Страсть в жемчугах - Рене Бернард

– Могу я спросить… А вы были в Индии во время беспорядков [3]?

– Можете, мисс Бекетт. Да, я там был в то самое время. Но эта тема не доставляет мне удовольствия. Я был в Бенгалии, но не участвовал в печально знаменитых осадах и баталиях. Индия казалась мне грезой, пока не превратилась в ночной кошмар, и я не хочу воскрешать его.

Элинор кивнула и на какое-то время замолчала. Потом вдруг спросила:

– А что художники делают в Индии?

– Рисуют, мисс Бекетт. – улыбнулся Джозайя. – У меня там возникла фантастическая идея. Я решил, что экзотическая обстановка сделает меня выдающимся художником. Я хотел вдохновиться этой странной и великолепной древней культурой.

– И как, вдохновились?

– Да. Это был спектр оттенков и красок, о существовании которого я даже не подозревал. Хотя теперь больно думать о всех тех цветах, которые навсегда потеряны для меня, – выпалил Джозайя и тут же пожалел об этом. – Зато теперь я могу наслаждаться красотой Лондона.

– Ну уж и красота, мистер Хастингс! – Элинор рассмеялась и окинула взглядом парк. Тут были лишь черные голые ветки, царапающие узкую полоску серого неба. – Неудивительно, что вы сочли меня подходящей моделью.

Джозайя остановился и с серьезнейшим видом посмотрел на нее.

– Вы все еще сомневаетесь в моем вкусе, мисс Бекетт? Сомневаетесь в моем чувстве прекрасного? Или вам просто нужно, чтобы я снова повторил, что нахожу вас прелестной?

– Я не… напрашивалась на комплимент, мистер Хастингс. Сказала глупость, вот и все.

– Вы очень неглупая женщина, мисс Бекетт. И, безусловно, самая скромная.

Запах жареных каштанов служил ориентиром, и вскоре Джозайя купил пакетик горячего лакомства, хотя и не так изящно, как планировал. Даже без перчаток на холоде трудно было вытащить монеты из кошелька, поэтому он просто сунул несколько монет продавцу, надеясь, что этого хватит.

– Вы слишком щедры! – тихо воскликнула Элинор, когда они отошли на почтительное расстояние.

Но ошибка по крайней мере была в позитивную сторону, поэтому Джозайя с улыбкой ответил:

– Когда вы так говорите, у меня возникает желание совершенно опустошить свои карманы, мисс Бекетт, но, полагаю, у вас теперь достаточно денег, чтобы наслаждаться и собственной филантропией.

– Пока нет, мистер Хастингс. Портрет не закончен, помните?

– Ах да… Если бы вы позволили мне заплатить аванс…

– Нет, я не возьму ни шиллинга, пока не выполню контракт. Это было бы неприлично, – заявила Элинор и тут же с улыбкой добавила: – Кроме того, благодаря заботам миссис Клей я живу как герцогиня. Она совсем меня избаловала…

– Очень рад, – кивнул Джозайя. Он действительно был рад, что его импульсивное решение отвезти Элинор в «Рощу» оказалось верным. – Майкл тоже ее обожает – даже несмотря на то что она постоянно пытается поставить цветы у него в комнате.

– Мистеру Радерфорду очень повезло с таким другом, как вы. Миссис Клей сказала, что именно вы указали ему на «Рощу» и проследили, чтобы у него был там дом.

– Это меньшее, что я мог сделать. – Джозайя пожал плечами. – Однако ни один из моих друзей не верит в везение. Мы невезучая компания, но нам выпало счастье познакомиться в Индии. Меня бы здесь не было, если бы не Майкл и другие. Помочь ему найти место под пухлыми крылышками миссис Клей – это мелочь, поверьте.

– Так это вы пытаетесь присматривать за ним – не наоборот?

– Нет, едва ли. Радерфорд – настоящий медведь! Попытки оказать любезность такому человеку могут грозить бедой, но я-то в безопасности благодаря таланту миссис Клей находить у людей слабые места и приручать выпечкой.

Они неторопливо шли по парку, и вскоре прогулка стала для Джозайи приятной грезой. Настолько приятной, что он, наверное, проклял бы солнце, если бы оно попыталось выглянуть, чтобы отправить его в студию.

«Господи, как хорошо! Я король своего маленького мира, и я – с первой красавицей под руку. Кто теперь скажет, что подобное невозможно? И теперь ничто не имеет значения, кроме…»

Зацепившись сапогом за край неровной каменной плиты, Джозайя потерял равновесие, и ему пришлось отпустить Элинор, чтобы не увлечь ее за собой. Сам же он приземлился на ладони и колени, разъяренный невидимой помехой на дорожке и ужасом падения на четвереньки – как несмышленый малыш.

Жгучая боль ободранных коленей и ладоней была наименьшим злом.

– Мистер Хастингс, вы в порядке?! – Элинор опустилась рядом с ним в грязный снег. – О Господи!..

– Все нормально. – Он начал отряхивать брюки и попытался восстановить попранное судьбой чувство собственного достоинства.

– Мистер Хастингс!.. Ну и вид у вас, сэр! Ох, позвольте помочь вам. – Эскер был воплощением сил природы, и такого человека не отогнать ни рычанием, ни протестами.

– Я в порядке, – проворчал Джозайя, высвобождаясь из хватки слуги. – Черт побери, Эскер! Прекратите опекать меня! Я не младенец в пеленках!

– Гм… – Эскера явно не беспокоила вспышка хозяина. – Перестану, если прекратите рычать. Почему бы вам не позволить мне найти для вас карету? Тогда не придется ковылять всю обратную дорогу. И я уверен, что мисс Бекетт не против проехаться. Правда, мисс?

– Черт побери, я не инвалид, Эскер! Фабрика рядом, мы в нескольких шагах от дома, так что довольно!

Эскер фыркнул и пробурчал:

– Хорошо, тогда я пойду вперед и скажу Рите, чтобы подогрела сидр. – Он повернулся и потопал к дому, оставив пару в неловком молчании.

Джозайя вздохнул, глядя на спутницу, и ее улыбка дала ему надежду на то, что не все еще потеряно.

– Я в эти дни… какой-то неуклюжий, это приводит к ужасным вспышкам. Так что извините. Только не думайте, что я пытаюсь произвести на вас впечатление, – добавил Джозайя поспешно.

Улыбка Элинор стала еще шире, а в глазах вспыхнули озорные огоньки.

– Слава Богу! Это было бы крайне неприлично с вашей стороны, мистер Хастингс.

Но о приличиях и речи быть не могло, потому что он вдруг подумал: «А что, если я поцелую ее – здесь и сейчас? Тут публичное место, но кто нас знает, кто обратит на нас внимание?»

Джозайя взял ее за руки, восхищаясь их миниатюрностью. Она чуть вздрогнула, но не отстранилась. И в тот же миг жажда коснуться ее стала так сильна, что он не смог справиться с собой. Осторожно держа руку девушки, Джозайя просунул два пальца в ее перчатку, чтобы погладить ладонь. Это была интимная неспешная ласка, и ему понравилось, как Элинор чуть качнулась к нему. Но она все же прошептала: