Крошка-месть (сборник) - Светлана Алешина

– Вон!

Он с покорной поспешностью вскочил и бросился к дверям, бурча себе под нос всяческие непотребности в наш адрес. Большинство непотребностей адресовалось Вике.

Но Вику это нимало не взволновало. Она стояла, гордо выпрямившись, и ее лицо пылало.

Дверь захлопнулась. Мы услышали быстрые шаги.

Я посмотрела в окно и увидела нашего «супружника» уже влезающим в машину, причем – я была готова в этом поклясться – в машине находилась какая-то дама приличных размеров.

– Видите, Саша, – привлекла к себе мое внимание Вика. – Нам не на кого рассчитывать, кроме как на самих себя! И что могут сделать три женщины, скажите мне?

Да много, хотела сказать я, но не стала разворачивать перед ними всю картину моих былых подвигов.

– Ну, двое мужчин у нас есть, – успокоила я их. – А если постараться, можно привлечь и третьего. Так что, я думаю, мы сможем справиться!

Хотя и без них вполне смогли бы, самонадеянно подумала я. Женщины в состоянии сами справиться с проблемами, но…

Я себя не обманывала. Положение было настолько сложное, что могла понадобиться и сила, а…

С сомнением оглядев хрупкие фигуры обеих дам, я вздохнула. У меня тоже нет крутых бицепсов, и дерусь я из рук вон плохо. В основном выезжаю на психической атаке. Работаю же больше головой, но драться головой опасно – можно получить сотрясение мозга, который мне иногда бывает необходим. Так что придется нам все-таки взять в компанию Ларчика и Пенса!

К концу нашей беседы мой блокнот напоминал японско-русский словарь, столько в нем появилось маленьких иероглифов, галочек, крошечных бубликов, рогаликов и прочих загогулин, которые были понятны только их автору – то бишь вашей покорной слуге.

Я уже поднималась по лестнице в нездоровом стремлении отяготить лариковскую голову полученной информацией, и в этот момент меня осенила мысль, которую я сначала, нахмурившись, попыталась откинуть, но потом все-таки решила, что эта гипотеза тоже имеет право на жизнь. И, следовательно, я обязана ее проверить.

Поэтому я уселась на ступеньку и пополнила «собрание иероглифов» новыми закорючками.

– Работы, Саша, у тебя внезапно оказалось очень много, – вздохнула я. – И самое главное, работу эту надлежит выполнить в сжатые сроки, поскольку незачем ребенку долго находиться в обществе деклассированных элементов. Помимо психики, могут пошатнуться нравственные устои, а ты, как дочь педагога, не имеешь права этого допускать!

После этого я поднялась на наш родной этаж и нажала раз десять на звонок.

Когда дверь открылась и Лариков наконец-то предстал перед моими глазами, я выдержала паузу, во время которой он успел пробормотать:

– Как ты долго…

Пройдя в комнату, я лениво опустилась в кресло и потребовала травяного чаю.

– Может, кофе?

– О нет! – взмолилась я, основательно напугав своим воплем несчастного Ларчика. – Полцарства за глоточек чая!

– Полцарства у тебя нет, так что можешь меня не обманывать бесплодными обещаниями, – рассудил Лариков. – Придется дать тебе глоток чая просто так. Бескорыстно. Хотя непонятно, почему у тебя на кофе такая отрицательная реакция… Я привык к тому, что ты пьешь кофе лошадиными дозами. Наверное, с тобой произошло что-то экстраординарное. Ты правда совсем не хочешь кофе?

Уж кофе мне точно не хотелось. За те два часа, которые я провела в обществе Аржановых, я умудрилась выхлебать его столько, что была уверена: в ближайшие сто лет я буду избегать этого напитка!

– Правда не хочу! И давай не будем вспоминать это ужасное слово «кофе» хотя бы несколько часов!

– Значит, действительно мир незаметно для меня перевернулся, – задумчиво молвил Ларчик и отправился за чаем.

Вскоре он вернулся, и я, как божественной амброзии, глотнула чая с мятой.

– Восхитительно, – проговорила я, закрыв глаза.

Пока я наслаждалась моментом, мой босс терпеливо ждал, когда я вернусь из заоблачных высей на грешную землю.

Наконец его терпение иссякло.

– Ну, и что мы имеем? – скромно поинтересовался Лариков.

О, нежданная радость!

После ляминского «Что вы будете делать?» Андрюшенькино милое «мы» показалось мне настолько отрадным, что я не смогла удержаться от благодарной улыбки.

Не все рыцари перевелись в нашем лучшем из миров! Парочка еще осталась, и по счастливому стечению обстоятельств именно мне выпала удача находиться в их обществе…

Однако мне пришлось обрушить на голову одного из доблестных рыцарей недобрые вести.

– А ничего хорошего, – призналась я. – Ты какие дела больше всего не любишь?

– То есть ты хочешь сказать, что на нашу долю выпало именно такое? Из того разряда, которые я не люблю?

Он задумался. Его глаза стали заранее печальны. Видимо, Ларчик тоже обладал даром предчувствия.

– Именно так.

Господи, прости мне безжалостность!

– Вообще-то самым муторным я нахожу киднепинг, – безошибочно определил он.

Я развела руками.

– О Саша, Саша! – взмолился он. – Скажи мне, что я ошибся!

– Нет, бедный мой босс, – проговорила я, наслаждаясь вкусным травяным напитком. – Это именно он. Со всеми атрибутами и вытекающими последствиями…

– Ладно, что ж поделаешь, – смирился с судьбой Ларчик. – Выкладывай, что там случилась за напасть? И с кем?

– Девочка семи лет.

Я достала фотографию Алисы, которую мне дала Анастасия Михайловна.

– Зовут Алисой. Пропала сегодня из школы около одиннадцати утра. Сначала за ней должен был подъехать отец, но не смог. Со-ве-ща-ние у него было.

– Судя по твоему тону, отец не вызвал в тебе должного сочувствия и симпатии, – заметил Ларчик. – Очень противный тип?

– Об этом позже. Давай я все по порядку, а потом перейдем к действующим лицам.

– Как пожелаете, мадмуазель.

– Итак, отец за ней не приехал, мать тоже не смогла, поскольку должна была доставить английского клиента к художнице-инвалидке. Пришлось вызывать гувернантку, у которой был выходной. Гувернантку зовут Татьяна, ей двадцать лет, и мать Алисы предполагает, что сейчас у этой самой Татьяны безоблачный роман, поскольку она напоминает небезызвестную Ларину. «Я вас люблю, чего же боле…» И так далее, и тому подобное. Иногда ее взор туманится и на устах появляется легкая улыбка, отдаленно напоминающая безумную. Все приметы налицо! Подобные признаки появились, например, вчера. После ее похода с Алисой в кафе, где они должны были насладиться мороженым.

– То есть неведомый нам предмет воздыханий девочку видел?

– Выходит, так. В общем, Таня эта примчалась в школу, но Алисы там не было. Она бросилась звонить в музей, где работает Вика, там нашли телефон Миры, то есть той художницы, у которой Вика была, и Вика, бросив англичанина на произвол судьбы, примчалась домой. И, стоило ей там оказаться, похитители девочки не замедлили проявиться, позвонив и затребовав всю имеющуюся в наличии у Аржановых сумму…

– Как это? Они так и сказали? Или была все-таки названа точная цифра?

– Цифра названа, естественно, была, и вот тут начинается первая странность… Она строго соответствует Викиной наличности!

Он присвистнул.

Я выдержала паузу, чтобы он мог сполна оценить мою проницательность, и продолжила:

– Получается, наши похитители не только были знакомы с распорядком дня семейства Аржановых, но и знали, сколько с них можно слупить! А из этого вытекает, что они относятся к аржановскому окружению! По крайней мере, к этому гребаному окружению относится организатор данного преступления!

– Или организаторша, – прибавил Лариков.

– Вряд ли, – покачала я головой. – Мне кажется, за всем этим маячит мужская фигура.

– Это предвзятое мнение, сударыня, – усмехнулся Ларчик.

– Ладно, время покажет, – согласилась я. – Кстати, не надо тебе говорить, что это самое время работает не на нас. Мы должны действовать быстро. Там ребенок. Этому ребенку и так сегодня предстоит провести ночь черт знает в каких условиях!

– Может быть, не в таких плохих? – с надеждой предположил Лариков.

– Дай бог.

Я посмотрела на Алисину фотографию.

Она почему-то показалась мне на этой фотографии чересчур серьезной.

«Не бойся, девочка, – сказала я ей. – Мы сделаем все, чтобы тебе помочь!»

Но она, наверное, боялась. Я бы наверняка на ее месте умирала от страха.

– Все-таки я никогда их не пойму, – вздохнула я.

– Кого? – переспросил Ларчик.

– Киднеперов. Я бы так не могла. Словно они отключили свои чувства наглухо. Им что, не жалко свои жертвы?

Он мне не ответил. На глупые вопросы лучше не давать ответ.

На город опустилась ночь и накрыла маленькую украденную девочку. И ее маму с бабушкой, которые вряд ли смогут заснуть этой ночью.

Алиса не заметила наступления ночи. В подвале просто стало еще темнее, вот и вся разница. Да еще пришел Страшный Человек, в черной маске и перчатках. Она его все равно бы не увидела, а так он совсем сливался с темнотой. Еще она скорее угадала, чем увидела, женщину – ту самую, которая приходила днем. Или это был уже вечер?