Темные туннели. В интересах революции. Непогребенные - Сергей Антонов

Мобат сел, опершись спиной на прутья клетки, широко расставил могучие ноги и приложил ладони к своему громадному лбу. В полной тишине прошло десять, пятнадцать, двадцать минут… Наконец мутант встал и кивнул Крабу. Тот ловко просунул руки между прутьями решетки, повозился с замком и осторожно отодвинул в сторону проволочную сетку двери. Анатолий и Краб протиснулись в образовавшийся проем без особых хлопот, а вот Мобату пришлось помучиться. Только теперь Анатолий увидел, насколько огромен мутант. Он выглядел достаточно грозно и без сверхспособностей, о которых говорил Краб.

Троица двинулась через станционный зал, стараясь не наступить на спящих тут и там дьяволопоклонников. При этом Краб, как обычно, не терял времени даром. Когда они добрались до края платформы, в руках у вора были фонарик, веревка и чей-то рюкзак.

— Умоляю тебя, только не надо выкрадывать обратно свое ухо, — зашептал ему Толя.

— Зачем? Чтобы похоронить его в коробочке? — прыснул вор. — Нет, брат, я адрес запомнил, в следующий раз вернусь сюда за ухом этого бюрократа!

Теперь предстояло миновать блокпост. Часовой клевал носом, но пройти мимо, не разбудив его, у них не получилось бы.

Мобат поднял руку, призывая спутников оставаться на месте, спрыгнул на пути и быстро подошел к часовому. Тот услышал шаги, вскинул голову и поднял автомат, направив ствол в грудь мутанту. Мобат, не обращая внимания на оружие, что-то тихо сказал часовому, а затем поводил своей перепончатой ладонью в нескольких сантиметрах от его лица.

Охранник тут же вытянулся по стойке смирно, вскинул автомат на плечо и уставился в стену. Когда Анатолий проходил мимо, не удержался и взглянул часовому в лицо. Тот, погруженный в транс, пялился в стену, словно кроме нее не существовало ничего на свете. Мобат знал свое дело. Но чудеса не давались ему даром. Мутант сжимал виски ладонями и морщился от боли. По всей видимости, гипноз истощал его и причинял ему страдания.

Но, как бы он себя ни чувствовал, нельзя останавливаться ни на секунду, пока они не уберутся от станции на безопасное расстояние.

Но тут через пути метнулась серая тень, звякнула, ударившись о рельсу, металлическая труба-посох. В отличие от своих собратьев, Харон не спал. Прижавшись к стене, он втягивал ноздрями воздух, пытаясь определить, кто шляется по туннелю ночью. Мобат оказался к слепцу ближе всех и сразу попытался применить гипноз, но ни пассы, ни слова на Харона не действовали.

— Ага! Я чую вас, — пропел старик. — Собираетесь улизнуть? Не получится. Харон не дремлет.

Слепец раскрыл рот, чтобы криком поднять тревогу, но тут в дело вступил диверсант. Толя метнулся к старику, с лету врезал ему в солнечное сплетение, перебивая дыхание, и зажал рот рукой. Харон оказался не таким слабым, каким выглядел на первый взгляд. Извиваясь всем телом, он пытался освободить рот и нанес Анатолию весьма чувствительный удар по ноге своей палкой. Повалить Харона на землю удалось только общими усилиями. В рот старику затолкнули его собственный мешочек с грибами, стянули руки и ноги лоскутами одежды и бережно уложили вдоль стены.

Новый сюрприз ждал беглецов уже через пятьдесят метров. Свет фонарика выхватил из темноты стоящую на путях мотодрезину. На ней, укрывшись одеялом, спал человек. На этот раз Мобат действовал один. Он на цыпочках подкрался к спящему, положил ему руку на лоб и что-то прошептал. Человек отбросил одеяло, сел, удивленно посмотрел на мутанта, а затем отдал ему свой автомат.

Анатолий узнал одного из ганзейских купцов, успешно проведших с Когтем переговоры о поставках оружия. Чистюля брезговал ночевать на станции, где пахло как в выгребной яме.

Граждане Содружества Станций Кольцевой Линии пользовались в Метро большим влиянием, и Толя рассудил, что торгаш очень им пригодится — и как живой щит, и как пропуск, и как гарантия неприкосновенности. В конце концов, купец и сам вполне мог стать товаром, который можно было выгодно продать. Вопросов морали тут не было: человек, решивший продать свою душу, должен быть готов и к тому, чтобы выкупать свое тело.

Правда, после знакомства с Мобатом торговец больше походил на живого мертвеца, чем на человека. Однако Анатолий рассчитывал, что действие гипноза скоро закончится и ганзеец будет достаточно вменяемым, чтобы осознать сложность своего положения и стать покладистым.

Крабу очень хотелось позаимствовать мотодрезину, однако Мобат охладил его пыл.

— Там, куда мы сейчас пойдем, нет рельсов.

Непререкаемый тон мутанта говорил о том, что он знает путь.

— Так не достанься ж ты никому, — сказал вор дрезине.

Он полез в двигатель и назло врагам выкрутил оттуда какую-то деталь.

Мобат, на самом деле, оказался хорошим проводником. Когда путешественники добрались до места, где повстречали Харона, и свернули в бетонированный туннель, мутант распахнул дверь одной из подсобок. Краб и Анатолий уже побывали внутри, обследовали помещение и не нашли там ничего необычного.

Мобат схватился руками за пустой железный шкаф, закрывавший противоположную стену, с легкостью оторвал его от пола и отодвинул в сторону. За шкафом в стене обнаружился тесноватый лаз, войти в который Мобат мог только согнувшись в три погибели.

— Этот ход ведет к нам, на Молодежную, — оглянулся на своих спутников мутант. — Мы рыли его почти пятнадцать лет…

Краб, услышав о Молодежной, впал в уныние.

— Погоди-ка, фиолетовый! Нам на Замоскворецкую линию надо. При чем здесь Филевская?

— Я не знаю, как выбраться на Замоскворецкую, но отведу вас к Жабдару, который обязательно укажет путь.

Вор с самым упрямым видом скрестил было руки на груди, собираясь спорить, но из глубин туннеля, по которому они сюда пришли, послышались крики. Кажется, погоня! Махнув рукой, Краб нырнул в проход. Анатолий последовал за ним. Очумелый ганзеец послушно двинулся за ними, влетев лбом в низкую притолоку. Последним в лаз втиснулся Мобат, придвинув на место шкаф. Краб включил уворованный фонарик.

— Черт подери! — восхитился он, оглядывая бесконечную кишку прохода. — И зачем вам потребовалось выкапывать его? В Метро не ездилось?

Мобат, опустившись на колени, полз вперед на четвереньках. Рассказывать ему было не слишком удобно, и он частенько прерывался, чтобы отдышаться.

— Думали, что сможем сбежать из этого проклятого места. Среди нас, знаете, были раньше метростроевцы… Они все рассказывали о запечатанных туннелях. И мы решили отыскать их. Хотели уйти как можно дальше от Метро. От людей. От сталкеров, которые отстреливают нас как экзотическую добычу. От ганзейских торгашей, которые торгуют нашими детьми, чтобы выставлять их в передвижных цирках уродов. Думали, в этом новом месте будут жить только те, кого радиация сделала изгоем. Хотели прекратить всякие контакты с обычными людьми.

— Слушай, брат, — встрял Краб. — Мы только за! Если вы нас, людей, там на завтрак и ужин хомячите…

— Господи, какая ересь! — вздохнул Мобат. — Я сам человек! Обычный человек! Разве есть моя вина в том, что меня упрятали в это тело?! Да, на Филевской мы пьем грязную воду, дышим отравленным воздухом, болеем, гибнем, рождаемся уродами… Мы хотели уйти на станции глубокого залегания. Но нас туда не пускали! Кому нужны такие соседи… С лишними пальцами, с зобом, двухголовые…

— Ух ты! — не выдержал Краб.

— Делиться с монстрами водой, пищей, жизненным пространством? Нет, нормальные люди к этому не готовы. Нормальные люди готовы перерезать нам глотки и продавать наши головы в сувенирных лавках.

— Я думал, мутанты приспособлены к жизни на поверхности, — осторожно сказал Анатолий.

— Радиация смертельна для большинства из нас точно так же, как и для вас, — покачал тяжелой головой Мобат. — Многих гноит и убивает рак. У меня опухоль в мозгу. Ей я обязан своими необычными способностями, но она же меня и прикончит. И уже допивает мои силы…

— Может, в следующих поколениях вы сможете…

— Наши потомки, возможно, выживут. Большинство из них уже не похоже на людей. Жаль, дети у нас почти не рождаются. Хочу верить, что те, кто родится и выживет, когда-нибудь все же станут хоть немного счастливыми. Иначе выйдет, что мои братья зря погибали во время жестоких погромов, даром развлекали своим уродством жителей богатых станций и совершенно напрасно годами рыли этот туннель. А может, мутанты и правда собраны вместе и наказаны Богом за какие-то прегрешения? Иначе с чего бы подземному ходу вывести нас не куда-нибудь, а к этим…

— Знаешь… — Анатолий помолчал, колеблясь. — Я оказался тут из-за человека… Ученого, который надеется управлять мутациями. Говорит, что хочет создать новую расу. Что сделает людей нечувствительными к радиации, поможет им вернуть власть над миром. Вот только беда… Выглядит этот ученый как человек, а ведет себя как нелюдь. И создания его своему творцу под стать. Они, может, и сумеют жить наверху… Только больше никто другой там жить уже никогда не будет.