерса. Или, как будто боялась, что излишняя близость к ней также может привести к его смерти.

Она заметила, что никто не предложил представить сотрудников охраны Причарт или ее собственных. Не то, чтобы кто-нибудь не знал об их присутствии. Хонор немного забавляло то, что охрана Причарт была как бы незаметна для хевенитов, несмотря на долгое знакомство, и то же самое было верно для ее охраны со стороны Мантикорской делегации, но обе стороны остро реагировали на присутствие вооруженных охранников другой стороны.

И еще был Нимиц…, вполне возможно, самый опасный "вооруженных охранник" из всех. Конечно, он проигрывал при попытке сравнения килограм на килограмм! Но, по мыслесвету хевенитов было очевидно, что каждый из этих людей был проинформирован об интеллекте, телепатических возможностях и летальности древесных котов.

Было столь же очевидно, что некоторые из них — сторонники Макгвайра, Янгера, и Тилингхама — мечтали поместить его в бронированную клетку, расположенную не менее чем в километре от этого конференц-зала. В самом деле, Макгвайр была так несчастен, что Хонор было даже интересно, как Причарт удалось выкрутить ему руки для доставки сюда.

Покончив с официальными приветствиями и представлением, Причарт указала на стол переговоров, с аккуратно уложенными портами данных, старомодными промокашками, и графинами с ледяной водой. Стулья вокруг него, в соответствии с почтенными традициями Плаза Фолс, были без двигателей, но это не помешало им обеспечить почти греховный комфорт делегатам расположившимся в них.

Причарт усадила собственную делегации спиной к наружной стене аппартаментов, и Хонор почувствовала проблеск благодарности за заботу президента, как она усаживала Нимица на спинке своего кресла. Затем она села и посмотрела через кристаллопластовое окно за спиной у Причарт и её коллег в то время как другие члены ее команды подключили личные миникомпьютеры к портам данных и ненавязчиво проверили свои межсетевые экраны и системы защитны.

Новый Париж был построен в предгорьях гор Лимож, в прибрежной полосе, протянувшейся на юго-западном краю континента Рочембо, омываемом океаном Вейрет. Пастельных тонов башни города поднимались высоко в небо, но, несмотря на их рост — и, если на то пошло, на весь размер и население самого города — пики гор Лимож вздымались много выше. Чтобы напомнить людям, живущим в них, что планета была очень большим местом.