Марш королей - Морган Райс

«Я подумаю о том, что сделать», - коротко сказал Гарет. – «Тем временем я должен поднять более насущный вопрос, касающийся убийства моего отца. До моего сведения донесли, что убийца найден».

«Что?!»

«Что, милорд?»

«Кто? Как?»

Все члены совета выкрикивали одновременно. Некоторые из них повыскакивали со своих мест от шока и ярости.

Гарет мысленно улыбнулся, осознавая, что добился своего. Обернувшись, он кивнул Фирту, который, находясь в задней части комнаты, подошел, держа на ладони какой-то небольшой предмет.

Фирт демонстративно протянул руку и подал предмет Гарету, который поднял его так, чтобы другие тоже увидели. Он наклонился вперед на своем троне и показал небольшой пузырек.

«Ножка пеганки. Та самая ножка, которой пытались отравить моего отца в ту ночь на пиру. Как видите, этот пузырек почти пуст. Его нашли в покоях короля в ту самую ночь».

«Но кто убийца, милорд?» - выкрикнул Абертоль.

«Мне больно это говорить», - медленно проговорил Гарет, изображая грусть. – «Это мой старший брат. Первый сын короля. Кендрик».

«Что?!»

«Произвол!»

«Этого не может быть!» - кричали советники.

«О, боюсь, что это правда», - ответил Гарет. – «Мы собрали достаточно доказательств.  Я отправлю наших людей, чтобы арестовать его. Его заключат в темницу и осудят за смерть моего отца».

Члены совета зашушукались.

«Но Кендрик был любимчиком Вашего отца!» - выкрикнул Дювейн. – «И самый преданных их всех!»

«Должно быть, это ошибка», - крикнул Брадай.

«Наш собственный комитет все еще продолжает расследование этого дела!» - крикнул Кэльвин.

«Вы можете остановить это расследование», - ответил Гарет. – «Решение принято».

«В этом есть смысл», - сказал Фирт, делая шаг вперед. – «У него был мотив. Кендрик является первенцем короля, но его обошли. Должно быть, он хотел отомстить и заполучить трон».

Члены совета перекинулись взволнованными скептическими взглядами.

«Ты ошибаешься», - сказал Абертоль. – «Кендрик не амбициозен. Он – преданный воин».

Члены совета начали спорить друг с другом и, наблюдая за ними, Гарет мысленно улыбался. Именно этого он и хотел – посеять в них сомнения. Он добился своей цели. Гарет нашел козла отпущения, представил доказательства и обезопасил себя от ареста. Он позволит всему королевству узнать о том, что вопрос решен быстро и легко. И постепенно Гарет устранит угрозу от короны одну за другой.

Довольный собой, Гарет откинулся на спинку стула. Он наслаждался, наблюдая за тем хаосом, который происходил на его глазах. Он начал понимать, что, в конце концов, он подходит на роль короля.

Он отлично подходит на эту роль.

Глава шестнадцатая

Тор шагал в рядах членов Легиона. Рядом с ним шли Крон, Рис, О’Коннор, Элден и близнецы. Все они шли вниз по широкой грязной дороге, которой, казалось, нет конца. Они шагали уже несколько часов, направляясь к далекому Каньону, готовясь к первой части своего путешествия к Тартувианскому морю.

Тор вспомнил свою ночь с Гвен, то, как он проснулся на рассвете и первым делом утром прибыл в казарму. Он присоединился к остальным, подготовил все свои вещи, схватил свой рюкзак, пращу, оружие и отправился в дорогу со своими товарищами как раз вовремя.

Тор с трудом мог поверить в то, что он пустился в это путешествие со всеми этими молодыми людьми, в путь к тому, что, как он знал, станет самыми сложными ста днями в его жизни – в путь прощания с детством и становления мужчиной. Его сердце бешено колотилось в предвкушении. Он ощущал в воздухе возбужденное гудение, а также напряжение. Некоторые члены Легиона шли, переговариваясь между собой, в то время как другие, которые казались напуганными, хранили молчание. Когда Тор утром вернулся в казарму, ему рассказали, что два члена Легиона ночью сбежали – очевидно, Сотня их очень напугала. Он был рад, что никто из его новых друзей не сбежал.

Возможно, Тора тоже переполняла бы тревога, но, к счастью, его мысли были заняты совершенно другим. Гвендолин. Их ночь вместе нависла над ними подобно облаку. Он не мог прогнать из своих мыслей образ ее лица, звук ее голоса, ее энергию. Словно она была с ним прямо сейчас. Это были волшебные день и ночь – лучшие в его жизни. Его сердце парило от одной мысли о Гвендолин. Знание того, что она существует, дарило Тору ощущение того, что все в этом мире будет в порядке, независимо от того, что случится во время Сотни. Пока у него есть Гвен, у него есть причина бороться за жизнь, причина вернуться. Это поможет ему продержаться.

Они вместе оплакивали ее отца. Ее присутствие рядом с ним подарило ему ощущение покоя и утешения, которых он не испытывал прежде. Возможность разделить эту боль с Гвен, так или иначе, сделала эти дни терпимыми. Кроме того, это сблизило их. Тор закрыл глаза и снова увидел озеро, его бело-голубые воды, тот остров – такой изолированный от окружающего мира. Это было самое волшебное место из всех, в которых ему приходилось побывать. Он вспомнил, как они смотрели на звезды всю ночь напролет, то, как она лежала на его руках. Гвендолин спала в его объятиях всю ночь. Никто из них не раздевался, но они целовались всю ночь, пока Гвен, в конце концов, не свернулась клубочком и не положила голову ему на грудь. Впервые в жизни девушка спала в его объятиях. В некоторые минуты в течение ночи Гвендолин начинала плакать - и Тор знал, что она думала о своем отце.

Тор проснулся с первыми лучами солнца – красивый красный свет озарял горизонт вместе с первым восходящим солнцем. Все казалось на своих местах в этом мире. Когда он проснулся, Гвен все еще была в его объятиях. Он ощущал ее вес на своей груди, ее тепло, полную совершенную тишину летнего утра. Дул легкий ветерок, раскачивая деревья над ними. Мир казался идеальным. Впервые в жизни Тор проснулся с ощущением настоящего комфорта, принадлежности, любви. Впервые в жизни кто-то желал его, а для него это означало больше, чем он смог бы выразить словами.

Они с грустью расстались рано утром. Тору нужно было спешить в казармы Легиона и готовиться к путешествию. Гвен тихо плакала, слезы бежали по ее щекам. Она наклонилась и обняла его, не отпуская молодого человека какое-то время.

«Поклянись мне снова», - прошептала девушка, – «что ты вернешься».

«Я клянусь», - произнес Тор.

Он все еще помнил взгляд ее затуманенных слезами глаз, когда она посмотрела на него в раннем утреннем свете, преисполненная такой надеждой и тоской. Этот взгляд сейчас поддерживал его. Даже теперь, когда Тор шел по дороге вместе со своими братьями из Легиона, он видел эти глаза.