Клятва (СИ) - Калашников Павел

— Два легких удара! — заключил голос сверху. — Два удара! Унесите несчастного, пока его тельце не задавили…

Тушку смельчака утащили почти сразу, остался только небольшой шлейф крови, блестевшей алым на песке.

— Ха-ха! — смеялся лысый мужик слева, с огромным носом, смахивающем на бочку. — Вот так-то!

Толпа жаждала продолжения. Егерь это знал. Нужно шоу.

— И неужели, — криком, но также размеренно спросил перевозчик. — Это всё, ради чего я здесь?

Даже ведущий немного запнулся, а галдеж толпы тут же стих.

— Ха! Вы только посмотрите! Уже не молод, а кровь ещё кипит! Дайте же мяснику его топор!

В воздухе что-то блеснуло. Иглообразный силуэт быстро летел вниз, со свистом разрезая воздух.

— Поймал! — выпалил Даня, широко раскрыв рот.

На арене заиграли короткие блики.

Егерь широко улыбнулся, блеснув зубами.

— Вот и встретились… — сказал он, осматривая оружие.

Длинное, дрожащее бликами лезвие, растянулось на семьдесят сантиметров вперед. Оно зло скалилось волчьими зубами, выбитыми на фухтеле и жаждало крови.

Егерь плотней сжал паракордовую рукоять, почувствовал приятное тепло, разлившиеся по телу.

Лезвие описало небольшой полукруг и взмыло вверх.

— Крови и зрелищ!

— Кро-ви! Кро-ви! Кро-ви! — скандировали трибуны.

— Выпустите волка… — нарочно медленно протянул ведущий. — Да начнется битва!

На той стороне арены начались какие-то движения. Заскрежетали засовы, но на сей раз не снаружи. Что-то шмыгнуло к решетке. В темноте заблестели зубы.

Даня, задержав дыхание, ждал. Он ясно помнил ту ночь. Ту кошмарную ночь, когда всех его друзей и единственного родного человека загрызли. Когда жизнь перестала быть прежней. Когда он сам ощутил холодный поцелуй смерти и адские конвульсии, бьющие из момента в момент.

— Эту зверюгу мы поймали совсем недавно! — радостно воскликнул голос сверху. — Совсем молодой и потрепало его знатно. Бедолага… Но под травами злой, зараза! Ух!

Когда скрежет ржавых засовов стих, из закутков тьмы выполз, дрожа всем телом, волк.

— Какой уродец, — спокойно сказал Егерь, осматривая противника.

Кавказец был прав. Он был даже страшней тех тварей, что он видел в деревне. Из множества ран, гноем сочилась вязкая, темная кровь. Ощерившаяся, блестящая медными глазами, злая, морда, скалила белые, бритвенно острые зубы. Порванные уши, иссеченный шрамами нос и глаза, растрепанная серая шерсть. Животному явно было больно. Но тварь шла. Сперва тихо, принюхиваясь и осматривая будущую жертву.

Егерь сжал рукоять.

Все ненадолго умолкли, в ожидании действий.

Лапы волка бесшумно продавливали песок.

«Снова эта тварь… Сколько можно преследовать меня?» — только успел подумать Даня, как вдруг волк слишком резко и шустро ринулся вперед.

Несмотря на паршивый внешний вид, бежал он ладно. Даже пытался лавировать, то влево, то вправо, пытаясь запутать Мясника. За три метра волк чуть сбавил темп и немного сгорбился, упершись лапами в песок. Прыжок. Резкий и быстрый. Не для Егеря. Тварь вытянула лапы вперед, выпустив крючковатые, острые когти, как можно шире раскрыла пасть. В разные стороны полетели слюни. Казалось еще секунда, какое-то жалкое мгновение и животное вцепится кавказцу в горло, разорвет артерию, завалит и раздерет ему лицо. Так думал Даня, сердце его бешено колотилось, обращаясь в ту ночь, когда он впервые услышал вой.

Лезвие плавно взмыло вверх, описало небольшой полукруг. Брызнули тонкие струйки крови, повторившие взмах тесака. Позади что-то глухо стукнулось.

— И… Все что ли? — промямлил обросший по плечи седой старикашка. — Во дает…

Егерь слегка обернулся. Позади виднелся разделенный надвое волк: голова еще немного покачивалась туда-сюда, пульсируя черной кровью, прямо из шеи. Челюсть все также была раскрыта, блестела зубами, а глаза еще не успели потерять медного блеска. Тело еще дрыгалось в конвульсиях, плевалось кровью, пыталось встать, но без успеха.

Перевозчик медленным шагом прошел к голове, оперся на нее ногой.

— А старик не перестает удивлять! — крикнул ведущий. — Расправился с монстром даже слишком быстро!

— Дешёвые фокусы, — раздалось из центра арены. — Есть что-то посерьёзней?

— Наконец-то интерес! А то всё какие-то соплежуи дерьмо месят! — довольно отмечал тот же длинноволосый. — Вот чего людям надобно — крови и зрелищ!

— Честно сказать, я растерян, господа… — послышался скрип мостков. Голос переместился вправо. — Так быстро, ловко и изящно разделаться с этой тварью под силу, видимо, только Мяснику! Аплодисменты!

Зал вновь окатил галдеж, хлопки, свист и крики.

— Увеличим ставки, господин Мясник?

Толпа вновь, как по щелчку, замолкла, ожидая ответа.

— Валяй.

— Даже не подумал… Хм! Что ж, сейчас не будет так просто!

По лицу Егеря скользнула хищная улыбка.

— Знаете, господа сталкеры, волки — это, конечно, прекрасно… Но! Мне кажется, такому гостю нужно подать особого монстра!

— Я слышал, — шепнул хриплый голос сзади пацана, — они рысь сюда притащили!

— Рысь! — охнул голос рядом. — Где ж её достали?

— Да хрен его знает, наверняка чуяли, что Мясник здесь тварей рубить будет!

— Брешешь…

— Да заткнитесь уже, — буркнул знакомый голос, — дай пройду…

Два сплетника притихли, а рядом с Даней объявился Корсар.

— Что, салага, нравится? — широко улыбнувшись, спросил он.

В зубах торчала сигарета.

— А… Где вы были?

— Так, давай сразу проясним, — сталкер ткнул Даню в бок. — никаких «вы». Я хоть тебе и не равный, но любезностей на дух не переношу. Понял? Вот и ладушки.

— О-о-о, я слышу, многие уже догадались, что за тварь, скалится за решеткой… Сможет ли наш герой справиться с этим исчадием ада? Или же будем собирать легенду по кусочкам?

Снова скрежет. Удар противовеса о землю.

Цепи медленно поползли вверх, утягивая за собой решетку.

Егерь наступил на волчью голову, из пасти тонкой паутинкой растеклась кровь.

Через мгновение он уже развернулся и стоял в полной боевой готовности.

— Стоило ожидать, — буркнул перевозчик, щелкая шеей, — что будет весело.

Тварь быстро огляделась. Бетонные стены, песок, будто снег. Всё так чуждо.

— А я говорил! Говорил!

Корсар улыбнулся. Он хорошо помнил этого зверя. Даже слишком.

Егерь отметил, что рысь была не сильно больше своих здоровых сородичей.

Короткая, метра полтора, крепко сбитая зверюга, на которой расстелилась густая, пепельная шерсть, по бокам испещренная тёмными пятнами. Под шкурой перекатывались могучие мышцы лесного охотника. Злая, шипящая кошачья морда, острые уши-кисточки, торчащие вверх, будто стрелы. Сзади виднелся обрубленный хвост, раскачивающийся туда-сюда, будто часовой маятник.

«Странно… — подумал Егерь, ощущая, несвойственную мутантам осмысленность в поведении рыси, — вирус эту падаль совсем не тронул?»

Кошка не торопилась нападать. Она змеей вильнула по песку, затем ещё раз. Она обнюхивала стены, шипела, метала взгляд то на перевозчика, то на волчий труп, но не нападала.

— Чует, — довольно отметил Корсар, облокотившись на поручни трибун, — она-то девочка умная…

— Это не…

— Нет, салага, — прервал сталкер. — Это грозная представительница женского пола. Своенравная сука…

Даня хмыкнул. Рысь он видел впервые, что уж говорить о их «сильных женских представителях».

— Что, боязно? — спросил у кошки Егерь, перебрасывая тесак в другую руку.

Рысь в ответ только зло шипела, сверкая золотыми зрачками. Вдруг она пригнула шею, подалась к стене.

Егерь улыбнулся.

Мгновение. Всего через мгновение она была у него за спиной. Егерь едва успел выставить тесак, чтобы острые когти не вонзились в шею. По щеке потекла тонкая струйка крови.

Снова рывок, быстрый и четкий. Уворот. Снова.

Рысь закружила вокруг Егеря, словно торнадо, вздымая песок, с каждым кругом разгоняясь все больше. Она выжидала, искала подходящий момент и атаковала, когтями почти задевала оппонента, но видя смертельные отблески лезвия быстро уходила на новый круг. Егерь кружился в этом смертельном танце, еле успевая уходить от атак. Вот тварь едва не разорвала артерию, вот чуть не задела бок.