Мистер убийца - Дин Кунц

Марти хотел просунуть колено между ног противника однако ноги у него были сомкнуты. Он потерял равновесие, одна нога его висела в воздухе, а Другой отталкивал его все дальше назад, до тех пор, пока он не оказался пригвожденным к перилам, балансируя на них, как акробат.

Марти задыхался. Боясь, что тиски окажутся такими сильными, что кровь перестанет поступать в мозг, он попытался ослабить железную хватку, разведя руки противника. Однако тот удвоил усилия, не собираясь ослаблять давление. Марти еще больше напрягся и почувствовал, как заколотилось его перегруженное сердце.

По идее, они должны были бы быть равными соперниками. Ведь они одного роста, веса, сложения, в одинаковой физической форме – одним словом, по всем внешним признакам они абсолютно одинаковы.

Тем не менее Другой, получив два смертельно опасных ранения, был сильнее, и не только потому, что у него были какие-то преимущества и он твердо стоял на ногах, в отличие от Марти. Он, казалось, обладал каким-то нечеловеческим потенциалом.

Находясь лицом к лицу со своим двойником, Марти, казалось бы, должен смотреть на него, как в зеркало, однако лицо напротив было обезображено такими дикими страстями, каких Марти никогда не видел на своем лице. Животная ярость. Ядовитая ненависть, сравнимая разве что с солью цианистой кислоты. Он был так возбужден самим актом насилия, что знакомые черты были обезображены судорогами маниакального удовольствия.

С открытым ртом, из которого брызжет слюна, сжимая горло Марти для усиления доходчивости своих слов, Другой проговорил:

– Мне нужна моя жизнь, сейчас, моя жизнь, моя, сейчас. Мне нужна моя семья, сейчас, моя, сейчас, сейчас, сейчас, нужна мне… Нужна мне!

Еще немного, и Марти потеряет сознание.

Отчаявшись ослабить хватку противника, Марти хочет впиться ногтями ему в лицо, но не может до него Добраться. Все его усилия кажутся слабыми и бесполезными.

Темнота.

Изредка она прерывается фантастическими видениями: злобное, яростное лицо жены, требующей нового мужа, строгое лицо нового отца его дочерей. Забвение.

И вдруг грохот. Как выстрел. Второй, третий, четвертый выстрел. Один за другим. Это падают перила.

Марти перестал сопротивляться, отчаянно пытаясь, зацепиться ногами и руками за то, что осталось от перил. Центральная секция балюстрады полностью обвалилась, да так быстро, что он не сумел найти точку опоры в осыпающихся конструкциях, рискуя с треском вылететь в образовавшийся проем. Так они и висели, раскачиваясь, на краю перил. Вскоре, однако, действия Марти изменили динамику их борьбы настолько, что Другой перекатился через него и упал первым. Он расцепил руки на горле Марти, и тот оказался в положении сверху. Так, обнявшись, они вместе упали на лестничную площадку, проломив внешние поручни, превратившиеся в груду дров, и упали на покрытый мексиканской плиткой пол фойе.

Они упали с более чем четырехметровой высоты. Конечно, это не такая огромная высота, чтобы разбиться насмерть, тем более что их падение было смягчено нижними перилами.

Другой упал на плитку первым. Звук, сопровождавший его падение, был похож на сильный удар кувалды. Он своим телом смягчил падение Марти, который и без того еле дышал, а теперь и вовсе чуть не задохнулся.

Кашляя, Марти отстранился от своего двойника и сделал попытку отползти от него подальше. Он с трудом дышал, голова кружилась, и вполне возможно, что при падении он что-то себе повредил. Дыхание причиняло ему острую боль, горло горело и кровоточило. Когда он кашлял, боль была такой невыносимой, как если бы он глотал спутанный моток колючей проволоки. Марти не сумел, как надеялся, выбраться отсюда быстро. Вместо этого он рывками передвигался по полу фойе, волоча ноги и дрожа всем телом, как жук, вспрыснутый раствором инсектицида.

Смахнув слезы, вызванные сильным приступом кашля, он стал искать глазами свой пистолет. Он лежал в нескольких метрах от него, почти у входа в жилую комнату. В данной ситуации он казался Марти желаннее и недосягаемее священной чаши Грааля.

Вдруг до него донесся какой-то грохот, а вслед за ним раздался тяжелый глухой удар. Марти подумал, что эти звуки, должно быть, как-то связаны с Другим, не оглянулся, продолжая свой путь. Может, это была его предсмертная судорога, удары каблуков об пол одна, заключительная конвульсия. По крайней мере, он тяжело ранен. В этом нет сомнений. Сильно покалеченный, он теперь, должно быть, умирает. Но Марти все равно хотелось добраться до пистолета, взять его в свои дрожащие руки, прежде чем праздновать победу по поводу того, что он выжил.

Марти добрался до пистолета, схватил его и испустил победный, но усталый клич. Он рухнул на бок и как угорь заскользил назад, в фойе, готовый к тому, что там его ждет настырный противник.

Другой, однако, все еще неподвижно лежал на спине, раскинув ноги, прижав руки к бокам. Может, он уже мертв. Но нет. Это была бы слишком большая удача. Он приподнял голову и посмотрел на Марти. Его бледное и блестящее от пота лицо было похоже на фарфоровую маску.

– Сдаюсь, – прохрипел он.

Он, по-видимому, мог двигать только головой и пальцами правой руки. Даже не самой рукой. Приподняв голову от пола, сжимая и разжимая действующие пальцы, он был похож на умирающего тарантула. Он был не в состоянии сесть или согнуть ноги в коленях.

– Сдаюсь, – повторил он.

То, как он произнес это слово, напомнило Марти игрушечного солдатика, согнутые пружины, сломанные двигатели.

Держась одной рукой о стену, Марти встал.

– Ты убьешь меня? – спросил Другой. Перспектива пустить пулю в лоб искалеченному и беззащитному человеку хоть и казалась Марти в высшей степени непривлекательной, он тем не менее был почти готов совершить эту жестокость, а уж потом рассуждать о моральных и юридических последствиях этого шага. В данном случае над ним не довлело ни любопытство, ни какие-либо этические факторы.

– Убить тебя? Я бы с радостью сделал это. – Голос был хриплый и, вероятно, будет таким еще день-два, пока не заживет горло. – Кто ты, черт возьми? – Прислушиваясь к скрежету произносимых им слов, Марти благодарил судьбу за то, что она помогла ему выжить и задать этот вопрос.

До него вновь донесся какой-то шум. Он уже слышал его, когда полз к пистолету. На этот раз он распознал его: это было не что иное, как шум сначала поднимаемой, а затем опускаемой автоматической гаражной двери.

Уняв дрожь и затаив дыхание, Марти поспешно пересек жилую комнату, затем столовую, чтобы остановить девочек раньше, чем они увидят, что произошло. Они долго не смогут чувствовать себя уютно в своем собственном доме, если узнают, что сюда кто-то проник и пытался убить их отца. Однако они будут травмированы куда серьезнее, если увидят царящую здесь разруху и окровавленного человека, лежащего без дыхания на полу фойе. А если сюда добавить тот ужасный факт, что незваный гость как две капли воды похож на их отца, то они вряд ли когда-либо уснут в этом доме спокойно.