Игра времен (сборник) - Наталья Резанова

– А ведь вы, Армин, его ненавидите.

– Да. – Он помолчал. – Я ненавижу его. Поэтому я и не могу с ним сладить. Там, где замешаны чувства, – дело конченое. А вам он безразличен. На это я и надеюсь.

– Интересно… Вы что, предназначаете меня на роль убийцы?

– Охранителя. Я уже сказал. Ну а если вы так щепетильны, попробуйте арестовать его. Я буду только рад.

– И как вы себе это мыслите?

– Виноват, мыслить должны вы. А я предоставляю необходимые сведения.

– Выход на окружение?

– Примерно так. Хотя «окружение» – слишком громко. Есть люди, общение с которыми может кое-что дать.

– Именно?

– Во-первых, вероятно, все тот же Ридольфи. Нет никаких сведений, что он встречался с Джироламо в последние годы, да и сам он, конечно, все отрицает. А всякое отрицание есть в то же время и утверждение. Ну и потом, все-таки отец…

– Приемный.

– Какой-никакой… Между прочим, я ни разу не слышал, чтобы Джироламо нуждался в деньгах, хотя суммы он тратит порой значительные. На одном народном энтузиазме долго не продержишься. Значит, кто-то его финансирует… А Ридольфи богат… Второй – уже упомянутый Альдо Хейг. Тоже хорошо известная личность. Уроженец города Форезе. Вашего примерно возраста. До встречи с Джироламо примечателен только тем, что к двадцати годам был полным алкоголиком. Опустившийся грязный оборванец. Попрошайка. Предмет насмешек и издевательств всего округа. Конченый человек. И вот такого типа Джироламо – сам Веселый Джироламо – выбирает себе в друзья. Всеобщее потрясение. Не знаю, что там было – предвидение или просто ловкий ход, скорее последнее, но в данном случае он себя оправдал. Хейг мало того что перестал пить, он совершенно преобразился. И все вдруг увидели, что он парень храбрый, красивый и неглупый. И – друг самого Джироламо. Престиж творит престиж, и так без конца. Но Хейг-то чувствовал, кому он обязан тем, что из ничтожества стал уважаемым человеком. Результат? Я его видел. Джироламо вырастил себе цепного пса. Хейг для него не пожалеет ни своей жизни (я свидетель), ни чужой. Он не жесток. Он предан. Не знаю, что хуже.

Дальше. Контрабандисты. Они еще действуют, хотя и поутихли в последнее десятилетие. Среди них я бы обратил внимание на Браччо – владельца шхуны «Амфитрита». Думаю, что именно он закупает для Джироламо оружие. Прожженный тип. Ни разу не попадался на горячем. Я бы ему и морского песка не доверил, но с Джироламо, очевидно, он ведет себя честно, иначе тот нашел бы себе другого агента. Может, впрочем, есть и другие. Насколько я догадываюсь, у Джироламо обширные связи в горах, но среди горцев, в отличие от портовых, у меня нет своих людей…

– Женщины?

– Ну-ну. Разумеется, молва приписывает Джироламо невероятный успех у прекрасного пола. И я склонен в это поверить. Но не называли никаких конкретных имен, во всяком случае, я не слышал. И никаких инцидентов, связанных с ревностью, обманом, изменой. Если женщин у него действительно было много, то они с этим примирились. Ему – как и в других отношениях – прощается то, чего не простили бы никому. И вообще я уверен, что женщины, сколько бы их ни было, не занимают в жизни Джироламо заметного места, так же, как и деньги. Он бескорыстен, он действительно бескорыстен, как это ни печально…

– Значит ли это, что он бесчувственен?

– Вот так вы это понимаете.

– Да. Если чувства – проявление слабости, а он силен, вывод…

– Н-не думаю. Какие-то чувства, хотя бы в зачаточной форме, ему доступны. Благодарность…

– Тщеславие.

– Возможно. Одним словом, ищите. С чего начать – решите сами.

– Тогда, – Дирксен встал, подошел к окну, за которым, скрытые сейчас жалюзи, в бледно-голубом мареве колыхались верхушки мачт, – все-таки с порта. Это единственное место, где появление нового человека не вызовет излишнего любопытства. Наоборот, это вполне естественно… – Он не докончил.

– И в каком качестве вы предполагаете там появиться?

– Отставной офицер с севера. Уволен из флота его величества за какую-то провинность – дуэль, растрата… Приглядывается к местным торговым кораблям.

– А справитесь?

Дирксен отвернулся от окна.

– Это не проблема. Если бы я не был, как вы изволили выразиться, прирожденным охранителем, то стал бы моряком. Все-таки Арвен – не только столица, но и портовый город.

Основана в середине XIV века итальянскими купцами. Первоначально, сохраняя зависимость от Арвена, управлялась автономно. В 1662 году потеряла свою самостоятельность. Административный центр – Форезе, около 6 тыс. жителей. Другие города – Бранка, Азорра. Занятия – рыбная ловля, торговля, овцеводство, виноградарство. Кустарные ремесла. Состав населения – смешанный, подавляющее большинство – католики. Мелкое частное судовладение. Больница – одна (Форезе). Тюрьмы – уголовная (Форезе), военная (Азорра). Там же расквартирован драгунский полк.

Основные силы были размещены не в Форезе отнюдь не по недосмотру. Город, расположенный на острове, соединенном с материком искусственным перешейком, был достаточно защищен как природой, так и сильными укреплениями, возведенными еще в пору религиозных войн. Правда, в случае осады сказалась бы нехватка пресной воды. Однако нападения извне не случалось уже более шестидесяти лет. Местные беспорядки подавлялись полицией.

Наступал сентябрь 1781 года.

Письмо, которое Энгус Армин получил от Дирксена на адрес одного из своих агентов, было коротким.

«Остановился в портовой гостинице «Генуя», но предполагаю скоро съехать. Уверен, что никто из сброда, ошивающегося здесь, не знает настоящего местопребывания Джироламо. «Амфитрита» – в плавании. Связать эти два обстоятельства?

Размышляя над тем, что вы сообщили мне, я все больше убеждаюсь, что Джироламо должен сохранять связь со своим приемным отцом. Поэтому я бы рекомендовал арестовать Ридольфи. Разумеется, он будет все отрицать. Пусть. Сам старик в конечном счете меня не интересует. Мне важны последствия, которые произведет его арест. Потому желательно, чтобы старик содержался не в Форезе…»

За эти две недели он уже примелькался в порту, хотя не слишком стремился вступать в разговоры. Впрочем, от приглашений в компанию он не отказывался – сиди, пей, никто в душу не лезет. Историями, которых он наслушался здесь, можно было заполнить целые тома. Многие предоставляли интерес с точки зрения его профессии. Так он узнал историю величия и падения «Малой Ломбардии» – организации контрабандистов, о которой упоминал Армин, – называлась она так, вероятно, потому, что ее учредили выходцы из настоящей Ломбардии. Вспоминали и знаменитый рейд капера «Морская ведьма», уничтожившего пиратство в здешних водах восемнадцать лет назад, – и противоположная сторона имела своих героев. Однако нынешняя береговая охрана знатоками и в грош не ставилась, так же, как и контрабандисты, на поверку оказавшиеся выродившимся потомством предприимчивых колонистов. Все это помогало узнать местную жизнь и стиль мышления, но дела не продвигало ни на йоту. Однако Дирксен был терпелив. Из многоголосого хора он умел выуживать реплики, характеризующие разыскиваемого, известного как Веселый Джироламо.