Ксюха - Людмила Сурская

— Успокойся, мышонок, — как во сне донесся до меня голос Ивана. — Она сама виновата. Вместо того чтоб держаться от таких уродов подальше, баба собирала их в свой дом. Нарывалась, нарывалась, вот и слопали хищники.

— Иван, ты не понимаешь…,- плямкала я отрыдавшись, болтаясь на его руках. — Жить стало страшно. У нас не было трущоб. Теперь они есть. У нас не было такого страшного расслоения и падения, сейчас это на каждом шагу. Равнодушия такого не было, нынче — хоть залейся им. О какой демократии нам рассказывают и светлом будущем. И на что нас ориентируют равняться, на европейскую? Я её уже по самые жабры хлебнула. Она объясняется очень просто. Её конёк, деньги. Деньги, деньги и ещё раз деньги. И всё для денег. Наши очень быстро научились много, не меньше чем там, о ней болтать и ничего не делать. Куда мы таким колесом докатимся. Всё получилось совсем не так, как планировали с самого начала. Только никто не хочет это признавать.

— Я сам себе давно уже и закон и демократия. Сориентируешься и ты. Западная демократия, это для тех, кто любит сказки. Я приму только такую политику, которая предпочитает возводить, а не болтать и воевать… Отец тоже в своё время в такой мифической эйфории уехал туда. Здесь сатрапы, а там демократы. Оказалось одно корыто. Разочарований вагон. Хорошо хоть во время очухался и взялся за ум.

— Что значит "взялся за ум"?

— Понял, что демократия и свобода — это деньги и занялся со всем усердием бизнесом, отойдя от политики на безопасное расстояние.

— Я тебя понимаю, но ведь за забором не всегда можно спрятаться и отсидеться. Можно случайно попасть в эти жернова. Мне страшно подумать, что было бы с любопытной соседкой, не появись мы в том сарае.

Он пожал крутыми плечами. Ему тоже не хотелось думать про это.

— Как её кстати зовут, а то соседка да соседка?

— Галя.

— Сколько ей лет?

— Года на три меня старше, может немного больше.

— Раскрашена матрёшкой. И выглядит бабой в приличном возрасте. Это потому, что нос свой не туда куда надо суёт. Согласен, на все случаи жизни защиту не поставишь, но перестраховываться не мешает, обходя десятой дорогой зоны риска.

— Я тоже вроде не дура была, однако что-то чикнуло и попалась с теми танцами на крючок. На сегодняшнее месиво наложилась картинка прошлого. Я вдруг явственно увидела разбитое в отбивную лицо своего прошлого босса и свою руку с тяжёлой статуэткой будды отбивающей это мясо. До сегодняшнего момента меня ни разу не посещало такое видение. Я и тогда-то мало волновалась по этому поводу. А потом даже не вспоминала об этом. Но сейчас, эти воспоминания, сидящие по- видимому где-то в уголочке моей головы: о разбрызганной на всё окружающее его башку, крови, содранной кожи и залитом кровью мясе, вызвали во мне брезгливое чувство. Поёжившись, я почувствовала, как по мне полыхнул жар, а потом замутило. Выскользнув из его тёплых рук, я понеслась на унитаз, заперев за спиной дверь.

— Ксюха, открой, — дёргал ручку Иван, но я не могла ему позволить увидеть меня такой. Только придя в себя, почистив зубы и встав под душ, я открыла дверь.

— Что с тобой? — метнулся он сразу ко мне. — Ты белая, как полотно.

— Нервы, — соврала я, не решаясь вспомнить опять про ту кровавую картину.

Завернув меня в махровую простыню, и прижимая к груди, он унёс моё бесчувственное тело на кровать. Посапывая рядом, Иван уснул, а я долго ещё крутилась возле него, вздыхая и стараясь забыться. Когда читаешь дельные речи, советы и наставления понимаешь и не сомневаешься, что они правильные и поступать и действовать надо именно так, но когда пхнёт тебя во что-то подобное жизнь, всё из головы мгновенно куда-то улетучивается и ты начинаешь свой путь с нулевого отсчёта, тыкаясь мордой и набивая шишки. Вот почему так? Неужели судьбе угодно, чтоб каждый прошёл своим только ему отписанным путём. Но ведь есть же которые умные и ни-ни ни во что и всё на чужих ошибках. Интересно, какой рок водит за ручку их и почему им такие поблажки выписаны? Мусоля всё это, я и уснула, жалея, что не отношусь к тем последним. Хотя, здесь опять, как говорят, бабушка надвое скала. Тогда бы мне не видать, как своих ушей Ивана. Получается, как не крути, а от макушки до кончика хвоста, один короткий путь, по хребту.

Весна старательно прибавляла нам светлого рабочего времени, но нам его катастрофически не хватало. Иван мотался в посольство. Организовывал здесь филиал своего концерна. Искал помещение под офис. Ванюшка, катался то с ним, то со мной.

— Вань, ты не боишься вот так, запросто на новом месте…

— Сладкая моя, деньги не любят суеты, но не бояться перемен, риска и ответственности. Бизнес в первую очередь и не любит, как ты не скажешь, боязни. К тому же здесь дешёвая рабочая сила…

Потихоньку забылась история с Лариской. Сын её выжил и из больницы его забрала к себе её старшая сестра, а в пустующий дом пустили квартирантов.

Был чудесный день. Меня просто распирало от счастья, а сегодня точно необыкновенно ярко и тепло светило солнце. Надо достать новые туфельки на маленькой шпилечке, которые пролежали без дела в коробке не востребованные год. Хочется выглядеть красивой. Не удивительно, весной непременно хочется романтики, любви и нежности. Надо же, спустя столько лет мне опять, как в далёком, далёком детстве, нравится весна. А ещё весной безумно мечтается. Вот, например, сейчас я думаю, что мне как пить дать следует открыть фирму по строительству коттеджей. Свернуть мелкую торговлю и начать работать по профилю. Деньги у людей есть. Желание жить хорошо тоже. Значит, надо торопиться действовать в этом направлении, пока это поле деятельности не заняли другие. Скуплю участки земли и разверну строительство. Потом буду продавать или сдавать в аренду. Идея классная. Просто суперская! Пока это, конечно, только мечты, но я верю, что смогу сделать это. Ванечка поможет. У нас ещё с ним всё впереди. Я купила себе букетик подснежников и, решив прогуляться, шла безмятежно счастливая, мечтая о том, как приеду домой, как встретят меня мои мужики. Вечером непременно затоплю камин и зажгу свечи. Надо выкраивать время на праздники. Тогда надо заехать, всё равно по пути, купить хорошего вина и каких-нибудь экзотических конфет. Иван страшный сластёна… Планка хорошего покосилась в тот момент, когда я, подъезжая к дому, увидела "скорую". "Что случилось? с кем плохо?" — в глазах испуг, а сердце моё затрепыхалось, где-то в горле. Про то, что это может быть, прикатила Юлька, я как-то не подумала. При всех этих разворотах, я просто забыла о том, что она утопала отсюда в большой обиде. К тому же она так долго не подавала о себе знать. Напрочь забыв про, оставленные в машине, подснежники, я гнала по двору, как спортсмен стометровку. Влетела с должно быть с выкатившимися глазами в дом и обомлела. Вот уж точно: чужая душа — потёмки. Этого факта я точняк не учла. Юлька стояла, смотря жалко и жалобно, пуская слезу, теребя наманикюреными пальчиками его рубашку и жарко обнимая моего Ивана. "Обалдеть!" Глаза мои и так распахнутые весной, вмиг скаканули до размера куриного яйца. "Вот стерва. Цирк устроила. А этот умник уши развесил". Завидев меня, подруга вытерла носик и пошла курить. Я в сердцах показала Ивану кулак. Он озадаченно почесал макушку, не понимая, в чём его обвиняют. Я, вспомнив о том, что я умная женщина, опомнилась, засунула свой гнев в коробочку и вежливо, ну очень вежливо сказала: