Как стать вдовой? - Мария Жукова-Гладкова

– И мой отец?

– И твой отец, – кивнула я.

– Вообще-то я сама его никогда не интересовала, – печально произнесла Анька. – Неужели у него проснулись отцовские чувства? Ты считаешь, что он попробует отобрать у тебя сына?

Я не замечала особого проявления отцовских чувств в своем муже, ему просто требовался наследник. Дело-то надо кому-то передавать!

– Из-за чего вы разводитесь? – спросила Анька.

Я неопределенно пожала плечами.

– Причин всегда несколько, – сказала вслух. – Да и подошли мы к очередному кризисному году семейной жизни. Может, ты слышала, что в любом браке есть кризисные годы или периоды. Кто-то их преодолевает, кто-то разводится или не разводится, продолжает жить под одной крышей, но это уже совсем не тот брак, который был вначале.

– Да любой брак через три года не тот, что вначале! Любые отношения – не те!

Я вздохнула.

– Аня, считай, что мы больше не можем и не хотим жить вместе. Все.

– Ты снова выйдешь замуж?

– Может быть. Когда-нибудь. А твой отец, вероятно, женится в ближайшее время.

– У него есть женщина?! – Анька была откровенно поражена.

Я сообщила известную мне информацию.

– Ты из-за нее хочешь развестись?

– Нет. Скорее из-за того, что твой отец показал себя совсем не тем человеком, которым я его всегда считала.

Мне не хотелось объяснять Аньке, что я не смогла бы больше жить с Юрием Владимировичем, даже если бы не узнала про ту англичанку. Я думала о разводе, уже отправляясь в это плавание. Вынужденное плавание. Я же не просто так передала ребенка брату. Я не знала, что на самом деле задумал Юрий Владимирович и почему. Но он решил подставить всех своих родственников. Всех! Одновременно! Он решил рискнуть всеми нами.

Наверное, куш был очень большой. Мне было просто любопытно узнать, что это за куш. Почему этот вроде бы респектабельный бизнесмен, на самом деле богатый человек, решил пойти на такой риск. Все-таки Юрий Владимирович не был сволочью (по крайней мере, по отношению ко мне это никогда не проявлялось). Или он считал, что мы спасемся? Ведь шейх и пираты обычно не убивают заложников. Значит, Юрий Владимирович считал, что куш, который он сорвет с какой-то сделки, будет значительно выше, чем выкуп, который могут за нас потребовать?

Но почему он отправил всех нас? Он мог бы отправить мать с придурком Славиком. Одну меня. Хотя меня следовало отправлять с ребенком… С другой стороны, по словам Игоря, Юрий Владимирович очень обрадовался, узнав, что я подменила ребенка. То есть все-таки переживал? Но все равно шел на риск. Ради чего? Ради кого?

Может, кто-то должен был поверить в серьезность его намерений? Но каких? И кто? Шейх? Мог Юрий Владимирович все-таки договориться с шейхом или его людьми? Мой муж пообещал в заложники всех своих родственников, а сам получил от шейха… Ну, например, какой-то груз, который должен захватить шейх. Под заказ. Или груз был у Юрия Владимировича? И планировался натуральный обмен. Нас на груз. А то еще и с доплатой.

– Лер, скажи, о чем думаешь? – ворвался в поток моих мыслей Анькин голос. – У тебя так выражение лица меняется…

Я поделилась последними мыслями. Она хмыкнула.

– Сволочь мой папаша, – только и сказала она.

– У тебя нет никаких идей насчет того, что могло заставить его пойти на такую операцию?

– Откуда? Если они у кого и есть, то у тебя. Ты же жила с ним в одном доме. Или этот парень из службы безопасности может знать. Ты в курсе, что он вывел из оазиса этих ученых мужей и Славика, но оставил бабушку и меня? Нас же спасли русские морские пехотинцы. Если бы не они… Кстати, не увлекайся им особо. Никем нельзя увлекаться.

– И это говоришь ты?

– Надо по возможности учиться на чужих ошибках, – вздохнула Анька. – Лера, ты не представляешь, какой был секс с Лассом… – Анька мечтательно закатила глаза. – Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного, а у меня было много любовников. Правда, негров раньше не было. Надо будет еще какого-нибудь попробовать.

– Аня, а чувства для тебя не важны?

– Какие чувства?! Лера, проснись! Двадцать первый век на дворе!

– И что? – не понимала я.

– У тебя что, чувства к самцу, с которым ты сегодня трахалась? Или у него к тебе? Или ты, Лера, в чужом глазу соринку видишь, а в своем бревна не замечаешь? Или ты правда в него влюбилась?!

На лице Аньки был написан ужас. А я… Да, пожалуй, влюбилась. Да я уже давно смотрела на Игоря другими глазами – не так, как должна была бы смотреть на подчиненного своего мужа, призванного, в частности, охранять меня. Я хотела его. Я мечтала о нем по ночам. Это было желание, любовь или и то и другое вместе?

– Лерка, ты ко мне всегда хорошо относилась, – с беспокойством в голосе заговорила Аня. – Лера, я не желаю тебе зла. Но ты посмотри все-таки на этого мужика другими глазами. Мужик-то мутный. Я, конечно, сама хороша. Но со стороны виднее!

– Аня, расскажи, что с вами происходило после захвата судна пиратами, – попросила я.

По словам падчерицы, к ней в каюту ворвались три вооруженных типа непонятной национальности, заставили одеться, велели взять куртку – самую теплую, какая есть, – и отвели в салон, где уже дико возмущались ее бабушка с возлюбленным. Потом туда же привели Любашу с сонным ребенком, который ничего не понимал.

– В общем, мы так там и сидели, пока не причалили. Еду и питье приносили. Бабушка со Славиком только и делали, что возмущались. Я тоже повозмущалась, потом поняла, что это бессмысленно. Любаша, как могла, успокаивала ребенка. Он периодически начинал плакать. Но они сидели в уголочке, ни во что не вмешивались. Бабушка хотела знать, где ты. Ей никто ничего не отвечал. Она требовала капитана. Но с нами вообще никто не желал разговаривать. Нас заперли, на стук не реагировали. Еду приносил тип с двумя автоматчиками по бокам.

– Игоря и Васи с вами не было?

– Я не знала, что они остались на яхте. Я вообще не знала, остался ли кто-то из тех, кто плыл с нами, или нет. А если да, то где их держат. Но Игоря с Васей я увидела уже на берегу. Они руководили разгрузкой какого-то оборудования. Нас со связанными руками посадили в джипы и повезли в оазис. А эти двое так и остались на берегу. Потом я их видела в оазисе.

– Вы с ними разговаривали?

– Ну, это нельзя так назвать… Когда меня вели на аудиенцию к шейху, зашли две какие-то восточные бабы и Игорь. Он и сказал, чтобы я надевала то, что мне дадут, и не выпендривалась.

– Ты, конечно, возмутилась? – рассмеялась я.

– Ну а ты как думала? А Игорь спросил: «Ты жить хочешь, дура?», причем спросил и так на меня посмотрел, что я больше не задавала никаких вопросов. Надела эту паранджу, или что это там было, и вела себя как мышка. А Любаша не стала. И они ее выбрали для… Может, это Игорь подсказал, кого выбрать. И на том спасибо.

– Держали вас всех по отдельности?

– Я сидела в одиночке, – сообщила Анька. – Ужас, конечно, но… Соломенный матрас на полу, какой-то грязный вонючий плед… Хотя кормили и поили. Вес сбросила, чего не удавалось с помощью никаких диет. Но это, наверное, еще и из-за переживаний. За такой короткий срок вес обычно не сбрасывают. Значит, снова вскоре наберу.

– Как тебе шейх?

– А никак. Страшен, как смертный грех. Но довольно прилично говорит по-английски, правда, с французским акцентом. Сидел на каком-то странном троне. От нас потребовали пасть ниц.

– Ты пала?

– Пала. Я, знаешь ли, как-то быстро прониклась ситуацией. Это же было уже после публичного изнасилования Любаши. На него нас всех вместе выводили, и мы тогда дико поругались с бабушкой и Славиком. Они не прониклись ситуацией. Но им дубинками помогли пасть ниц. Славику еще и Игорь хорошенько добавил и что-то тихо в ухо сказал. Славик больше не выпендривался. А бабушка все равно попыталась что-то вякнуть. Но и ей помогли угомониться.

– Шейх что сказал?

– Что нас будут поить и кормить и все будет зависеть от того, как скоро за нас заплатят выкуп. Я поняла, что от меня ничего не зависит. Но не надеялась, что нас так быстро освободят. Я приготовилась к долгому ожиданию.

– Где держали ребенка?

– Не знаю. Но он вроде бы уже отошел? Мне, конечно, трудно судить, но дети ведь все быстро забывают. Хотя психологическая травма может остаться на подсознательном уровне. Или тут столько всего произошло, что он просто до конца не понял, что матери больше нет? Я вообще вначале не врубалась в ситуацию.

– Ее насиловали у него на глазах? – уточнила я теперь у Аньки. Мало ли что сказал Игорь…

– Нет. Не было его там. Но насколько я поняла из его слов, он видел ее мертвой. Но уже потом. Может, ее ему показывали, чтобы уточнить, мать она ему или няня? Я не знаю, Лера. Уже на пути сюда к нему привязался Славик… Ребенка, кстати, тоже моряки забрали. Я вообще не знала, что думать. А бабушка опять что-то вякала. А на корабле вообще разошлась. Но там уже Славик ей сказал, чтобы помолчала. Славику, по-моему, пребывание в заложниках пошло на пользу.