Рутгерс - Г. Тринчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем СТО назначил своим представителем в правлении АИК Кузбасс вернувшегося из Америки русского В.С. Шатова. После Октября он отказался от своих анархистских заблуждений и отдался делу революции. Себальд, приехав из Петрограда в Москву, поспешил встретиться с ним.
Из разговора с Шатовым становится ясным, что прежниг договор нужно переделать и присутствие Себальда для этого необходимо.
А из Кемерова поступают тревожные сообщения о спорах, серьезных конфликтах между американскими сезонными рабочими и местными руководителями Кузбасстреста. Необходимо немедленное вмешательство. В начале июня Хейвуд выезжает в Кемерово Себальд остается в Москве, чтобы закончит работу над изменением договора.
7 июня Шатов представляет доклад СТО:
«Положение Кузбасса (группа Рутгерса) следующее: американские рабочие начали прибывать в Россию отдельными партиями…
Все прибывающие рабочие снабжены продовольствием на год, инструментом и одеждой. Кроме того, первая партия привезла с собой трактор, семена и проч., а очередная партия привезет с собою, помимо горного инструмента для Кемеровских копей, еще 3 трактора…
После отъезда первой партии рабочих мы приступили к реализации полученных в свое время смет на постройку жилья в Сибири и обработку 3000 дес{ятин} земли…
Тем временем Концессионный комитет ВСНХ разработал проект дополнительного соглашения с колонией, и теперь остается только согласовать его с Рутгерсом. В общем и целом тов. Рутгерс, оставаясь на почве основного договора, согласен внести в него определенные коррективы и уточнения…
Учитывая все трудности перенятия предприятий Кемеровского района в условиях нашей новой экономической политики, тт. Рутгерс и Хейвуд склоняются к мысли о необходимости оставления этих предприятий в руках нынешней администрации с тем, однако, чтобы переход их в ведение колонии осуществился не позже начала следующего операционного года, т. е. к 1 октября с.г. До этого срока американские рабочие будут частично заняты постройкой жилья и подготовительной работой на ферме, а остальные должны будут начать работать под началом нынешней администрации, пополненной представителем колонистов…»
Через несколько недель предварительный проект нового договора закончен. На Волхонке, в московской штаб-квартире, как ее называет новый управляющий делами АИК Кузбасс Борис Фут, облегченно вздыхают: «Теперь как будто все!»
На следующий день Себальд уехал в Петроград, за Бартой и детьми.
Месяц, который Себальд провел в Москве, Барта не потеряла даром. Перебравшись из «Астории» в детский дом в Царском Селе, она старательно учила воспитательниц детдома английскому и немецкому и сама с увлечением занималась русским. Вим и Гертруда не отставали от нее. Теперь, разговаривая с отцом, они с гордостью вставляли в голландскую речь русские слова и фразы.
— Ну, ну, — посмеивался Себальд. — Если такая энергия и темпы будут у всех колонистов, успех обеспечен.
Снова к транссибирскому экспрессу прицеплен специальный вагон. Председатель правления АИК Кузбасс с семьей и секретарем Бронкой едет к месту своей работы. Медленно тянутся дни. Долгие остановки на вокзалах. Печально и робко смотрит Гертруда на снующих вдоль поезда маленьких оборванцев, на их нарочито нахальные лица и грустные глаза. В ее русский лексикон входит новое слово — «беспризорник».
Поезд идет и идет. Наконец-то Екатеринбург. Здесь Себальд решает сделать остановку, чтобы посетить Надеждинский завод. Год назад он видел его полумертвым. Сейчас вместо одной домны работают три. Ожили прокатный цех и литейная, теплым запахом смолистой стружки встречает столярная мастерская. Несколько жилых домов ждут новых поселенцев.
Полгода назад прислали сюда группу иностранных рабочих, уже находившихся в России. Около двух месяцев назад приехали первые рабочие Автономной индустриальной колонии — «аиковцы». Сейчас здесь около 70 колонистов, а как изменился завод!
Оказалось, что завод был не так разрушен, как думали сначала. Половина оборудования, валявшегося под открытым небом, не была безнадежно испорчена. Его чистили, приводили в порядок, ремонтировали. Лишь десятая часть была совершенно погублена. Но рабочие могли бы сделать гораздо больше, если бы инженеры не мешали им на каждом шагу.
Колонисты быстро нашли общий язык с местными рабочими. Особенно сдружились с ними два француза, Гайер и Форже. Они учили своих новых товарищей прогрессивным методам труда, рационализации работ.
Мало-помалу русские и иностранные рабочие вместе преодолевали скрытое хитрое противодействие администрации, целиком состоящей из прежних специалистов. Эти люди до сих пор оставались верны своему прежнему шефу, бывшему владельцу завода барону Таубе. С бессильной яростью смотрели они, как постепенно оживает завод под руками «этих полуголодных пролетариев и примчавшихся к ним на помощь иностранных рабочих».
Себальд сумел дать энергичный отпор приверженцам Таубе — у него были не только полномочия, но и солидные инженерные знания. Попытки специалистов доказать невозможность той или иной работы разбивались о них.
— А если будут новые вопросы, которые мы сейчас не можем обсудить, вы решите их с нашими специалистами, которые скоро приедут, — невозмутимо добавлял Себальд.
Саботажники поняли, что их независимому положению наступает конец. Единственное, что им оставалось, — доложить о грозящей опасности своему бывшему хозяину. Через несколько дней после приезда Себальда два ведущих инженера отправились в Екатеринбург к Таубе.
— Что нам делать? Это неслыханно. Современная наука и техника идут на службу к коммунистам.
Угощая своих приближенных крепким чаем, Таубе спокойно объяснял им, какая тактика теперь нужна, чтобы обломать крылья проклятому голландцу.
А в тот же вечер в клубе Надеждинского завода состоялось партийное собрание русских и иностранных коммунистов. Многое надо было обсудить, о многом посоветоваться. Мысли латвийца Симона Берга подкреплял практический опыт французов Гайера и Форже. Вносили свои предложения русские коммунисты. Себальд сводил выступления всех в четкий технический план. Вронка еле успевала переводить. И лишь одно не требовало перевода — слово «интернационал».
Этим словом и закончил свое выступление Симон Берг:
— Мы приехали сюда из разных стран, чтобы вместе с русскими товарищами участвовать в строительстве советской индустрии. У нас здесь маленький интернационал, так будем верны его заветам — вместе бороться и побеждать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});